Прощаясь с ней у ресторана, я была на грани самоубийства. А Пэтти, рассыпаясь в благодарностях и уверяя, что теперь ей стало много легче, утирала слезы.
Расстались мы рано, в половине десятого. Я жалела подругу, ещё пуще — себя и просто не могла собраться с духом, дабы вернуться в мою пустую квартиру: пребывание в опасной близости от острых ножей и газовой плиты мне было противопоказано. Ноги сами принесли в кинотеатр. Не помню, что я смотрела, но помню, что это была комедия. К концу фильма я уже была готова без угрозы для жизни переступить порог кухни.
Дома первым делом включила автоответчик и получила одно-единственное сообщение, зато самое долгожданное.
Сначала я даже не узнала Питера. Его голос звучал на октаву выше, чем обычно, и чуть истерично. Слова сыпались как горох: "Дезире? Питер. Потрясающая новость! Сегодня я задержался в больнице, не знаю почему. И хорошо сделал: я был там, когда это случилось! Поверить не могу! Она вышла из комы! Неслыханно, правда?! Ты прыгаешь от восторга? Перезвонить мне нельзя, я не дома, а в баре, рядом с больницей. Надеялся, что мы встретимся с тобой и отпразднуем. Но тебя тоже нет дома. Какой я умный, что заметил! — И он разразился глупым детским смехом, очень похожим на хихиканье Эллен. — Только не подумай, что я налакался какой-нибудь дряни, — снова затараторил он. — Пью шампанское. Марочное. Жаль, что тебя здесь нет. — Опять взрыв смеха, совсем как у моей племянницы. — Позвоню завтра утром. Спокойной но…"
Несмотря на бешеную скороговорку, Питеру не удалось опередить нетерпеливую машину. Но самое главное он успел сказать: она вышла из комы!
Погодите… Кто вышел из комы? Я снова прокрутила сообщение. Имени Мэри Энн он даже не упомянул, наверное, сильно волновался. Но в конце концов, стал бы он так бурно ликовать, окажись это Мередит?
И всё же я немного нервничала.
Глава 20
Утром в среду я проснулась ещё до семи, но, хотя и сгорала от нетерпения, звонить Питеру столь рано не осмелилась. Судя по тому, как он верещал вчера вечером, похмелье бедному мальчику было обеспечено.
Я вылезла из-под одеяла, сварила кофе, а потом, сидя на кухне, пялилась на часы до половины восьмого. Дольше я терпеть не могла. Посчитав, что Питеру всё равно скоро уходить в больницу, набрала его номер.
Стоило ему взять трубку, как я поняла, что вытащила парня из глубокого сна.
— Какие новости? — спросил он, когда сообразил, с кем разговаривает.
— Это у тебя есть новости — фантастические! — напомнила я.
— Откуда ты знаешь? — сонно осведомился Питер, безуспешно пытаясь подавить зевок.
Добро пожаловать в "Мёртвую зону"!
— Ты звонил мне вчера, не помнишь?
На миг я решила, что телефон отрубился, так вдруг стало тихо в трубке. Наконец Питер виновато признал:
— Не помню. Я немножко отпраздновал, когда ушёл из больницы, и сейчас как в тумане.
— Ты оставил сообщение на автоответчике, — подсказала я.
— Верю тебе на слово, — застенчиво усмехнулся он и вдруг окончательно проснулся и разволновался: — Я сказал, что она пришла в сознание?
— Да! Я просто на седьмом небе! Как это случилось?
— Уф… Дезире, ничего, если я перезвоню тебе через пару минут?.. Меня, кажется, тошнит.
Перезвонил он через двадцать. Всё это время я ждала не шелохнувшись, даже не открыла коробку с кукурузными хлопьями.
Питер заявил, что чувствует себя лучше, хотя голос его звучал немного странно, словно ему удалили слюнные железы.
— Прости, что заставил тебя ждать. Пьяница из меня ещё тот. Но я должен был отпраздновать.
— Рассказывай!
— Это настоящее чудо, Дезире! — с воодушевлением начал он. — В начале восьмого я собрался идти домой. У меня жутко болела голова, и я решил закруглиться пораньше, перекусить где-нибудь и отправиться спать. А потом случилась странная вещь. Я надел пальто, даже пуговицы застегнул. Но что-то меня не отпускало — не могу объяснить что. Снял пальто и сел у кровати. Сидел и смотрел на неё и вдруг заметил, что её глаза… они будто немного приоткрылись. Небольшая щёлка, и я не был уверен — трудно разглядеть хорошенько под этими бинтами и повязками. Но всё равно я немного обезумел и побежал за дежурным врачом. Он взял её руку и заговорил с ней. Спрашивал, слышит ли она его, но с челюстью на проволоке ей трудно было отвечать. Либо у неё просто сил не было. Тогда он велел ей пошевелить пальцем, если она его слышит. И она пошевелила!
— Потрясающе! Сбылись наши надежды! — завопила я в трубку. Бедный Питер, от моего визга его похмельная голова, наверное, раскололась. — А дальше? — потребовала я.
— Врач подвёл меня к ней и спросил: "Вы знаете этого человека?" Она смотрела прямо на меня, но как бы не узнавала. И пальцем не пошевелила.
— Наверное, она толком не успела опомниться, — предположила я. — А что случилось потом?
— Потом она закрыла глаза и заснула. И тут все врачи забегали, ввалились к ней в палату, а меня выпроводили в коридор. Наконец один из них вышел и сказал, что есть небольшая проблема: она в сознании, но не помнит, кто она. (Всё не слава богу! Господи, да когда же это кончится!) Они впустили меня в палату и снова попробовали: велели ей пошевелить пальцем, если она меня узнает. Но ничего не произошло. Тут уж доктора меня чуть ли не выгнали и велели приходить сегодня утром. Но один из них попросил не беспокоиться, мол, она по крайней мере в сознании, что уже очень здорово.
— Конечно, — согласилась я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. На меня вдруг нахлынуло столько разных эмоций: радость, облегчение, благодарность и сосущий страх за Питера — что-то ему ещё предстоит. Слезы готовы были хлынуть из глаз и залить телефонную трубку, но мне удалось их остановить. — Что ж, хотя бы одна загадка разрешилась, — пробормотала я, обращаясь не столько к Питеру, сколько к самой себе.
— Какая загадка?
— Почему ты не упомянул имени Мэри Энн. Я вчера дважды прослушала твоё сообщение.
— Я не упомянул её имени, — немедленно возразил Питер, — только потому, что боялся сглазить. Знаешь, я до сих пор не могу опомниться от счастья: неужто она выздоравливает?! Но самое главное, со вчерашнего вечера я точно знаю, что она — Мэри Энн. — Он повторил, торжествуя: — Да, это Мэри Энн.
— От всей души надеюсь, — тихо отозвалась я, из последних сил стараясь не расплакаться.
— Но это так, я уверен, — взволнованно настаивал Питер. — Не подумай, что у меня глюки начались, но ведь что-то заставило меня снять пальто, остаться с Мэри Энн и увидеть, как она выходит из комы! Будь это Мередит, такого бы не случилось, я убеждён. — Он замялся: — Надеюсь, ты не думаешь, что я совсем чокнулся?
— Только не я. Как там в «Гамлете» говорится? Насчёт многого на земле и на небесах, что не подвластно никаким мудрецам? Я в это верю.
