– В баксах не надо! У нас валютные операции без лицензии запрещены. Не хотите, не надо, я пошел.
– Нет уж, говори! Что он спрашивал? – снова схватил меня за руку Николай. – Милиции родной надо бесплатно помогать.
– За ту информацию, что я сейчас вам выдам, ваши жены точно ни рубля бы не заплатили. Отпусти руку, а то ничего не скажу.
Николай отпустил меня и я, отойдя на безопасное расстояние, крикнул им:
– Спрашивал, что за придурки сидят, знаю ли я вас?
– Ну а ты что ответил?
– Я сказал, что знаю, местные алкаши!
– Молодец, – похвалил меня Петро, – и забудьте, о чем мы с вами разговаривали.
– Я не только верблюда, я даже его следа не видал, – заверил я обоих.
– Держитесь подальше от Хромого! – посоветовал мне вдогонку Николай.
Глава IX. Горилла на крючке
Данила поджидал меня с Настей у колодца. Я был зол и на Данилу, и на Настю. На Данилу – за то что он так сильно меня ударил, а на Настю – за то что именно она предложила вариант с дракой. Настя, чувствуя перед нами свою вину, ведь ни за что ни про что, за ее красивые глаза мы надавали друг другу тумаков, стала к нам подлизываться:
– Какие будут следующие наши действия, мальчики?
– Головой тебя в воду макнуть, чтобы придумывала мирные комбинации, – стал выговаривать Данила, – все бока болят из-за твоей дурацкой идеи с ревностью. Вырасту – сроду не женюсь, если все ревнивые такие. Как ты думаешь, кто эти рыбаки?
– Опера обычные, – ответил я.
– Бедные, на сухом пайке сидят второй день, – пожалела их Настя, – им бы по тарелке борща сейчас.
Данила засмеялся:
– Им не по тарелке, по бадье борща надо. Видала, какие загривки, больше, чем у Гориллы. Эти каждый по барану съест. Балбес со своим аппетитом и я рядом с ними – ягнята.
– Мы в сторону отклонились, – перебила Данилу Настя, – давайте ближе к делу. Где будем в первую очередь доставать алмаз, в озере? Или в бассейне у Хромого?
– Надо садиться и удить с утра и до вечера, может, и попадется, – предложил Данила.
– Надо у рыбаков всех крупных карпов покупать, – предложил я.
– Во-первых, набегаешься по озеру, во-вторых, не всякий продаст, а в-третьих, денег не хватит! Сколько их у тебя осталось? – спросил Данила.
Я полез в карман и вытащил все свои скромные капиталы.
– Вот еще сдача с карпа, – сказал Данила протягивая пятьдесят рублей с мелочью.
– Итого семьсот пятьдесят рублей с копейками, – подвел я итог и спрятал деньги в карман, – если в озере плавает сто килограммовых карпов, по пятьдесят рублей за карпа, будет… будет… Пять тысяч рублей.
– То есть денег все равно не хватит, чтобы всех купить?
– Не хватит! И времени не будет целый год дежурить, пока кто-нибудь его поймает.
– А поймает и не захочет продавать, что ты с ним сделаешь?
– А если не поймают и карп в озере так и останется?
– А может, в речку уплывет.
– Или сдохнет и на дне сгниет, – рассматривали мы очередной вариант, складывающийся не в нашу пользу.
– Хорошо бы бреднем ночью пройтись, – помечтал вслух Данила.
– Или озеро спустить и выловить все, что останется на дне, – предложила фантастический план Настя.
– А если он с водой уйдет в реку, что тогда? Тогда будешь речку до Каспийского моря цедить? – спросил я.
– Почему до Каспийского – до Черного, – заспорила Настя, – речка Киржач впадает в Клязьму, Клязьма – в Оку, а Ока – в Черное море.
– Ока впадает в Волгу, а Волга – в Каспийское море, – поправил ее Данила
– Значит, Волга впадает в Каспийское море! – раздался у нас за спиной слащаво-маслянистый, радостный возглас. Мы оглянулись. Пока мы спорили, к нам незаметно подошли Горилла с Фитилем.
– Попались, голубчики! – Горилла схватил за ухо сидевшего ближе к нему Данилу.
– Ну-ка сознавайся, как у меня с «мерседеса» «прицел» сдирали?
– Это не я, – заорал вырываясь Данила.
– А кто? – еще сильнее стал крутить ухо Горилла.
– Я! – выручил я друга.
Горилла опешил от такой наглости и, отпустив Данилу, схватил меня за шиворот.
Фитиль злорадно усмехался:
– Я говорил, наглый москвич! Крутого из себя корчит.
– Он? – спросил Горилла Фитиля, выталкивая меня вперед.
– Он, он. Он мне еще пятьсот рублей должен!
– Вот ты-то мне и нужен. За «прицел» отдашь мне свой бинокль! – сказал Горилла.
– Сейчас, как же, разбежался! Если ты имеешь в виду ту эмблему, что мы отдали сегодня Кольке, так я ее из Москвы привез. Вон и Фитиль свидетель, видел ее, когда я после его проигрыша его же пятьсот рублей клал себе в карман.
Горилла, получив резкий отпор, оторопел:
– Что ты пургу несешь? Кто видел? Фитиль?
– Врет он все. Не было у него «прицела». Был только бинокль и пятьсот рублей. Он мне пятьсот рублей должен, – напал на меня Фитиль.
– Был он у меня! Был! – и я обратился за поддержкой к Даниле: – Подтверди, что был!
Я думаю, Данила и на костре бы подтвердил, что у меня был «прицел».
– Был! – с ненавистью глядя на Фитиля, подтвердил Данила. – Когда его, – и он ткнул пальцем в Фитиля, – Макс через голову бросил, у Фитиля в голове помутилось, он, наверно, подумал, что его проигрыш тоже перевернулся и превратился в выигрыш и Макс ему должен пятьсот рублей, а не наоборот.
Я порадовался за своего приятеля: молодец, хорошо отточил язычок в стычках с Настей, и сам перешел в наступление на Фитиля.
– Там двадцать мальчишек стояло, и все видели и эмблему, и как я выиграл у него партию, и он мне пятьсот рублей отдал. Так что я ему ничего не должен. Он специально тебя привел, чтобы ты за него заступился.
Мне показалось, что Фитиля хватит сейчас удар. Он в ярости сжимал кулаки и скрипел зубами.
Мы, кажется, вконец запутали Гориллу. Ему польстило, что все орущие, и визжащие, и сжимающие кулаки обращаются к нему как к высшему арбитражному суду. Может, Горилла думал, что разводит стрелку?
– Начнем сначала! Ты у него партию выиграл? – спросил Горилла у затравленного Фитиля.
– Нет! – промычал Фитиль, понимая, что было слишком много свидетелей его проигрыша и врать бесполезно.
– А как же ты говорил, что выиграл и у москвича не было денег, чтобы отдать тебе?
– Врет он все! Он трус, только маленьких обыгрывать! Жульничает он. Играть не умеет, – орали мы в два голоса и тыкали пальцами в Фитиля.
