– Ну и вид у тебя! Так бы и дал тебе в рыло!
Да-с, Кора высказалась куда мягче!
Эрик взглянул на часы, и спортсмены потрусили прочь. Мы засекли время и тоже побежали. К машине.
С «Ауди А8» господина Шнайдера меня связывали не самые приятные воспоминания. В салоне, на том месте, где в прошлый раз я, на полу под задним сиденьем, лежал темно-красный нейлоновый рюкзак. Кора потянула на себя дверь – та открылась. Видимо, Эрик не считал нужным запирать машину: демонстративно распахнутый бардачок был совершенно пуст.
Мы открыли рюкзак: бутылка газировки, початая плитка шоколада, пара увядших яблок, потрепанная карта альпийских дорог, измазанный тюбик солнцезащитного крема, рулон туалетной бумаги, презервативы, моток толстой веревки и небольшая сумочка-аптечка.
– Отлично, Эрик облегчил нам задачу: не надо взламывать багажник! – Кора с усилием отвернула запаянную крышечку бутылки.
Она выплеснула немного воды на гравий и опрокинула в бутылку все содержимое заветного пузырька. С поля боя мы отступали так поспешно, что я зацепилась новым плащом Коры за какой-то колючий куст на повороте.
* * *
Ни Катрин, ни Пу даже не думали просыпаться. Как по команде, мы молча разделись и залезли в кровать: завтрак заказан на десять, можно соснуть еще пару часиков.
В десять в номер постучали, и я оказалась первой, кто проснулся, поэтому сама и открыла официанту. Завтрак на четыре персоны торжественно въехал на сервировочной тележке. И сердце возрадовалось: все, чего можно только желать с утра, включая газету.
Одна за другой обитательницы люкса просыпались, садились в кроватях, зевали, потягивались: выспавшаяся Катрин выглядела как новенькая, и Пу, трогательная девочка в пижамке, на которой резвились Винни-Пух и все-все-все.
С трудом дождавшись, когда обе потенциальные вдовы будут в состоянии слушать, мы, перебивая друг друга, выложили наши собственные утренние новости. Пу не понимала, поминутно дергала меня за рукав, повторяя единственный вопрос:
– Seven dead?
[47]
– Зависит от того, кто из двоих выпьет всю бутылку, – дразнила ее Кора.
– Давай съездим и проверим! – почти прокричала я Коре: что-то она слишком увлеклась, хихикая с Пу.
– Можно я сначала позавтракаю? – недовольно повернулась она ко мне. – Вообще-то я сейчас не в том настроении, чтобы ехать к Свену.
Пробило двенадцать, но еще не все из нас оделись, а точнее, лишь немногие закончили утренний туалет: одна за другой, никуда не спеша, дамы удалялись в ванную и торчали там сколько хотелось. Ведь мы заслужили немного отдыха, могли теперь расслабиться и поплескаться вволю.
– После кого это в ванне осталась щетина? – брезгливо сморщилась Кора, однако ее тут же осенило: – Кстати, в отеле есть бассейн! Пошли поплаваем! Хотя… мне почему-то кажется, что ни у кого, кроме меня, нет с собой купальника. Схожу куплю.
– Я с тобой! – вскочила я.
– Ты соришь деньгами, как нефтяной магнат, – не без зависти вздохнула Катрин.
– Скоро и ты так сможешь! – оборвала ее вздохи Кора. – Но по работе и награда. Вот поле деятельности для тебя, ты же учительница: подтяни по немецкому нашу малышку, вместо того чтобы пялиться весь день в телек. Когда вернусь, доложите об успехах.
Девушки помахали нам вслед, как космонавтам, но с кровати не встали.
Вернувшись, мы застали Катрин в боевом настроении.
– Я позвонила Эрику, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь в квартире, – похвасталась она. – Никто не снимает трубку. А у Пу есть секретный телефонный номер «Парилки»! Может, ты, Кора, позвонишь, твой голос никто знать не может, попроси к телефону Свена или Эрика. Вдруг удастся что-то выяснить.
– Как ты себе это представляешь? Мне так и спросить: «Скажите, не окочурились ли, случайно, ваши хозяева?» – возразила Кора. – Впрочем, ладно, представлюсь секретаршей из коллегии адвокатов, например…
В «Парилке» Коре ответили, что адвоката Шнайдера и генерального директора Гилтера нет на месте. Медовый голосок спросил, не нужно ли чего передать… Кора отказалась и выключила мобильный.
– Ну вот, теперь мы знаем столько же, сколько и раньше! – подытожила она.
Днем мы скучали в номере. Кора не давала нам включать телевизор, как она сказала, из педагогических соображений, а по-моему, просто из вредности. Спор кончился тем, что она подошла к музыкальному центру:
– Слушайте радио, это обогащает! – и стала искать на радиоволнах какую-нибудь педагогически выдержанную классическую музыку.
Вдруг Кора натолкнулась на местные новости. На секунду она задумалась, перейти ли на другую станцию…
– Оставь! – крикнула Катрин. – Слушайте!
Сегодня около семи часов утра водитель «Ауди А8» по пока не установленной причине, не доезжая развилки на Дармштадт, не справился с управлением, сорвался с дороги и врезался в ограждение. Смерть наступила до прибытия «Скорой помощи». Предположительно погибший – известный адвокат из Франкфурта…
Пораженные, мы молчали.
Пу поняла только то, что сейчас по радио прозвучало нечто важное, с немым вопросом в глазах притихла и ждала.
– Это мог быть твой муж? – спросила Кора.
– Вполне, – кивнула Катрин. – Он адвокат, марка машины совпадает, и, возможно, он как раз собирался ко мне, в Дармштадт. – Совершенно неожиданно Катрин начала всхлипывать.
– Кто еще желает поплакать? – презрительно скривилась Кора. – Ты же сама хотела его смерти?!
Пу потянула за рукав рыдающую Катрин:
– Seven same-same?
[48]
Больших трудов стоило объяснить ей, что из новостей не ясно, сидел ли Свен в машине, скорее всего нет.
– В нем было много хорошего, – скорбно завывала Катрин, – на Рождество Эрик всегда жертвовал деньги на программы ЮНИСЕФ.
[49]
Ему так шел смокинг!
– И этот прекрасный человек себя не помня несся в Дармштадт, чтобы отпевали потом нас! – напомнила я Катрин.
Кора звенела посудой в мини-баре.
– Плаксы, оставьте свои сопли! Предлагаю хлопнуть по рюмашке. Надеюсь, вместе с Эриком канули все наши проблемы! – Она заметила разочарование Пу. – О'кей! Никто не должен скитаться и голодать. Наша сестрица тоже скоро сможет отплясывать, как веселая вдова.
Опрокинув стопку шнапса, Катрин перестала убиваться.
– Как думаете, мне стоит позвонить в полицию и спросить, не мой ли муж погиб утром на шоссе в Дармштадт?
Кора кивнула:
