Уэнделл был в своем обычном репертуаре. Глядя на него, Изабелла не могла не улыбаться. Он так гордился своими достижениями, и действительно тому немало поводов. Находка сокровищ тамплиеров и выставка в музее — важнейшие достижения в его карьере. После сегодняшнего вечера он обретет широкую известность, Изабелла очень за него счастлива. Сегодня в нем чувствовалась некая легкость. Он много улыбался и охотно вступал в разговоры, которые отличались разнообразием тем, хотя и крутились исключительно вокруг его работы. Но, в конце концов, он мужчина. А обязанность примерной жены — внимать рассказам супруга и поддерживать его усилия. Не важно, что Уэнделл едва ее знал. Всему свое время, убеждала себя Изабелла.
— Пойдем же, он нас ждет.
Изабелла позволила Уэнделлу увести себя из толпы в укромный уголок зала, куда почти не проникал свет газовых ламп. Там за огромным письменным столом восседал джентльмен с длинными черными волосами и бледной кожей. Несмотря на царивший вокруг полумрак, на нем были очки с темными стеклами.
— Его глаза не выносят яркого света, — объяснил Уэнделл. — Делай вид, будто ничего не замечаешь. Он довольно эксцентричен и может легко обидеться. Не забудь, он один из самых щедрых патронов музея. Я совсем недавно узнал, что именно благодаря его анонимному пожертвованию состоялось мое путешествие на Восток.
Изабелла внезапно обратила внимание, что сегодня Уэнделл как-то спонтанно перешел с ней на «ты».
— О, в таком случае мы обязательно должны с ним увидеться! — воскликнула она, и Уэнделл скривился.
— Не вздумай упоминать о его пожертвовании. Не дело женщины вмешиваться в эти дела.
— Я не поставлю тебя в неловкое положение, если тебя волнует именно это.
Уэнделл взглянул на нее:
— Я вовсе не имел в виду ничего подобного, Изабелла. Я лишь хотел немного направить тебя.
— Я не лишена ни рассудка, ни манер, Уэнделл.
— Тсс, твой голос звучит слишком громко, и ты хмуришься. Успокойся, нам вовсе не надо, чтобы люди решили, будто мы ссоримся.
— Но ведь так и есть.
— Нет. Улыбнись, он смотрит на нас.
— А-а, мистер Найтон, — объявил джентльмен, когда они к нему приблизились. — Успех, да? — Изабелла уловила легкий французский акцент.
— В самом деле, сэр. Да такой, который, я надеюсь, станет со временем еще больше.
— Вы лучший специалист по тамплиерам периода Крестовых походов, мистер Найтон. Я ожидаю от вас еще много значительных находок. Это лишь начало вашей успешной карьеры, сэр.
Уэнделл надулся и распустил хвост, как павлин.
— Премного благодарен, сэр. Могу лишь выразить надежду, что вы испытываете не менее сильный интерес к данному историческому периоду.
— Да, — негромко согласился он. — Меня действительно очень волнует этот предмет. А кто же эта очаровательная молодая леди, Найтон?
— Могу ли я представить вам мисс Изабеллу Фэрмонт?
— Ах, это та самая мисс Фэрмонт, о которой вы мне рассказывали. Безмерно счастлив, дорогая. — Джентльмен склонился над ее рукой. — Прекраснейшая роза, — пробормотал он. — Мистер Найтон и вполовину не преуспел в красноречии, описывая вашу красоту.
Изабелла вспыхнула и взглянула на Уэнделла, красного как рак.
— Мисс Фэрмонт, позвольте представить вам Найджела Лассетера.
— Мое почтение, сэр.
— Мистер Найтон поведал мне, что вы просто влюбились в наш музей.
— О, это так, сэр. Я ведь выросла на севере, где музеев совсем мало, и все они очень далеко расположены.
— Ах, на севере. Я чувствую йоркширский акцент. Я прав?
— Да, сэр. Вы бывали в тех местах?
Он улыбнулся, но в выражении его лица уже не было былой доброжелательности, скорее отвращение. Его улыбка напоминала злобную усмешку.
— Бывал, мисс Фэрмонт. Один раз, и у меня нет ни малейшего желания туда возвращаться.
— Ох! — Она онемела от злобы, сквозившей в его словах.
— Было приятно с вами познакомиться. А теперь прошу нас простить. У меня дело к мистеру Найтону.
Ее недвусмысленно отсылали прочь. И еще так грубо! Да кто такой этот Найджел Лассетер, в конце концов? Уэнделл подарил ей извиняющуюся улыбку и кивнул, призывая присоединиться к гостям.
— Я скоро вернусь, — пробормотал он, а потом повернулся к ней спиной и возобновил беседу с неразговорчивым мистером Лассетером.
Интересно, почему упоминание о Йоркшире столь разительно изменило поведение мистера Лассетера, превратившегося из рассыпающегося похвалами любезного джентльмена в мрачного грубияна? Мужчины. Изабелла сомневалась, что когда-либо сможет понять их или постичь присущую им логику. С другой стороны, она выросла в доме, где не было мужчин. Возможно, это — их подлинное лицо.
Пробираясь сквозь толчею большого зала, она устало обмахивалась веером. Необходимо, чтобы кто-нибудь наконец открыл окно, в помещении стало очень душно, трудно дышать. Изабелла боялась приступа головной боли, сознавая, что каждая минута, проведенная в этой комнате, может ускорить неизбежное. Решившись освежиться глотком холодного пунша, она направилась к столу с напитками. Изабелла надеялась найти Люси, которую в последний раз видела прогуливающуюся с Сассексом и Элизабет.
— Ты меня избегаешь.
У нее над ухом раздался бархатный голос Блэка, и она прикрыла глаза, наслаждаясь его звучанием, пытаясь привести в порядок свои мысли. Меньше всего ей сейчас улыбалась перспектива встречи с Блэком. Уэнделл уже бросал тревожные взгляды в ее сторону, а внезапно усилившаяся пульсирующая головная боль не позволяла выдержать еще одно сражение с таинственным графом.
— Я вчера видел вас в парке, знаю, что и ты меня заметил.
Да, они прогуливались с Люси и Элизабет. Еще издалека разглядев графа, она намеренно свернула на другую дорожку.
— О нет, мне жаль, но ты ошибаешься, — солгала Изабелла.
— И вчера, на балу у Ренфрю. Ты увидела, как я иду к вам, и сбежала прежде, чем мне удалось до вас добраться.
— Меня всего лишь пригласили на танец. — Нет, она спряталась в свою норку, как трусливая мышь.
— Этим утром я отправил тебе письмо.
— Боюсь, я его не получала.
Изабелла почувствовала, как он прижался к ней, его дыхание ласкало очень чувствительное местечко за ее ухом. Она едва сдерживала сладостную дрожь удовольствия. Распрямившись, Изабелла попыталась скрыть признаки пробудившегося желания.
— Почему ты меня избегаешь?
— Я была занята.
— Занята попытками скрыться от меня. — Блэк встал позади нее, и она ощущала, как он едва заметно поглаживает кончиками пальцев ее спину. Он был близко, слишком близко. Кто-нибудь мог их увидеть, а ей не следовало допускать подобного. — Но почему? Мне действительно хотелось бы это знать. — Его пальцы нежно порхали, словно крылышки бабочки, едва касаясь ее обнаженной спины. — Всю последнюю неделю я постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «Почему Изабелла Фэрмонт избегает меня после той волшебной ночи в библиотеке и сладостных мгновений в карете, когда я испил ее наслаждение, а она обрела блаженство в моих объятиях?»
