— Видела, и на мой взгляд, это самое...
— Эти мальчики из нью-йоркских газет такие шустрые, правда? Я вот зачем вам звоню, миссис Кирби: хочу сказать, что на одиннадцать утра созвала пресс-конференцию. Думаю, так будет легче всего управиться с этими неприятными делами, ну, в том смысле, что репортеры способны свести с ума, если с ними не сотрудничать. В конце концов, они всего лишь выполняют свою работу. Номер четыреста пятнадцать в моем отеле — ровно в одиннадцать. Не опаздывайте.
— Нет.
— Что вы сказали? — неуверенно переспросила Хэтти.
— Я сказала — нет. В том смысле, что не приду.
— Но... но... вы должны прийти. Я уже пообещала человеку из «Таймс»...
— Тетушка Хэтти — можно вас так называть? — уясните себе одно. Не знаю, каким образом вы подчинили себе ваших запуганных до смерти авторов, но я не из вашей конюшни. Пускай они пляшут под вашу дудку сколько душе угодно. Я в эти игры не играю.
На том конце провода послышались звуки борьбы и невнятные возгласы. Затем уже другой голос запыхавшись произнес:
— Миссис Кирби...
— Мистер Холленстайн?
— Просто Макс. Я невольно услышал, что говорила Хэтти, и не виню вас за то, что отвергли ее... приглашение.
— Обычно вы более удачно подбираете слова, мистер... Макс.
Импресарио хмыкнул.
— Не принимайте это на свой счет — Хэтти со всеми так разговаривает. Но мне бы хотелось, чтобы вы к нам присоединились, ради вашего же блага, если не ради мисс Валентайн. Одному богу ведомо, что ляпнет Хэтти, когда у вас не будет возможности постоять за себя.
— Как вам не стыдно, Макс! — услышала Жаклин негодующий возглас Хэтти и следом ответ Макса:
— Помолчите, дорогая Хэтти. Миссис Кирби?
— У меня много дел.
— Думаю, вам следует прийти.
— Что-то произошло?
— Мне бы не хотелось обсуждать это по телефону.
— Ладно, приду. Будьте так любезны, передайте от меня Хэтти, чтоб убиралась к черту, хорошо? — И шлепнула трубку на рычаг.
Открылась дверь ванной, и появилась голова Сью.
— Что случилось?
— С чего ты взяла?
— Ты так кричала...
— Ага. — Жаклин с наслаждением потянулась. — Боже, здорово это бодрит! Кофе еще есть?
— Извини...
— Ничего. Давай там в темпе, ладно?
Голова Сью исчезла, Проглотив кофейную гущу, Жаклин с сожалением посмотрела на пустую чашку. Потом перевела взгляд на телефон, но тот молчал. Отбросив одеяло, она вылезла из постели и с опаской приоткрыла дверь.
Коридор был пуст. Поделом Хэтти, ишь, раскатала губищи на повышенное внимание прессы! В мире, расшатанном войнами, коррупцией, голодом и ядерной угрозой, смерть одной журналистки — мелкое событие. Возможно, о ней забыли бы уже через день, если бы Хэтти позволила, но она явно не собиралась этого допустить.
На сей раз Жаклин взяла трубку только после четвертого звонка.
— Что еще? — смиренно пробормотала она.
— Это ты, Джекки?
— А кто же еще? Я только и делаю, что отвечаю на телефонные звонки.
— Это я, Бетси.
— Знаю.
Ответ явно обескуражил Бетси — та замялась. Выждав несколько секунд, Жаклин подбодрила ее:
— Ну и?
— Ты видела газеты?
— Видела.
— Это правда?
— Что — правда? Слушай, Бетси, какого черта тебе надо?
— Я же там была... — неуверенно протянула Бетси.
— Знаю. Я тебя видела. Бога ради, давай ближе к делу.
— Это правда, что... Кто-то действительно пытался у...
— Насколько мне известно, официальная версия такова: никто ничего и ни с кем сделать не пытался. Дюбретта умерла от сердечного приступа.
— Но в газетах пишут...
— Вот вам еще пример несовершенства нашей образовательной системы.
— Что?
— Я-то думала, что ты настоящая бескомпромиссная революционерка, но чудится мне трусость...
В отличие от Сью, Бетси была отлично знакома со специфической манерой Жаклин вести беседу. Она тотчас возмущенно вскинулась:
— Господи, ну неужели ты не можешь разговаривать как нормальный человек? Я понимаю, что весь этот бред насчет покушения на жизнь Валентайн, скорее всего, очередной рекламный трюк. Но если нет?.. Я ведь была там, Джекки, красовалась в этом отвратном платье и мерзком парике, будто шпионка. Твоя же идея, сама знаешь! Какой-нибудь злобный коп запросто может расценить все, что я болтала о Королеве Халтуры, как угрозы.
— Ну это уж ты загнула, Бетси!
— Да ну? А ты читала колонку Дюбретты сегодня утром?
— Некогда было. Уже несколько часов сижу на телефоне.
— Она процитировала парочку моих перлов. Выдернув из контекста. Можешь называть меня трусихой, но я предпочитаю встретить беду во всеоружии. Джекки, я могу на тебя рассчитывать?
— С радостью выступлю в качестве свидетеля, — заверила ее Жаклин. — Скажу, что ты пустозвонка — предпочитаешь молоть языком, а не действовать. Словом, мокрая курица!
— Джекки!!!
— Ладно, успокойся. Просто ты делаешь из мухи слона, устраиваешь бурю в стакане воды, а также заранее создаешь себе трудности. Я буду держать ухо востро и дам тебе знать, если произойдет что-то интересное.
Бетси рассыпалась в благодарностях, и Жаклин повесила трубку, размышляя о необъяснимой склонности людей находить утешение в куче бессмысленных афоризмов.
Эх, Бетси! Врага бояться — в живых не остаться. (Кстати, тоже хорошая фраза!) Однако резон в ее словах есть, и какой-нибудь въедливый сыщик может счесть, что у Бетси имелся мотив. Жаклин достала тетрадку и внесла имя Бетси в список подозреваемых. Не то чтобы она всерьез полагала, будто Бетси отравила вино, но истинный детектив должен быть беспристрастен.
Прислушиваясь к шуму воды в ванной, Жаклин решила, что еще несколько минут Сьюзен в комнате не появится, и достала из-под подушки блокнот Дюбретты. Ночью ее посетила парочка идей.
Одна из них как будто давала ниточку... Жаклин настолько увлеклась, что не сумела быстро среагировать, когда дверь ванной открылась и вышла Сью, соблазнительно задрапированная в полотенце.
— Ч-черт! — буркнула Жаклин, пытаясь усесться на блокнот.
— Ой, а это... не тот блокнот, который искал вчера детектив?
— Нет.
— Джо рассказал, что полицию интересует блокнот в красной обложке...
— Я случайно его прихватила.
