Следующее пробуждение оказалось менее приятным, ибо было вызвано вторжением в номер Дэвида и его жалобными воплями:
— Известно ли вам, что эти... эти...
— Не трудитесь подыскивать эпитеты, — буркнула Джесс, снова валясь на подушку, с которой вскочила при появлении Дэвида в предчувствии пожара, потопа или убийства. — Что они сделали на этот раз? Уехали из отеля? Но ведь мы знаем, куда они направляются.
— Мотор пропал, — сказал Дэвид, присел в изножье кровати и, кажется, собирался заплакать.
— Какой мотор? О нет, только не говорите мне, что от вашей машины! Дэвид, вы, наверно, шутите, не могут же они расхаживать по городу, таща на себе все шесть цилиндров... или он у вас восьмицилиндровый...
— Да не целиком. Но каждая деталь, которую можно открутить. Или вытащить. Или выдрать. Или...
— Ну, это уже глупо. Разве его нельзя починить?
— Можно, конечно. Черт побери, вы не понимаете. Женщины никогда не понимают таких вещей. Это все равно как если бы изуродовали вашего ребенка — оторвали нос, ампутировали руки...
— Перестаньте, какой ужас. — Джесс села и обхватила согнутые колени руками. Она постаралась, чтобы Дэвид получил надлежащее представление о верхней части ее фигуры, и с удовлетворением заметила, что в его потухших глазах мелькнул свет. — Веселей, дорогой мой, мы будем преследовать их пешком. Через весь Гластонбери. Под дождиком.
— Они уехали, — сообщил Дэвид. — Я убедился в этом сразу, как только обнаружил поломку машины.
Он весь вымок, до кончиков волос, мокрые пряди уныло свисали ему на нос. Джесс представила себе, как Дэвид несется по улицам, оскалив зубы, без куртки, t дикой ярости, с жаждой мести. Не удивительно, что он так расстроен.
— Бедный Дэвид. Но мы знаем, где они будут завтра вечером. Веселей, все не так плохо. Почему бы вам не переодеться, а потом мы съели бы вместе хороший и плотный завтрак.
— Прямо здесь? — с надеждой спросил Дэвид.
— Нет, конечно. — Джесс натянула простыни до подбородка. — Я встречусь с вами внизу через пятнадцать минут.
Джесс провела один из приятнейших за последнее время дней — читала в постели, спала в постели и просто лежала в постели, ничего не делая. Дэвид был занят, рыча на механиков в гараже. Он не отходил от машины, как не ушел бы из больницы, в которой нежно любимая старушка мать ожидала бы операции.
Его хлопоты были вознаграждены. Машину отремонтировали в рекордные сроки, и к полудню следующего дня они оказались в Бате. Погода стояла прекрасная, лучистое солнце заливало древнеримские Aquae Sulis
[34]
.
Римляне давно ушли. Бат — это олицетворение эпохи Регентства
[35]
даже сейчас, и Джесс сразу влюбилась в него по уши. Она без конца болтала про Бо Нэша и Джейн Остин и предлагала сходить осмотреть Лора-плейс, где жили «наши кузины, леди Дальримпл и мисс Картерет»
[36]
, Дэвид уже изучил ее обычаи; он отказался остановиться и не разрешил покупать путеводитель по Бату, но ноток разнообразной информации, почерпнутой Джесс из общего путеводителя, выслушивал без комментариев. В результате оба были совершенно счастливы, хотя постороннему их беседа показалась бы странноватой.
— Бо Нэш был законодателем общества, предписывавшим развлечения и хорошие манеры, и его предписаниям все рабски следовали.
— Если «Риджент-отель» большой, мы можем там остановиться.
— Он превратил город в фешенебельный центр. Каждый, кто хоть что-то собой представлял, ехал в Баг.
— Инкогнито, разумеется. Если вы могли выдумать номер паспорта, с таким же успехом можете выдумать новое имя. Есть какие-нибудь идеи?
— Леди и джентльмены начинали день в зале для питья знаменитых минеральных вод, сплетничали и выпивали три положенных каждому стакана.
— Элен Бродерик? Жозефина Дюбуа?
В Бате разворачивается действие романа Джейн Остин «Нортэн-герское аббатство», в основу которого легли наблюдения писательницы, сделанные во время ее пребывания в Бате с 1799 по 1805 г.
Лора-плейс — площадь, на которую выходит одна из главных улиц Бата Палтни-стрит и на которой жили персонажи романа Джейн Остин леди Дальримпл и мисс Картерет.
— Сэм Уэллер
[37]
...
— Сэм? Это мужское имя. Эрменгард Уилберфорс?
— Кэтрин Морланд и мисс Тилни
[38]
...
— Это неплохо. Кэтрин Морланд...
Впрочем, вышло так, что Джесс не пришлось регистрироваться под именем героини мисс Остин. «Риджент-отель» оказался очаровательным старым городским домом с орнаментированным фасадом, но он не мог вмещать больше шести спален, и Дэвид с первого взгляда на него отказался от своего первоначального плана. Однако у отеля было одно достоинство: на противоположной стороне улицы располагалась кучка маленьких магазинчиков, в том числе букинистическая лавка. Зарегистрировавшись в более крупном отеле, расположенном через несколько кварталов, Дэвид направился к букинисту.
Джесс в принципе одобряла посещение книжных магазинов и была рада узнать, что Дэвид разделяет ее пристрастие. Этот магазинчик отличался особой прелестью — старый, с двойными окнами в эркерах, характерными для лучших времен Бата. Под каждым окном цвели в ящиках бледно-желтые нарциссы.
— Книжные лавки, особенно букинистические, — почти такое же идеальное место для слежки, как пивные, — радостно объяснял Дэвид. — Хозяевам дела нет, кто сколько времени здесь копается. А мы будем копаться вон там, откуда можно смотреть в окна.
Он мгновенно исчез в глубине магазинчика, и Джесс, вздохнув, принялась перебирать потрепанные тома на полке с ярлычком «Один шиллинг».
Книжки тут были именно того рода, какие бывают на распродажах за один шиллинг. Хотя продавец вроде бы спал у себя за конторкой, Джесс скоро почувствовала себя неловко и принялась читать книгу, которую вытащила более или менее случайно, просто чтоб сделать хоть что-нибудь. Том в красном переплете, озаглавленный «В глухих дебрях Индии», оказался не путевыми заметками, как она предполагала, а очень трагическим романом. На пятьдесят четвертой странице Джесс полностью углубилась в переживания леди Валерии и капитана Смайта Уилкинса.
