– А что случилось? – спросил Данила.
Настя не вытерпела и первая рассказала, что она только, что видела.
У управления милиции оперативники Николай и Петро демонстративно выжимали наши платиновые гантели.
По городу в сторону Москвы на стреляющем джипе «Кран чарохи» пронесся Хват-Барыга.
В галантерейный магазин залетел, как всегда чумовой Горилла и попросил сразу пять разных платьев сорок восьмого размера и туфли тридцать седьмого.
Фитиля никто не видел.
– А у вас что?
Данила выложил из кармана тринадцать тысяч рублей.
– Думай Настя как тринадцать тысяч рублей разделить на три части, чтобы получилось без остатка. Сможешь поделить отличница?
– Подождите, друг другу шпильки вставлять, – одернул я обоих бойцов, готовых вцепиться друг в друга.
– Как вот это будем делить? – и я вынес из сарая на солнечный свет тяжелую, килограмма на два, золотую цепь «нового русского». На конце ее на двух скрещенных гантелях как на кресте, отдыхал гимнаст.
– Запросто, – последовал из двух уст ответ, – тащи зубило.
У деда в сарае, не то что зубило, черта можно было найти. Я принес зубило и молоток. Когда Данила, положив золотую цепь на наковальню, ударил молотком по одной из звеньев цепи, с нее соскочила позолота. Золотом там и не пахло. А девица оказалась права, когда сказала с катера Хвату, что утонувший гимнаст фуфло. Полежав денечек на дне реки, он стал ржаветь. Оставалась единственная надежда на платиновые гантели стилизованные под крест, на которых отдыхал гимнаст. Не знаю, какая из себя платина, но когда мы попробовали растопить скрещенные гантели, из них закапал свинец.
Так, что у нас осталась пока неразрешимой одна задача, поделить тринадцать тысяч рублей на три равные части. Настя – молодец, она успешно справилась с этой задачей. По три тысячи – на рыло, и четыре в неприкосновенный запас.
