— Прошу прощения, но… — Уильям удивленно уставился на него и покачал головой. — Могу поклясться, ты сказал, что вы были женаты. Я не ослышался?
Роберт угрюмо посмотрел на брата.
— Это была всего лишь глупая шутка. Много лет назад, когда я впервые приехал в Лондон, я был приписан к министерству внутренних дел, как ты помнишь. Там я познакомился с ней и… Что ж, она красавица. Этого ты не можешь отрицать.
— Нет, не могу.
— Одно за другим, и я решил, что безумно влюблен. Однажды мы были на костюмированном балу, и там был человек, одетый священником — клянусь, я не знал, что он настоящий священник и что разрешение, которое было у него в кармане, тоже настоящее. Это… — Взгляд Роберта был полон досады. — Я был страстно влюблен в нее, хотя и знал, что она женщина не самых высоких моральных принципов. Дурацкая церемония, казалось, гарантировала, что наши отношения будут развиваться и дальше.
— Ты думал не тем местом.
— Верно. Легкомысленный человек всегда поступает слишком порывисто, не так ли?
— Да, это так, — вздохнул Уильям. — А как же оглашение в церкви?
— Вот именно, — мрачно отозвался Роберт. — Без объявления о церковном оглашении церемония, даже если ее проводил священник и на разрешении стоит моя подпись, считается недействительной. Но кто-то все же дал объявление об оглашении, а я просто об этом не знал.
— Ты сказал, что одно время был женат на ней. Значит, ты нашел способ разорвать брак и теперь свободен? — покачав головой, спросил Уильям.
— Формально мы женаты, но я этого не признаю, — немного помедлив, ответил Роберт.
— Но суд, я думаю, признает.
— Вероятно. Но если бы они знали, какая подлая у нее душа… — Роберт насупился. — Она поступила коварно и опозорила меня в министерстве внутренних дел. Меня чуть не выгнали, когда узнали, что я женат на контрагенте.
— На контрагенте?
— Да. Семейство очаровательной мисс Макаллен было в большой дружбе с некоторыми заклятыми врагами Англии. Она когда-то была агентом самого Бонапарта. Говорят, сам Бонни был без ума влюблен в нее, но он ей не был нужен, поэтому, поразмыслив, Наполеон отправил ее сюда проводить его политику на английской земле.
— Почему ее не арестовали?
— Кто сказал, что ее не арестовали? Она просто потом сбежала. Вот почему я удивлен, что эта стерва все еще здесь.
— Ну и неразбериха, — покачал головой Уильям. — Черт ногу сломит.
— Это еще не все. В том, что ее арестовали, она обвиняет меня — и справедливо. Я представил доказательства ее враждебной деятельности — от правды невозможно было уйти. После того как она обманом заставила меня жениться на ней, единственное, как я мог вернуть себе доверие министерства, — это преподнести ее на блюде, — Выражение на лице Роберта стало еще более жестким. — Что я и сделал с превеликим удовольствием.
— Ты знаешь, что говорит отец о мести.
— Что это ядовитое блюдо, которое отравляет как того, кто его пробует, так и того, кто его подает.
— Совершенно верно. Итак, что ты будешь теперь делать?
Уильям смотрел на брата.
— Не знаю, но я думаю, обворожительной Мойре известно местонахождение третьей шкатулки.
— А Майклу?
— Очень надеюсь, что к тому времени, когда я найду третью шкатулку, он уже будет свободен. У меня есть великолепная идея — обратиться с этими шкатулками к нашему будущему зятю.
— Графу Эрроллу? Какое отношение это имеет к нему?
— Его кузен славится репутацией мастера по изготовлению копий древностей.
— Но этот человек и украл шкатулку у Эрролла.
— Да, но наша сердобольная сестра организовала примирение своего будущего мужа с его кузеном, поэтому нам следует получить открытый доступ к его полезным услугам.
— Хорошо. Я сделаю это сразу же по возвращении в Лондон. Как только копия будет у меня, я отправлюсь в плавание и выкуплю освобождение Майкла.
— Превосходно. Майкл очень заинтересуется этой картой. Честно говоря, я не уверен, что, узнав о ней, он захочет, чтобы мы обменяли шкатулки на его свободу.
— Я просто не хочу, чтобы он пострадал.
— Пострадал? Он больше всего жалуется на то, что скучает, а его помощница уничтожила весь его бурбон. — Роберт пожал плечами. — А кроме того…
Раздался пистолетный выстрел, а вслед за ним звон разбитого стекла.
В мгновение ока Роберт выскочил за дверь, Уильям последовал за ним, и они распахнули дверь гостиной.
Постон сидел на полу, зажимая предплечье, и сквозь его пальцы просачивалась кровь. Одно из больших передних окон было разбито, а мисс Макаллен не было и в помине.
— Что случилось? — потребовал ответа Уильям, а Роберт подбежал к окну и выглянул наружу.
— Проклятие! — выругался Роберт. — Она уходит. — Они услышали стук копыт по булыжникам. — Я должен поспешить. Возьми это.
Он достал из кармана две шкатулки из оникса и отдал их Уильяму.
— Тщательно береги их. Я свяжусь с тобой.
— Буду беречь, как зеницу ока, но…
Маркейл с удивлением торопливо вошла в комнату.
— Что случилось?
— Наша узница исчезла, — мрачно ответил Уильям.
— Как?
— У нее просто дьявольская способность влюблять в себя каждого, кто ее сторожит, — угрюмо объяснил Роберт.
Маркейл посмотрела на Постона, лицо которого сделалось ярко-красным.
— Она просто рассказывала мне о своей семье в Уилтшире. Вы знаете, что она из той же деревни, что и я? За все свои годы я встретил еще только одного человека из… — Слуга удивленно посмотрел на Роберта, который вздохнул и воздел глаза к небу. — Она не из Уилтшира?
— Нет, простофиля. Я сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь бывала там. — Роберт отвесил всем поклон. — Прощайте. Я должен схватить ее, пока она не наделала еще бед.
— Подождите! — Маркейл достала из кармана пузырек. — Вот, это некое снадобье. Мне сказали, что оно некоторое время не позволяет человеку двигаться. И еще оно заставляет человека думать, что он… — Маркейл покраснела. — Я подозреваю, что оно действует очень сильно, поэтому используйте его с осторожностью. Оно может помочь вам доставить леди в Лондон, так как ее очень трудно удержать под стражей.
— Благодарю вас. — Роберт взял пузырек. — Оно может оказаться крайне полезным. Я напишу, Уильям.
Роберт вышел, и через несколько минут отрывистый стук лошадиных копыт во дворе снова наполнил свежий весенний воздух.
— Никогда не следует терять бдительность, — заметил Уильям, помогая слуге сесть в кресло. — Я предупреждал вас, когда оставлял здесь.
