— Я должна знать, что случилось сегодня ночью. Что происходит?
Его руки потянулись к ее рукам, их пальцы сплелись, и он воздел ее кулачки вверх. Изабелла уткнулась лбом в свои прижатые к стене перекрещенные руки. Она чувствовала, как бьется его сердце, и ее маленькое сердечко готово было выскочить из груди от едва сдерживаемого, запретного возбуждения.
— Что происходит? — задыхаясь, шептал он. — Я, я здесь с тобой. Дотрагиваюсь до тебя. Овладеваю тобой. Две недели, Изабелла, ты запрещала это, и вовсе не потому, что хотела Найтона. Ты всего лишь боялась протянуть руку и взять то, что я тебе предлагаю.
— Да что на тебя нашло? — спросила Изабелла, и вопрос ее прозвучал скорее растерянно, чем язвительно.
— Ты. Ты вошла в мою кровь. Я хочу чувствовать тебя под собой, твой аромат на моем теле, твой вкус на моем языке.
Ей следовало бы дать ему немедленный отпор, однако его губы прижались к изгибу ее шеи, и она словно потеряла разум. Освободив одну руку, он принялся поглаживать ее кисти, предплечье, спину. Его пальцы, невесомые как перышки, скользили вдоль ее позвоночника. Его уста, теплые и мягкие, прижимались к ее коже, покрывая легкими поцелуями ее шею. Колени ее ослабели, он продолжал поддерживать ее своим телом.
Не в силах остановиться, Изабелла тяжко вздохнула. Закрыв глаза, склонила голову, открывая ему доступ куда он пожелает. Блэк одобрительно зарычал и коснулся языком трепещущей жилки на ее шее.
— О, как я скучал по твоему вкусу, — прошептал Блэк. — Эти твои сладостные стоны… стони же для меня, Изабелла, дай мне знать, что ты этого хочешь.
И она не смогла удержаться от стона, когда его руки коснулись выреза ее платья и стали медленно продвигаться вниз к животу. Белла ощутила, как его пальцы скользнули по тонкому шелку сорочки, прижимаясь к нежной плоти под ее грудью.
— Блэк, ты сошел с ума, — пробормотала она. — Ты играешь с огнем.
— Я знаю. Я уже чувствую жар. — Он опустил руку еще ниже, обводя указательным пальцем впадинку ее пупка. — Опали же меня, Изабелла, боль меня не заботит. — Джуд поцеловал ее щеку, пальцы ласково поглаживали тесную ложбинку между грудями. — Если ты будешь честна с собой, поймешь, что и сама хочешь этого огня, страстного пламени, которое разгорается у тебя в душе. Тебе не безразличны те чувства и ощущения, что я пробуждаю в тебе, ведь так? Твои уста протестуют, но тело не согласно с жестокими словами. Если бы ты ненавидела меня, бежала бы прочь, а не стояла здесь, охваченная влечением, и, затаив дыхание, ожидала, чтобы я сдернул лиф твоего платья и приласкал соски.
Ох, Изабелла никогда не видела его таким, как сейчас — требовательным, настойчивым и очень мужественным. Он возьмет все, что хочет, и она позволит ему, если немедленно не обретет контроль над своими эмоциями.
Но они не виделись так долго! Разум ее предупреждал об опасности падения, а тело отказывалось повиноваться. Оно жаждало его прикосновений, его страстных слов.
Ей следовало бы беспокоиться о Люси, которую внесли в дом без чувств. Хотя Изабелла знала, что с Люси все будет в порядке. Она понимала, что утром, когда ее кузина проснется, все разрешится. А ведь другой такой ночи с Блэком может и не быть. Ночь пройдет, наступит утро, но это… эти мгновения с Блэком бесценны.
Его прикосновения, его руки на ее теле пробуждали нечто притягательное, манящее, она не могла забыть об этом или противиться соблазну принять предложенное.
Блэк гладил ее грудь, углубляя палец все дальше сквозь вырез платья, и тело ее неосознанно прижалось к его руке, когда он стал ласкать и пощипывать ее сосок.
Блэк спустил лиф платья, и грудь высвободилась из тесного укрытия. Он обхватил ее руками.
— О, такие мягкие и большие, именно такие, как мне нравится, — шепнул он ей на ухо. — Я не мог перестать думать о них, жаждать обладать ими.
А потом Блэк развернул ее и взял ее грудь в рот. Начал сосать ее, пощипывая нежными, ритмичными движениями, заставлявшими Изабеллу невольно постанывать и желать прижать его голову к своей груди, чтобы его объятия стали еще крепче. Она устояла и вместо этого властным жестом воздела руки над головой. Нет, ей никак невозможно сдаваться на его милость.
Блэк простонал и, сжав ее запястья, продолжил сосать грудь, ласково покусывая соски. Изабелла поняла, он не остановится, пока не возьмет то, что хотел.
Блэк обвел сосок языком и подул на него, еще более возбуждая нежную плоть. Облизывая розовый бутон, налившийся соками желания, он терся своим отвердевшим мужским естеством между ее бедер.
Белла вскрикнула, почувствовав, как его свободная рука поднимает ее юбки. Прекрасный, потрясающий, грешный мужчина! Она так жаждала узнать его, открыть все, что он был готов ей показать, хотя и слишком труслива, чтобы взять обещанное наслаждение.
— Ты пробуждаешь во мне безрассудство, Изабелла. Я пытаюсь вести себя как джентльмен, но ты провоцируешь меня каждым своим жестом. Мой член изнывает от желания войти в тебя. Разве ты этого не чувствуешь?
Губы ее приоткрылись в молчаливой мольбе, когда его палец скользнул вдоль ее влажного лона. Потом сквозь тончайший шелк белья она ощутила между их телами его руку, услышала, как расстегнулись пуговицы его брюк. Он прислонил ее к стене, и она приподняла ноги, раздвигая их, смыкая на его талии.
Блэк продолжил ласкать языком ее соски. Белла извивалась, стремясь плотнее прижаться к нему. Она слышала его хриплое, затрудненное дыхание, ее уже ничего не заботило. Ей было все равно, обнаружат ли их здесь, покроется ли позором ее имя. Все мысли о безопасности, надлежащем поведении вылетели из головы, она могла лишь слепо следовать желаниям жаждущего наслаждение тела.
Губы его целовали ее ухо, его грудь, крепкая и мускулистая, прижалась к ее груди, шелковая материя его жилета терлась о ее соски, подрагивающие от возбуждения.
— Белла, — шептал он. — Скажи, что ты тоже это чувствуешь. Оживаешь в моих объятиях.
— Ты же знаешь, что это так. — Ее губы нашли его, и Блэк прижался к ней устами. Радость его прикосновений, его поцелуев переполняла ее душу. Изабелла простонала и открылась перед ним, вбирая его в себя. Он наполнял ее, и это пугало, несмотря на то что она безрассудно окунулась в разверзшуюся перед ней пучину.
Изабелла почувствовала, как Блэк приподнял ее руки, ощутила, как лицо его прижимается к ее лицу, его теплое дыхание ласкает ее щеку.
— Дотронься до меня.
И прежде, чем она успела возразить или отказаться, ее пальцы совершенно независимо от ее воли погладили его горячую, покрытую легкой ночной щетиной щеку. Его рука переместила ее ладонь на его подбородок, решительный и немного угловатый.
— Изабелла, — пробормотал он сквозь ее пальцы. — Коснись меня, — попросил Блэк снова. На этот раз в голосе его звучала мольба. — Позволь мне ожить в твоих руках. Я был мертв эти последние недели.
Блэк положил ее пальцы на свои губы, и она замерла, пораженная их удивительной мягкостью. Изабелла тяжело сглотнула и закрыла глаза, чуть не плача, ощутив на пальцах его нежнейшие поцелуи.
