— Договорились! — обрадовался я. А Данила неожиданно забеспокоился:
— А если крем забудешь?
Над озером колокольчиками рассыпался мелодичный смех Наташки.
— Ладно, так и быть, если крем снова забуду, массаж разрешу сделать… Согласны?
Она еще спрашивала! Глупые телята в два голоса замычали:
— Согласны!
— Мы сбоку, с разных сторон, — определил стратегию на завтрашний день Данила.
Наташка повернулась к нам лицом. В ее голубых смеющихся глазах бесновались чертенята.
— Сбоку неудобно мальчики. Вы лучше так, один — верхнюю половину: шею, лопаточки, а второй — поясницу и все прочее. А кто какую, выбирайте сами!
— Я филейную часть! — сразу сделал заявку Данила. Сообразив, что брякнул что-то не то, он еще гуще покраснел. — Ну, это… от пяток!
Грациозной походкой красавица направилась в сторону города. Она ни разу не обернулась. В спину ей с восхищением смотрели две пары зачарованных глаз.
— Губы раскатали, — смачно сплюнул Данила, как только Наташка скрылась вдали. — Во, купила дураков. А я поверил… Жди, ага… щас, позовет! Еще издевается…
— А может, она взаправду позовет! — я втайне надеялся на серьезность Наташкиного предложения.
Данила потряс головой.
— Хорошо нас лбами не столкнула.
— Ты думаешь, она смеется?
— А то! Она еще и не таких, как мы с тобой, за нос водила и с ума сводила.
— Кого?
— Олежку Сморчка!
Я не понял, какого Олежку имеет в виду мой дружок, но переспрашивать не стал. Какая разница мне, кто еще попался на ее крючок. Значит, не одни мы такие, был до нас дурачок — Олежка Сморчок. В хорошей же компании мы оказались: я, Данила и Сморчок. Ее что, на малолеток тянет?
— Олежка Сморчок, — стал объяснять Данила, — сынок Корявого Сучка. Вон их дом! — он показал пальцем за спину. — Папаша Сучок, дядька здоровый, бугаище… дуб, а вот сыночек не в него, в мамку пошел, мозгляк получился. Его в школе еще все называли не Сучком, а Сморчком, Олежкой Сморчком, за дохлость.
— А от нас ей чего надо?
— Скучно, наверно, одной! Позабавиться решила.
Логика в рассуждениях Данилы была. Потупившись, я предложил нейтральный вариант.
— Спрятаться бы где-нибудь поблизости.
— Зачем?
— Хоть одним глазком…
— Ладно, согласен, с нее не убудет. С овцы хоть шерсти клок, — усмехаясь, поставил окончательную точку в раскладе на завтрашний день мой дружок.
Мы сходили на то место, где лежала красавица, и осмотрелись. Равнинная местность и чуть пологие склоны — нигде не спрячешься. Но, когда мы отошли от берега, метрах в пятидесяти увидели заросший травой окоп времен Великой Отечественной войны. Далековато, правда, был этот окоп от места, где загорала красавица, однако на безрыбье и рак рыба. Хоть издалека поглазеть. Издавна известно — мечта слаще действительности.
— У тебя же бинокль есть, — неожиданно вспомнил Данила, когда мы облокотились на бруствер окопа. Я хлопнул себя по лбу, действительно, как же я о нем забыл. А место, выбранное нами, и впрямь было великолепное. Хорошо умели в войну маскировать боевые позиции, пока не подойдешь, не заметишь. Мы с Данилой решили устроить в этом окопе скрытый наблюдательный пункт.
Глава III
Выгодные позиции
Вот и летел теперь я с биноклем на берег озера, чтобы загодя занять выгодные позиции. Мисс «Север России» прошлый раз появилась к двенадцати часам, а сейчас не было еще и десяти. Данила давно меня ждал.
— Отличная позиция, — похвалил он окоп военных времен и стал рассматривать в бинокль оба берега, — как на ладони все видать: и где бегает Кешка, и где пасется Машка, и где будет лежать Наташка. На кого хочешь, на того и смотри. Лепота!
Правда, на козу он так ни разу и не глянул. Сегодня Машку мой дружок посадил на привязь. Подстраховался, чтобы не сбежала. Привязал он ее чуть-чуть левее того места, где мы расположились, подальше от берега, так, чтобы обзор она не закрывала.
— Веревка короткая, — усмехнувшись, сделал я ему замечание, скептически оценив проведенные подготовительные мероприятия. — Ты бы кандалы еще козе надел, инквизитор. Животное пожалей!
Данила, думая, что я над ним смеюсь, возмущенно воскликнул:
— Ты не на веревку, ты на площадь пастбища смотри, формулу знаешь — пи эр квадрат? Она больше радиуса на «квадрат» и на «пи».
— Именно на «пи», — поддел я своего приятеля. — Вдруг Машка захочет воды напиться и не сможет, иди кол перебей. Кто его знает, сколько времени Наташка загорать будет?
Мы глянули в ту сторону, откуда должна была появиться мисс «север России». Никто не маячил на горизонте. Данила побежал перебивать кол. Через пару минут вернулся, довольный.
— Как я раньше не догадался ее веревкой привязать, здорово получилось!
— В следующий раз, ты ее на цепь посади, — продолжал я вредничать. — Глядишь, гавкать научится по совместительству!
Подготовились, по-моему, мы капитально, при желании коза могла напиться воды, травы ей до конца дня хватит, сынок Кешка далеко не убежит. Сиди с биноклем и кайф лови. Я начал выказывать признаки нетерпения, то и дело, как суслик, высовываясь из укрытия. Мне показалось, что сегодня Наташка задерживается.
— Можешь не выглядывать, — уверил меня дружок, когда я в очередной раз полез на бруствер окопа, — она так рано не приходит, угомонись, ложись поспи. А хошь, пока на козу в бинокль полюбуйся, настрой резкость!
Ну и дружок у меня, лепит, не думая. Еще раз оглядев в бинокль пустынные окрестности, я последовал его совету и лег на дно окопа. Необходимо было снять нервное напряжение. В далекой выси, в голубизне неба, бежали легкие облака. Одинокий орел парил в восходящих потоках воздуха. Грешные мысли оторвали меня от земли и унесли в заоблачную даль.
— Ты знаешь, почему небо синее? — спросил я Данилу.
— Почему?
Я коротко изложил содержание недавно прочитанной статьи.
— В воздухе всегда много пыли, а в верхних слоях пыль особенно мелкая. Через нее запросто пробиваются желтые и красные лучи, они коротковолновые, а фиолетовые рассеиваются. У фиолетовых — диаметр волны меньше диаметра пылинки, они чпок, натолкнулись на пылинку, как на препятствие, и рассеялись в воздухе. Вот поэтому небо для нас окрашено в голубой цвет.
— Сроду не знал!
С видом знатока я продолжал:
— И тот же эффект лежит в основе голубой окраски кожных покровов человека. Теперь догадываешься, почему у Наташки красавицы голубые глаза?
— Почему?
— Потому что она дефективная!
