– Нет, – ответил я. – Если бы я знал, что ты их собираешь, я тебе из Москвы мешок бы их привез, – приврал я.
– Достать бы еще с «мерседеса» «прицел», у Кольки тоже нет «прицела» с «мерседеса». Вот было бы здорово, – озвучил Данила свою мечту.
– Что, у вас в городе нет «мерседесов»? – спросил я Данилу.
– Есть! Вон у Гориллы «мерседес», – и Данила кивнул в сторону дома, к которому мы подошли. В пристроенном к дому открытом настежь гараже стоял новенький «мерседес». На капоте был виден никелированный кружок.
– А собака в доме есть? – спросил я Данилу.
– Не. Он сам как собака!
– Ты думаешь, он на дерево больше не полезет? – спросил Данила.
– А кто его знает.
Дом себе Горилла строил на берегу озера, трехэтажный кирпичный особняк. Старый забор был повален, а под новый воткнули пока только столбы.
Мы переглянулись. К гаражу можно было подобраться с любой стороны, тем более что за домом начинались заросли кустарника, в которых можно было легко спрятаться. Мы сели в кустах и стали наблюдать за домом. Минут через десять из дома вышел Горилла с биноклем и с мобильным телефоном, приложенным к уху.
– Фитиль! Ты где болтаешься? Все утро звоню! Лети пулей ко мне, дело на миллион есть! Я буду минут через десять!
Горилла сунул телефон в карман и почти бегом побежал мимо плотины.
– Смотри! Сейчас, как обезьяна, снова полезет на дерево, – сказал я Даниле.
Горилла торопким шагом двигался по той тропинке, которая вела к покинутому им недавно наблюдательному пункту.
– Успеем?
– Ага! – прохрипел от волнения Данила.
В несколько прыжков, озираясь, с бешено стучащими сердцами, готовым вырваться из груди, мы оказались в гараже. Данила попробовал вырвать с корнем из капота эмблему, три расходящиеся в разные стороны луча, но не тут-то было. Ввинчена в капот она была капитально, с немецкой добросовестностью. Он только согнул кольцо, прикладывая неимоверные усилия.
– Горилла бы сейчас тебя увидел, – я засмеялся, хотя самому мне было не до шуток.
– Поищи на полках ножовку, – попросил Данила.
Горилла, видно, недавно вымыл машину. Она вся блестела и сверкала, а внутри, в салоне, было чисто, как у хорошей хозяйки перед большим праздником. Все двери машины были открыты настежь. На встроенной в стену гаража деревянной полке ножовки я не нашел, а нашел напильник и, отодвинув в сторону Данилу, как заправский слесарь, стал спиливать эмблему.
– Не попорть, аккуратней! – крутился под рукой Данила.
Мы забыли, что при ограблениях во всех гангстерских фильмах счет идет на секунды. А мы возились уже минут пять. Когда я наконец спилил эту чертову эмблему и выглянул из гаража, было поздно. Во двор входил Фитиль. Заиметь сразу двух таких врагов я никому бы не пожелал. Гараж имел один выход, и проскочить незаметно мимо моего нового «друга» было просто невозможно. Вот если бы он на минуту зашел в дом! Но Фитиль, как кобель, знающий свое место – не дальше порога, в дом не пошел, а присел на ступеньки крыльца.
– Что будем делать? – спросил меня побледневший Данила.
– Ищи, куда можно спрятаться!
Спрятаться в гараже было некуда. Мы сидели как в мышеловке. Ямы и подпола не было. Первый же зашедший в гараж обязательно бы нас увидел. У Фитиля появился реальный шанс отомстить мне руками Гориллы. Я поежился.
– Залазь в машину! – приказал я.
– Горилла убьет! – прошептал в испуге Данила. – Он даже друзей своих в «мерс» не сажает.
Спрятаться в гараже, кроме как в «мерседесе», больше негде было. Со страхом, испуганные, мы залезли в салон и, пригнувшись за передними сидениями, тихо закрыли задние дверцы. Вся надежда была на то, что Горилле не понадобится автомобиль, а Фитиль уберется со двора. В это время почти бегом во двор влетел Горилла. Фитиль приподнялся со ступенек, приветствуя его. Горилла, не дожидаясь Фитиля, направился в сторону гаража:
– Где тебя носит? – набросился он на Фитиля. – Все утро как проклятый, звоню, дозвониться не могу. Опять, небось, мелюзгу в теннис обувал?
– Ага, – подтвердил Фитиль.
– Тоже мне, обувальщик нашелся! Врет, как пишет! – прошептал рядом Данила.
– Молчи, сюда идут, – сейчас я готов был ужаться размером до муравья.
Горилла остановился у капота и, положив руку на то место, где только что было кольцо-эмблема, сказал:
– Надо пару деньков последить за Хромым. Посидишь на дереве, понаблюдаешь в бинокль, я тебя потом сменю. А то уснул на ветке и чуть не грохнулся, хорошо, зацепился хвостом. – И Горилла показал на идущие внахлест подтяжки.
– У меня дела! – стал отказываться Фитиль.
– Какие у тебя могут быть дела?
– Пацан тут из Москвы приехал, должен мне пятьсот рублей, надо найти его и посчитаться.
– Проиграл тебе, что ли?
– И проиграл тоже.
– Ладно, потом с твоим пацаном разберешься! Садись в машину! Некогда! С комфортом тебя на дерево доставлю.
Горилла завел двигатель.
– Кого смотреть-то? – захлопывая дверь, спросил Фитиль.
– Гонца! Гонец к нему должен с товаром прибыть!
– Так, может, он уже был?
– Не был! Сегодня только молочница заходила, молоко занесла, да рыбак какую то рыбину продал! Больше никого не было, – Горилла завел двигатель, – я только что с дерева. Всю ночь и утро до обеда просидел. На вот, бинокль кинь пока на сиденье назад, – и Горилла протянул театральный бинокль Фитилю.
– Я лучше его в руках подержу, шея что-то после тенниса плохо поворачивается, – вздохнул Фитиль.
– А ты бы дал ее кому-нибудь размять, шею-то, – довольный своей глупой шуткой Горилла рассмеялся.
Фитиль молча проглотил издевку.
– В такой бинокль ничего не увидишь! – вертя в руках театральный бинокль, Фитиль сменил тему разговора: – Вот сегодня малец приехал из Москвы, я еще с ним играл в теннис, вот у него бинокль так бинокль, килограмма два с половиной, не меньше, если таким по черепушке врезать – точно треснет или как арбуз расколется, а это разве бинокль…
– Вот бы и выиграл у него, а то только на деньги играешь! – сказал Горилла
– Кто же знал, что тебе большой бинокль нужен! А какой из себя гонец?
– Фраер с алмазных приисков, все, что знаю – товар везет, в двести карат, здоровый, как грецкий орех, огромный алмаз.
– А ты откуда знаешь?
– Ладно, так и быть, покажу. Ты думаешь, почему я вас никого в машину к себе не пускаю? – Горилла гордо посмотрел на Фитиля.
– Кореша говорят, у тебя бзик такой, по-ученому мания называется, она передается по наследству.
