«Пожалуйста, — безмолвно взмолилась она. — Ох, пожалуйста, просто люби меня».
— Джуд! — Хриплый возглас странно подействовал на его голову, заставляя думать лишь о том, чтобы услышать из ее уст свое имя, когда войдет в нее. Она будет горячей и влажной и тугой… такой тугой. Будет принадлежать ему.
Ее груди напряглись, словно устремившись к нему — изысканное приношение, — и он не мог устоять перед искушением смотреть на нее, просто смотреть, позволяя соблазнительному вожделению накапливаться внутри.
Блэк хотел коснуться ее, обхватить груди ладонями. Желал дотронуться кончиком языка до твердой вершинки ее соска и испить вкус ее розового бутона. Мечтал пощипывать и играть с ним, как с искусственной розочкой на ее лифе.
— Ты хочешь это, — задыхаясь, прошептал он. — Признай же, скажи мне, Изабелла. Всего только раз. Дай мне понять.
— Да, — едва дыша, ответила она.
Изабелла заметалась в его объятиях, но он держал ее крепко. Блэк хотел ее именно такую, умоляющую его о наслаждении. Он не причинит ей зла, не навредит, просто будет медленно и постепенно возбуждать ее. Пленит ее удовольствием, привяжет к себе. Уэнделл Найтон позабудется к тому времени, когда Блэк проникнет в ее тело.
Наклонившись к ней, он потерся щекой о ее округлую, роскошную грудь, вдыхая изысканный аромат ее кожи. Блэк слышал оглушительное биение ее сердца и поцеловал то место, где оно стучало, пульсировало у его губ.
— Маленькая сорока, моя маленькая скряга, — шепотом повторял он. — Ты тащишь все к себе, не отпускаешь от себя, страшась потерять. Но тебе не надо бояться, когда ты со мной. Я всегда буду рядом с тобой, и ты можешь цепляться за меня вечно. Я никогда не отпущу тебя.
Изабелла ничего не сказала, лишь втянула в себя воздух, задыхаясь, когда он опустил губы и обвел кончиком языка розовые полукружия вокруг ее сосков.
Ее стон чуть не лишил его самообладания, и он прижался к ней, ища облегчения между ее бедрами. Она казалась такой мягкой, такой… подходящей. Груди ее были полными и высокими, словно созданными для его рта и рук, и ее бедра, боже, они так сжимали и обхватывали его налившееся силой мужское естество, будто изначально предназначались для этого. Все в ней было совершенно. Но он хотел большего. Нуждался в большем. Ощутить жар между ее ног, сладкий мед ее влаги на своих пальцах.
Блэк бережно лизнул ее еще раз, слегка нажав кончиком языка на сосок, и, взяв в руки ее юбки, начал медленно спускать их по бедрам. Шорох скользящего атласа необыкновенно возбуждал его. Прерывистые вздохи — его и ее — слились в один. Она негромко постанывала, когда он дотрагивался пальцами до ее подвязок, и эти звуки еще больше сводили его с ума.
Их глаза встретились. Блэк, не мигая, смотрел на нее, потом перевел взгляд на ее грудь, целуя ее, поглаживая, лаская. Он взял в рот сосок и одновременно проник пальцем в ее нежные складочки.
В тишине раздался протяжный стон. Он принадлежал им обоим, и Блэк закрыл глаза, чувствуя, как пульсирует ее плоть вокруг его пальца.
— Джуд, — прошептала Изабелла, и он поднял глаза, распрямляясь, безмолвно требуя, чтобы она взглянула на него.
О, как прекрасна была она в тот миг, с поднятыми руками, ее пальцы цеплялись за его руку, зеленые глаза горели желанием.
Блэк нежно поглаживал ее, наблюдая, как ее уста приоткрылись, она облизнула губы. Ее возбуждение усилилось, нарастало, и она попыталась закрыть глаза, чтобы не дать ему за ней подглядывать. Блэк немедленно остановился, играя с нею, пока Белла не стала повиноваться его едва слышным командам.
Она смотрела на него, и Блэк мог видеть ее, наблюдать, как она падает, растворяется в его объятиях. Он дарил ей наслаждение медленными, неторопливыми ласками пальцев. Приподнял ее, снова коснулся, поглаживая маленький набухший бутон плоти, следя за тем, как расширились ее глаза.
— Я могу дать тебе почувствовать себя так, будто я уже в тебе, — прошептал он, когда их взгляды встретились. — Могу ласкать тебя, заставлять кричать от наслаждения, рассыпаться мельчайшими брызгами удовольствия, погружаясь в тебя, любя тебя.
Даже в своих самых откровенных фантазиях Блэк не представлял, что Изабелла будет так отвечать на его прикосновения. Она была невинной и впервые вкусила чувственных удовольствий. И когда тихо вскрикнула и задрожала, сотрясаясь в его объятиях, Блэк мог лишь беспомощно смотреть на нее, запоминая, сознавая, что она будет выглядеть еще более возбужденной, едва окажется под ним и он глубоко войдет в ее плоть.
Когда судорожная дрожь прекратилась, Изабелла обомлела, Блэк опустился на пол, увлекая ее за собой, усаживая к себе на колени. Закрыв глаза, он обнимал ее, целовал макушку, наслаждаясь чувством обладания, ощущая ее тесно прижавшееся к нему нежное, подрагивающее тело.
— Впервые увидев тебя, я захотел обладать тобою.
— На балу? — спросила она, потершись лицом о его грудь, как сытый, довольный котенок.
Вздохнув, Блэк крепче сжал ее в своих объятиях, размышляя о том, насколько он может ей открыться. Покинет ли она его в ужасе, если он скажет ей, что впервые встретил ее почти два года назад, в Уитби? У него создалось впечатление, что Изабелла очень нервно воспринимала любые намеки относительно своего прошлого. Существовали тайны, которые она бережно охраняла от чужих глаз. Блэк не хотел, чтобы окончился этот момент духовного и физического единения, не желал разрушить сложившуюся между ними хрупкую связь. Она смягчилась, позволила себе расслабиться, и он боялся, что честность все погубит.
— Да, — солгал он. — На балу.
Чувство, испытываемое им, когда она сидела у него на коленях, было непередаваемо — абсолютное совершенство. Он все еще претерпевал страшные мучения неудовлетворенного желания, хотел несоизмеримо большего, но эта хрупкая возможность обнять ее, позволить свернуться у себя на руках в безопасности и комфорте доставляла удовольствие.
— Милорд!
Резкий стук в дверь заставил Изабеллу замереть, будто она в один миг вспомнила все, что происходило вне этой комнаты.
— Ш-ш-ш… — шепнул он, поглаживая ее обнаженную спину рукой. — Это всего лишь дворецкий, и он никогда не осмелится войти сюда без моего позволения.
Кивнув, Изабелла тесно прижалась лицом к его галстуку, спрятав пальцы у него на спине. Господи, он не мог отпустить ее. Только не сейчас, нет, никогда и особенно не сегодня. Блэк хотел бы просидеть здесь на полу, в своей библиотеке, всю ночь и просто обнимать и ласкать ее. Хотел разговаривать, узнать о ней все. Жаждал услышать о ее жизни, ее книге, ее снах.
— Я отдал приказ запрягать экипаж, милорд. Уже почти одиннадцать. Думаю, вы бы хотели это знать.
— Благодарю тебя, Биллингс. Я немедленно спускаюсь.
Взяв в руку ее подбородок, он сжал ее лицо в своих ладонях и нежно погладил большим пальцем ее губы.
— И как я засну сегодня? — вздохнул он. — Мои руки будут стремиться обладать тобою, закрыв глаза, я буду видеть, как ты вздрагиваешь и стонешь от наслаждения в моих объятиях, — картина прекрасная и возбуждающая. Я буду вспоминать ее снова и снова.
