— Монстр его съел!
— А не ты, паршивец?
Фитиль первый раз за все время разговора улыбнулся.
— Клянусь, хотел, но не успел!
У меня над ухом загудел Данила.
— Ладно, Фитиль, сочтемся с тобой! Еще не вечер!
Хват-Барыга в задумчивости высказал предположение:
— Может, бомжи его утащили? Что за хмырь в милицейской фуражке выглядывал из кустов?
Вопрос повис в воздухе. Интересно было бы узнать, видел ли Рэм, как дикая утка исчезла с концами в воде. Видеть, он, положим, мог и не видеть, а вот ее заполошный крик должен был слышать. Скажет ли об этом остальным или промолчит? Может быть, действительно в озере появилась огромная щука?
Рэм промолчал. Мне показалось, что у Сучка поубавилось смелости. Он не торопился лезть в воду. Из пачки появилась еще одна сигарета. Сучок предложил Рэму:
— А ты не хочешь сам достать свой товар?
— Я плавать не умею!
Услышать такое заявление от байдарочника было более чем странно. Но присутствующие удовлетворились ответом. Сучок, пока курил сигарету, пристально всматривался в озеро. Тишина. Раздавалось только кваканье лягушек.
— Ну, я пошел!
— С богом.
Когда вода дошла Сучку по пояс, он оттолкнулся и поплыл. Фитиль и Рэм направляли его с берега.
— Левее! Еще левее! Тут!
Доброволец-ныряльщик сделал два глубоких вдоха и исчез под водой. Я глянул на противоположный берег и вдруг увидел, как у самого берега на воде разошлись широкие круги. Кто-то большой и сильный соскользнул в воду.
— Там еще кто-то есть! — шепотом сказал я Даниле и передал бинокль.
— Кто, чудище?
— Не знаю! Но камыши шевелились!
— Конкуренты, наверно!
— Сучок их одной рукой утопит.
Отфыркиваясь, из воды вынырнул Сучок. Радостно закричал:
— Здесь неглубоко, метра три всего. Дно — камень. Один мешок ногой нащупал, перевернуться не успел. Сейчас достану.
Голова его снова скрылась под водой. И на этот раз Сучок вынырнул ни с чем.
— Бог любит троицу, — пошутил Хват-Барыга. — Сейчас он что-нибудь вытащит.
Его бы слова, да богу в уши. В третий раз Сучок ушел надолго под воду. На берегу немного расслабились. Хват-Барыга даже пошутил:
— Фитиль, а ведь ты лучше ныряешь. Зря ты от такого куша отказываешься. Сучок ведь уполовинит твою долю или вообще ее скостит. На что девок в ресторан будешь приглашать? Подумай, пока не поздно, снимай штаны и плыви ему в подмогу.
Фитиль как будто и не слышал ехидной реплики. Он внимательно смотрел на воду. В том месте, где исчез ныряльщик, появились буруны и затем на поверхности воды показалась голова Сучка, но не одна. Что-то черное обвивало его и тянуло вниз. Корявый Сучок яростно сопротивлялся.
— Помогите! — донесся его отчаянный вопль. Я почувствовал, как задрожал всем телом Данила, и прошептал:
— Чудище! Монстр!
С берега отлично было видно, как великан Сучок борется с непонятным зверем. Рассмотреть его хорошо я не мог, так как бинокль был у Данилы.
— Что там? — воскликнул я.
— Не пойму.
Сучок ушел под воду. А на берегу никто и не собирался приходить ему на помощь. Фитиль отбежал от берега на несколько метров. Рэм-Ефрем вооружился веслом. Один Хват-Барыга стоял у самой кромки воды и бормотал:
— Неужели? Как я сразу не догадался? Удавит ведь его, голодная сволочь. И ничем не поможешь!
Неожиданно он обернулся к Рэму.
— Сплавай на выручку!
Нашел, называется, спасателя. Рэм тут же протянул ему весло.
— Ковчег мой к вашим услугам. Я туда ни ногой.
Сотоварищи не спешили на помощь погибающему Королю изумрудного бизнеса. Мы с Данилой глазами, полными ужаса, наблюдали за схваткой. Голова Сучка все реже появлялась над водой. Казалось, уже ничто не может спасти его. И вдруг мы увидели, как он, освободившись от непонятного чудища, выпрыгнул на полтуловища из воды и рванул к берегу, бешено молотя руками.
Пока Сучок плыл к берегу, Фитиль решил смазать лыжи и по-тихому улизнуть. Медленно, постоянно оглядываясь, он подвигался в нашу сторону. Сучок к этому времени успел выскочить на песок.
Ставший заикаться Рэм-Ефрем частил одно и то же:
— О я лох, что б я сдох, — и тянул байдарку подальше от берега.
Один Хват-Барыга сохранял относительное спокойствие. Он подбежал к Сучку и, протягивая руку, доложил:
— Фитиль, козел, сбежал!.. Видит бог, не помог!
Сучок не принял братски протянутую руку Хвата и зло сказал:
— Гад ползучий!
Непонятно было, кого из троих оставшихся на берегу он имел в виду, ведь ни один из них не пришел ему на помощь. Пришлось Хвату сделать вид, что гад кто-то другой, а не он, и лишь бледный Рэм-Ефрем наконец, оставив в покое байдарку, полез уточнять:
— Ты думаешь, он — гад! А может быть, Хват?
Что ему ответил Сучок, я не расслышал, да и было не до этого. Приближался Фитиль. Когда до нашего окопа оставалось метров пять, над глухим берегом озера разнесся душераздирающий вопль. Обхватив одну ногу руками, на второй Фитиль юлой крутился на месте. С ним-то что приключилось?
— На разбитую бутылку, наверно, наступил, — высказал предположение Данила и потянул меня за руку. — Побежали отсюда пока не поздно.
Выскочить из окопа мы не успели, одуревший от боли Фитиль несся прямо на нас. И предупредить мы его не могли, что здесь он не только ногу поранит, но и шею себе свернет. Так оно и случилось, этот долговязый дурак споткнулся об бруствер и полетел головою вперед. Тело описало кривую, а амортизаторами Фитилю послужили вязы. Если бы десяток минут назад Фитиль промолчал про шашлык из козленка Кешки, ничего бы далее для него плохого не случилось. А так его с биноклем в руках встретил злой до невозможности Данила. Как только «летучий голландец» начал приземляться, мой дружок решил подправить зрение летуну. Как выяснилось на следующий день, удар оптическим прибором пришелся прямо в переносицу. Коррекция зрения прошла удачно.
— Убивают!
Ослепленный Фитиль взвыл пуще прежнего и стал молотить руками налево и направо. Несколько случайных тумаков досталось мне. Однако у нас с Данилой перед ним было одно преимущество: в окопе мы стояли на ногах, а он залетел головой вперед. Что он подумал о такой гостеприимной встрече, об этом история умалчивает, но оставаться с этим придурком в тесном пространстве мы не собирались, своих приключений хватало. Пока он не принял вертикальное положение и не разобрался с нами, мы зайцами рванули из окопа. Песок со стенок посыпался на Фитиля. Только это, видимо, и спасло нас от последующей расправы. Фитиль не успел рассмотреть своих обидчиков. Он орал дурным голосом:
