Цицерий устремляет на меня злобный взгляд. Претор считается первоклассным адвокатом и превосходным судебным оратором. Способность менять выражение лица - один из главных видов оружия в арсенале его ораторских приемов. Вот и сейчас его взор говорит мне больше, чем сотня слов. Так человек смотрит на крысу, вылезающую из сточной канавы. На его месте я не стал бы этого делать, но, думаю, ему глубоко плевать, проголосую я за него или нет.
Если мне предстоит помогать принцессе, Цицерий должен открыть для меня некоторые двери. Мы начинаем обсуждать кое-какие детали, но нашу беседу внезапно прерывает капитан Дворцовой стражи.
- Претор Цицерий. - заявляет офицер, - у меня ордер на арест вашего сына Церия.
Цицерий поднимает шум и требует немедленно сообщить, на каком основании производится арест его отпрыска.
- Он обвиняется в нелегальном импорте "дивом", - говорит капитан, демонстрирует папе и сыну ордер на арест и возлагает ладонь на плечо обвиняемого. Сынка уводят, папаша утрачивает дар речи. Риттий нанес своему политическому противнику сильный, точный и хорошо рассчитанный по времени удар. Претор Цицерий в одно мгновение потерял сына и проиграл выборы.
- Обратитесь к моим услугам, - говорю я, подходя к претору. - Я помогу вашему сыну.
Цицерий смотрит на меня с нескрываемым отвращением и выбегает из комнаты.
- А я ведь всего-навсего хотел ему помочь. - объясняю я сопровождающему меня слуге.
Примерно в два часа ночи я возвращаюсь в "Секиру мщения". Я уже относительно трезв - во всяком случае, чтобы не наступать на усеивающие ночные улицы тела бездомных пьяниц и не спотыкаться о разнообразные оставшиеся после мятежа обломки. Я смертельно устал, голова раскалывается от боли. Если возникнут какие-то новые осложнения, я их просто не выдержу.
Войдя к себе, я вижу, что мое жилье снова подверглось разгрому. В немой ярости я смотрю на это безобразие. Вся мебель обращена в щепки, а немногочисленные пожитки разбросаны по полу. "Кто стоит за этим разгромом? спрашиваю я себя и тут же сам себе отвечаю:
- Кто бы это ни был, я их всех изничтожу и спляшу на их трупах!"
Макри всегда спит очень чутко. Вот и сейчас, заслышав мои проклятия, она появляется в дверях с мечом в руке в чем мать родила.
- Может, прежде чем бросить вызов врагам, тебе стоило бы одеться? говорю я.
- С какой стати? Да они умерли бы раньше, чем заметили, что на мне ничего нет. Что здесь происходит?
- Мои комнаты подверглись очередному разгрому, - объясняю я, хотя в этом нет никакой необходимости.
Макри предлагает мне воспользоваться ее кушеткой, но я отрицательно качаю головой и говорю:
- Я не собираюсь спать. У меня работа. И мне нужен человек, который говорит на языке орков. Цицерий устроил для меня встречу с надсмотрщиком драконов.
- Прямо сейчас? Ночью?
- Должен был устроить. Если он этого не сделает сейчас, то позже у него не останется влияния.
- Почему?
- Его сына только что арестовали за торговлю наркотиками. Но это, как говорится, его трудности. От моей помощи он отказывается. Я снова тружусь на принцессу. Все расскажу тебе по пути.
Макри кивает и уходит одеваться, а заодно и загрузиться оружием, против чего я на сей раз не возражаю. По пути во дворец я сообщаю ей все подробности.
- Принцесса Ду-Акаи клянется в своей невиновности. Она признается, что была готова вспороть дракона и извлечь из него Пурпурную ткань. Для этого-то ей и потребовалось снотворное заклинание. Я спросил, получила ли она заклинание, на что Ду-Акаи ответила отрицательно. Наркотик, который у нее обнаружили, нужен был, чтобы усыпить зверя. Короче, кто-то сумел ее опередить. Когда король со свитой появился в зверинце, рядом с дохлым драконом он увидел принцессу и Брекса Силача. Это, естественно, показалось ему подозрительным, особенно учитывая то, что у Брекса была с собой боевая секира, а Ду-Акаи держала в руках увесистую сумку с "дивом".
- Я хорошо понимаю короля, - усмехается Макри. - Интересно, где она раздобыла наркотик?
- Выкрала из покоев своего братца принца Фризен-Акана. но папе об этом не сказала. Король не имеет ни малейшего понятия о том, каким подонком стал его старший сын. Мне кажется, король не хотел поднимать шума из-за гибели зверя, но на его беду там оказался сенатор Лодки. Сенатор, естественно, тут же учинил страшный скандал.
- Ну а мы что должны сделать?
- Выяснить, кто порешил дракона. Причем выяснить до того, как принцесса предстанет перед Специальным юридическим комитетом, который приговорит ее к пожизненному заточению в монастыре. Видишь, насколько прав я был относительно ткани эльфов. Макри, хотя о моей догадке, кроме тебя, никто не знает. Ткань спрятали в брюхе дракона. Если мы обнаружим ткань, мы сразу выйдем на драконьего убийцу. Не исключено, что тот же самый человек прикончил и Аттилана.
- Тебя что, для этого наняли?
- Нет, не для этого. Но властям необходимо найти виновного. Ниож никак не успокоится, и Цицерий заверяет, что я получу приличное вознаграждение, если смогу раскрыть тайну убийства дипломата. Претор Цицерий - один из столпов общества. Или был таковым до ареста его сына. Он по природе своей холоден, как сердце орка, но я ему доверяю. А людей, которым я доверяю, в Турае осталось совсем немного. Он же, со своей стороны, как это ни печально, причисляет меня к отбросам общества. Ему страшно не повезло, что именно я оказался тем единственным человеком, который способен помочь принцессе. Обрати внимание, я вовсе не уверен в том, что принцесса не убила Аттилаиа или не заказала его убийство. Благодаря своему роману с ним она узнала о краже ткани и о намерении Аттилана перехватить драгоценную субстанцию для Ниожа. Аттилан же услышал о краже от своего агента, шпионившего за оркским послом. А всю эту комбинацию затеяли орки. Они наняли Гликсия Драконоборца, чтобы тот похитил ткань и загрузил ее в дракона. Затем они получили бы Пурпурную ткань в качестве приложения к своему дракону. Кто еще знал об этой афере, мне неизвестно, но кто-то знал, это точно. Турай - такое место, где секреты хранить невозможно, особенно в дипломатических кругах. Маги в нашем городе шныряют повсюду. Словом, Аттилан подкупил надсмотрщика дракона, чтобы тот позволил ему усыпить чудовище и похитить ткань. Принцесса Ду-Акаи решила, что может прекрасно с этим справиться сама, и наняла меня, чтобы я вернул ей шкатулку. Это практически все, что нам сейчас известно. Тот, в чьих руках в итоге оказалось заклинание, проник в зверинец и совершил свое грязное дело, видимо, в тот момент, когда все королевское семейство и свита предавались молитвам. Однако кто конкретно это сделал, я не имею ни малейшего представления. В тот день очень мало людей имели доступ в королевский зверинец. В основном это были дипломаты. Кроме того, туда могли проникнуть люди из Сообщества друзей и Братства. Эти типы пролезут куда угодно!
- Но при чем здесь Гильдия убийц? В ответ я лишь пожимаю плечами. Этот конец веревки болтается свободно, и я не знаю, к чему его привязать. Зачем Ханаме ткань, остается для меня загадкой. Насколько мне известно, убийство - единственная услуга, которую оказывает Гильдия. Впрочем, кто знает? Может, они - в качестве побочного бизнеса - занялись и частным сыском?
