– Я сказала им, что принц Амраг, возможно, уже послал армию в королевство Йал, принадлежащее Хорму Мертвецу. А оттуда недалеко и до Турая. Подозреваю, что они нанесут по нам удар еще до конца зимы.
– Понимаю, почему им трудно в это поверить. Но другие маги в Совете могли проверить твои данные.
– Тут есть проблема, – признает Лисутарида. – Ни один из чародеев не может обнаружить присутствие оркской армии в Йале. Теперь этого не могу сделать и я. Однако, просматривая Восток при помощи моего изумруда, я на секунду увидела их. Теперь же от них не осталось никаких следов.
– Значит, старый Хасий и его друзья не обнаружили никаких признаков орков?
Лисутарида кивает и затягивается кальяном.
– Принц Диз-Акан открыто заявил, что я страдаю от галлюцинаций, вызванных фазисом. Возможно, он прав.
– В самом деле? Она раздумывает.
– Мне кажется, я видела их. Трудно сказать с полной уверенностью. Оркская Гильдия чародеев очень могущественна. Они научились нейтрализовать наши чары, действующие на дальние расстояния. Даже изумруд не всегда помогает. Чувствую, что против него действует какое-то заклинание.
Ее драгоценный камень в Турае засекречен. При его помощи можно видеть на большие расстояния, и вражеские колдуны не способны ничего против него сделать. Так было до последнего времени. Лисутарида смотрит в пространство, как будто ищет эфир для своих чар.
– Не думаю, что зеленый камень подвергся непосредственному воздействию, но здесь что-то не так. Существует нечто неуловимое, чего не могут обнаружить другие маги. Оно же влияет и на мои чары.
– Какое-то новое блокирующее заклятие?
Она качает головой:
– Нет. Мы всегда в состоянии обнаружить оркские блокирующие заклинания, даже если не можем работать с ними. Тут что-то другое, ни на что не похожее. Происходит какое-то вмешательство в мою магию. Только я ничего не могу доказать. Оркские маги не в состоянии вмешиваться в мое чародейство. Они слишком далеко.
– Но они могли послать магов к Тураю.
Лисутарида раздумывает над моими словами, но приходит к выводу, что, случись такое, она установила бы их местонахождение.
– Не могу объяснить происходящее, однако что-то явно не так. К несчастью, другие маги вообще ничего не чувствуют. Никто из них не видел оркскую армию в Йале.
Дела обстоят довольно мрачно. Мне кажется странным, что Военный Совет уделяет так мало внимания предостережениям Лисутариды.
– У меня есть противники в Совете. Принц никогда не любил меня. Что касается Риттия, то он с самого первого собрания выступал против меня.
– Риттий – паршивый пес! – с чувством говорю я.
– Так оно и есть. Но он возглавляет Службу общественной охраны. Он пользуется большим весом, особенно сейчас, когда его принудили отречься от сенатора Лодия.
– Именно из-за него я сюда и пришел.
– А я думала, ты пришел извиниться передо мной.
– Я уже извинился. Теперь мне нужна твоя помощь.
Я кратко сообщил Лисутариде о своем расследовании, которое не двигается вперед ни на шаг. Она удивляется, почему я все еще веду это дело. Трудно дать удовлетворительный ответ.
– Не люблю я, когда преступники безнаказанно разгуливают на свободе. Возможно, я просто очень упрям.
– Я уже старалась проникнуть в события, связанные со смертью Гальвиния, по просьбе Обители справедливости, – замечает чародейка. – Нельзя определить, когда отравили пищу.
– Ты уверена, что хорошо все разглядела?
– Ты опять пытаешься оскорбить меня?
– Никаких оскорблений. Но ты занималась приготовлениями к войне. Кстати, Гальвиний тебе не нравился.
– Я же говорю – ты оскорбляешь меня.
– Просто констатирую факты, – возражаю я. – В конце концов, именно он не позволил Эрминии удалиться в изгнание. Ассоциация благородных дам, насколько я понимаю, крайне недовольна этим.
– Почему ты не скажешь, что мы убили его?
– В самом деле?
– Нет. Хотя и не оплакивали его смерть.
– Для этого у него есть семья. Странные вещи происходят у нас в городе. Всем наплевать на гибель человека, поскольку никто не любил его. Я никогда не рассматриваю дела под таким углом.
– Не читай мне лекций, – говорит Лисутарида и делает затяжку.
– Гальвиний держал в руках какой-то свиток, прежде чем упал на пол. Я хочу знать, что с ним случилось.
Властительница Небес встает, берет со стола золотое блюдце и наливает в него черную жидкость. Это курия, при помощи которой можно заглядывать в прошлое. Я тоже могу заниматься подобными вещами, но мое умение не идет ни в какое сравнение с мастерством чародейки. Для любого чародейства, пусть даже сверхсложного, ей не требуется никаких приготовлений. Просто взмах руки, и все начинается. В жидкости проявляется какая-то картинка. Я вижу, как Гальвиний берет еду у Лодия. Он держит свиток, который падает на пол. Лисутарида щелкает пальцами, и картинка меняется, фокусируясь на том месте, куда упал свиток. К нему тянется чья-то рука, хватает свиток и прячет под тогу. Это Беварий, помощник консула Калия.
Картинка темнеет.
– Беварий?
Я встревожен. Не знаю, что и думать.
– Не ожидал, что в деле замешан кабинет консула. Может быть, это ничего не значит. Неизвестно, что написано в том свитке.
Я благодарю Лисутариду за помощь и вспоминаю, что Макри собирается стать ее телохранительницей. Она и раньше служила ей, хотя и не при таких чрезвычайных обстоятельствах. Волшебница довольна.
– Распространяя чары во время битвы, трудно одновременно заботиться о своей безопасности. У меня есть верные друзья, которые защищают меня. Макри, возможно, умеет драться лучше всех.
– Может быть, и так. Хотя ей еще не приходилось принимать участие в настоящем сражении.
– О себе-то она всегда сумеет позаботиться.
– Знаю. Тем не менее она скорее всего погибнет.
– Мы все, наверное, погибнем, – совершенно серьезно говорит Лисутарида.
Так что мои пессимистические прогнозы относительно нашего будущего все-таки имеют под собой почву.
Глава шестнадцатая
Я отправил Домасию послание с просьбой навести справки относительно Бевария, Калия и Гальвиния. Гильдия перевозчиков работает безостановочно даже в самых тяжелых условиях. Их юные бегуны преданны своей работе. Бог знает почему…
Пока иду по бульвару Луны и Звезд, мой плащ остывает. Ускоряю шаг и ругаюсь, скользя по льду. На главной улице еще много людей. Таких мрачных лиц я уже давно не видел. В период кризиса город, естественно, обращает свои взоры в сторону королевской семьи, однако она не подает примера для подражания. Король пользуется уважением, но он стар и редко появляется на публике. Вместо него государством давно управляют министры. Старший сын короля, принц Фризен-Акан, совершенно спился, и даже самые закоренелые роялисты не делают на него ставку. Младший сын, Диз-Акан, более цельная натура, но народ почему-то не испытывает к нему теплых чувств. Возможно, он слишком колок и тяжел в общении. Юная принцесса Ду-Акаи весьма популярна и очаровательна, но в такие суровые времена люди больше заинтересованы в военном лидере.
