— Все? — Дэвид казался слегка ошарашенным этим потоком информации.
— Ну, в Кадбери самое крупное городище пятого века, — признал Клифф. — Потом есть тинтейджелская керамика, обнаруженная, как вы догадались, в Тинтейджеле и в других местах, в том числе в Кадбери. Она родственна керамике средиземноморского региона — мы датируем поселения по этим осколкам, — и можно предположить, что человек, который здесь правил, был достаточно богат, чтобы позволить себе импортировать вина.
— Сосуды, — пробормотал Дэвид.
— Черепки от сосудов, — уточнил Клифф. — Кости от мясных блюд. Пара застежек от плащей. Ржавые обломки ножей или лезвий меча. Ни монет, ни надписей. И несколько пустых дыр в земле. — Он выбросил руку вперед и широким жестом обвел коров с равнодушными мордами, высокую траву и борозду вспаханного торфа, окружающую уступ холма. — Вот это была укрепленная площадка на возвышении. Часть римской стены, часть саксонской, а средний кусок, по поводу которого адепты Артура бьются в истерике, может быть, пятого века. А может быть, раннесаксонский. А может быть, позднеримский. Несколько сторожевых ям, несколько траншей и никаких построек. Большинство строений того времени должны быть деревянными и тростниковыми. Все погибло. — Голос его сорвался. — Не понимаю, за каким чертом ты меня сюда притащил!
Дружелюбная корова, тронутая его негодованием, приблизилась и боднула его. Клифф пошатнулся.
— Пошла вон, животное! — сказал он, отпихивая корову.
Она печально поникла головой и отошла.
Джесс осенила блестящая идея.
— Я вроде бы видела кабачок в деревне...
Погрузившийся в меланхолию искатель Камелота посмотрел на нее.
— Это первое умное слово, которое я сегодня услышал, — констатировал он и пустился вниз с холма.
Значительно позже они забросили Клиффа в Гластонбери, где он мог сесть в автобус, чтобы доехать до дому, а по дороге из города Дэвид неожиданно и против правил остановил машину перед прозаическими деревянными воротами, ведущими к руинам аббатства. Джесс пошла за ним по дорожке, протиснулась через турникет, и они остановились на краю зеленого парка и посмотрели на благородные стены, озаренные закатным солнцем. Цветущий шиповник в Гластонбери напоминал упавшие облачка.
Дэвид стоял, засунув руки в карманы и скривив губы, но выражение его лица было печальным.
— Ты его представляешь себе, правда? — сказала Джесс.
— Кажется, да. Это безумие, полное безумие, просто смешно — и все равно каким-то странным образом прекрасно! Все построено на чьем-то чужом безумии и на старческих слабоумных грезах...
— В грезах тоже есть своя прелесть. По-моему, даже в старческих.
— В свое время узнаем. Ведь мы будем грезить в старости вместе, Джесс?
Он вытащил руку из кармана и обнял ее за плечи. Чувствуя под своей головой твердый мускул предплечья, Джесс подняла глаза на Дэвида.
— Это самое романтическое предложение, какое я слышала в своей жизни, — сказала она и увидела, как лицо его изменилось, а губы сложились так, что она ощутила слабость в коленях.
— Лучше пошли отсюда, — сказал он. — Не думаю, чтобы духи Гластонбери возражали, но мы можем шокировать туристов. И меня оштрафуют за незаконную парковку.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? — поинтересовалась Джесс, семеня следом за ним.
На сосредоточенно сжатых губах Дэвида медленно расплылась кошачья улыбка.
— Нет, пожалуй, я лучше тебе покажу. Ты не против, если...
— Мы будем ехать всю ночь.
— Бедная девочка. — Он разразился смехом. — Нет, я думаю провести ночь в Гластонбери. В отеле для пилигримов. Звучит подходяще. А насколько подходяще, тебе станет известно сегодня вечером.
* * *
Они приехали в Корнуолл ночью под изменчивой луной, проплывающей за грозными тучами по небу. Было сильно за полночь, когда Дэвид свернул на крутую дорожку. Перед ржавыми железными воротами он остановил машину и заглушил мотор.
— Отсюда мы будем красться, как мышки, — сказал он. — Если понадобится что-то сказать, говори шепотом. Но не болтай.
— Я с ума схожу от любопытства, — жалобно заныла Джесс. — Ты не можешь хоть что-нибудь рассказать? Что мы будем искать? Почему ты так уверен, что мы что-то найдем? Я боюсь.
Дэвид вплотную притер автомобиль к каменной стене, не смог открыть дверцу и потащил Джесс через сиденья.
— Я не так уж уверен, что мы обнаружим то, что я думаю, но, полагаю, теперь, решив, что мы уехали насовсем, они не станут терять время. Рассказывать тебе о моих подозрениях было бы слишком долго. И ты мне не поверишь — это надо увидеть, чтобы поверить. Так что пошли посмотрим.
Оба были одеты для тайной вылазки. Дэвид в темном свитере и слаксах, Джесс в таком же наряде и шарфе, стягивающем ее кудри. Она запрокинула голову и взглянула на Дэвида. Уголки его губ поползли вверх, он быстро и крепко поцеловал ее и отпустил.
— Сейчас в самом деле не время для этого. Давай затушуем твою броскую красоту.
Он наклонился и зачерпнул пригоршню грязи, которой вымазал щеки Джесс. Потом вытер руки о собственную физиономию.
— Вот так. Нас не должны заметить, хотя я не предвижу реальной опасности. Помни, не разговаривать!
На первое препятствие они наткнулись сию же минуту — ворота на этот раз были заперты на ржавую цепь и новый сверкающий висячий замок. Дэвид взобрался на стену ценой порванных брюк и ободранных колен. Распластавшись наверху, он втащил Джесс и спустил ее вниз с другой стороны. Они зашагали по полю.
Их шаги по размякшей после недавних дождей земле были почти не слышны. Джесс была также уверена, что они невидимы; заросшая местность служила прекрасным прикрытием, а свет вспыхивающей и гаснущей, словно испорченная лампа, луны вводил в заблуждение. Она семенила рядом с Дэвидом, повинуясь его предостерегающим жестам, останавливаясь, падая и пускаясь бегом следом за ним. Она вымокла и запыхалась, прежде чем они увидели дом.
Он вырастал из земли сгорбленной черной глыбой на фоне неба, покрытого пятнами туч. Освещенные бледным лунным светом башни казались слоновьими клыками на огромной голове чудовища. В доме было темно, за исключением квадратика света высоко на фасаде. Вся картина напоминала обложку одной из излюбленных Джессикой книжек.
Дэвид присел в тени кривого сиреневого куста. Тяжелая свисающая цветущая гроздь коснулась щеки Джесс, и она погрузила лицо в пахучую влажную тьму.
К ее облегчению и удивлению, Дэвид не собирался идти в дом. Трудно было придумать другое место, включая кабинет зубного врача, куда бы ей так не хотелось идти. Но она оказалась совсем сбитой с толку, когда ее гид повернул за дом к морскому утесу. Понадобилось еще полчаса медленной и нелегкой ходьбы, прежде чем она поняла, куда они направляются, и все еще не могла догадаться, зачем.
