Спустя двадцать минут после того как он поджег еще один валик, Роберт задул пламя и вздохнул. Тайник должен быть здесь. Полки и стены отпадают… а как насчет пола? Под натертым паркетом может скрываться опускная дверь или люк.
Он зашел в один угол комнаты и начал медленно изучать каждую паркетину. Ничего. Изучив незанятое пространство, он занялся мебелью, которая вся стояла на толстых коврах. Он отвернул углы. Ничего.
«Где может находиться этот чертов тайник? Может, я что-то пропустил?»
Его привлек шум во дворе, и он подошел к окну, немного отвернув край занавески. По ступеням, ведущим ко входу в замок, носились лакеи. Снизу раздался чей-то громкий голос, и головы всех лакеев повернулись в одном направлении. На последнем повороте дороги Роберт увидел Мойру. Она была одна, видимо, оставив сэра Лaxлана далеко позади.
— Он не смог догнать тебя? — пробормотал Роберт, наблюдая, как Мойра спешилась у ступеней. Ее рыжие волосы притягивали взгляд, равно как и синий костюм для верховой езды, но она привлекла бы внимание, даже если бы была одета в мешковину. В ней чувствовалось то неопределяемое нечто, что заставляло каждого следить взглядом за всеми ее движениями.
Большинство женщин должны были полагаться либо на уловки, либо на неприличное поведение, либо на наряды и украшения. Мойра ни в чем этом не нуждалась.
Она была редкой женщиной, которая, скорее, несла свою красоту, а не носила ее.
Из-за поворота появился Росс. Он мчался галопом на своей взмыленной лошади, пытаясь догнать Мойру.
Улыбка на губах Роберта потухла. Ни под каким предлогом нельзя так обращаться с лошадью.
Как только лошадь остановилась и подбежавший грум схватил поводья, Росс соскочил и отпихнул еще двух лакеев, чтобы он, он один, мог помочь Мойре спешиться.
Роберт заметил, как хладнокровный взгляд Мойры остановился не на Россе, а на его взмыленной лошади, которая стояла, опустив голову, пена стекала с ее шеи и морды. Мойра сказала Россу сквозь зубы что-то такое, от чего он стал красным как рак.
Он неловко поклонился и отдал какой-то приказ лакею, который сразу же подошел к одному из грумов. Через минуту несчастную лошадь покрыли попоной и стали водить по двору.
Роберт с удивлением взглянул на Мойру. Было опасно делать замечания Россу, да еще в самом начале, но это ее не остановило.
Она была очень эмоциональной женщиной. Роберт вспомнил, какая боль была в ее глазах, когда она говорила о Ровене, и вдруг почувствовал, что и у него сжимается горло. За эти дни ему удалось убедить Мойру, что Энистон не причинит девочке физический вред. В чем он сам не был уверен, так это в том, что девочка переживет моральную травму от того, что ее держат взаперти и так долго не разрешают видеться с матерью.
«Мне надо было стать частью жизни Ровены. Мне должны были сказать… Но сейчас я не могу думать об этом. Я должен найти эту проклятую шкатулку».
Все же он поймал себя на том, что не может оторваться от окна. Росс помог Мойре спешиться. Она вытащила колено из-под луки седла и сказала что-то, что заставило Росса засмеяться. Она соскочила с лошади, и Росс, помогая ей, крепко обхватил ее за талию.
Роберт хмуро наблюдал за тем, как Росс не сразу ее отпустил, а, наклонившись, что-то прошептал на ухо. Мойра зарделась и, приподняв юбку, быстро взбежала по ступеням входа. Росс ухмыльнулся, последовал за ней, и они оба исчезли в доме.
Роберт вдруг обнаружил, что сжимает в кулаке шелковую занавеску. Росс был ему отвратителен, но больше раздражала собственная реакция. «Она делает то, что должна, ничего более. Надо прекратить вести себя как собственник».
В Россе было что-то такое, что приводило Роберта в ярость. Может, он просто не уверен в себе? Это скорее всего объясняет тот факт, что он находит такое огромное удовольствие, коллекционируя чужих жен, как трофеи.
Роберт отошел от окна и посмотрел на часы. Бюффон обещал еще один поджог, но до этого осталось двадцать минут. А без чьей-либо помощи ему не удастся пройти мимо лакеев.
Он снова оглянулся на окно. Здесь тоже был карниз, подобный тому, который он видел в спальне, но во дворе топталось слишком много народу, чтобы можно было сбежать через окно.
Ему придется уйти по коридору, как только Бюффон сделает свое дело. Просто надо подождать и…
Из коридора донесся голос Мойры. Проклятие, они идут сюда!
Сэр Лахлан похлопал Мойру по руке:
— Я с удовольствием поделюсь с настоящим знатоком искусства некоторыми из своих сокровищ.
— Египет так романтичен.
Росс снисходительно рассмеялся:
— И определенно выгоден. — Он позволил лакею открыть дверь кабинета и жестом пригласил Мойру войти. — После вас, моя дорогая.
Входя, Мойра краем глаза заметила какое-то движение и увидела Бюффона, мечущегося в конце коридора.
Росса, видимо, смутило удивление на ее лице, и он проследил за ее взглядом.
Если Бюффон здесь, значит… Она взглянула на открытую дверь кабинета и заставила себя засмеяться.
— Не смейтесь надо мной, но… — Она кивнула в сторону фигуры рыцаря в доспехах, охранявшую вход в кабинет. — На мгновение мне показалось, что он двигается. Может, это один из ваших призраков?
— Не знаю. Но я что-то не припомню призраков, которым нравятся доспехи.
— Наверно, это игра света.
— Возможно. — Росс нахмурился и сморщил нос. Повернувшись к одному из лакеев, он сказал: — По-моему, пахнет дымом.
Лакей напрягся и ответил:
— Извините, сэр. В коридоре на верхнем этаже у нас был небольшой пожар после того, как вы и миссис Херст уехали. Вообще-то было два пожара, но мы их очень быстро потушили.
— Отчего они случились? Кто виноват?
— Не знаю, сэр, потому что я все время стою здесь, но я могу сбегать и посмотреть, что случилось.
— Беги, а потом доложишь.
— Господи, — пробормотала Мойра.
Росс обернулся к ней. Его лицо было багровым.
— Могу вас уверить, что пожар устроили не призраки. — Он взял ее за локоть. — Так на чем мы остановились?
Она прикрыла его руку своей ладонью.
— Вы, милорд, хотели показать мне какие-то артефакты из Египта.
Выражение его лица смягчилось, и он сжал ее пальцы.
— Ах да.
Они вошли в кабинет, и Мойра быстро оглядела комнату. Роберта видно не было.
Может, он прячется за занавесками?
Но тогда были бы видны ноги.
Роберт нашел бы место получше.
Она улыбнулась Россу:
— Вы не возражаете, если я раздвину занавески? Здесь темновато.
— Конечно. Я помогу.
