– Тогда, что дальше?
– Дальше – действуем по плану. Свети сюда. Ага, нужно двигаться в северо-восточном направлении – там вход в коридор. Давай компас.
– У меня подсветка не работает.
– И как мы теперь определим направление? Ты что, не мог, на дело идучи, поменять батарейку?
– Я на складе спрашивал, мне там ничего не дали.
– Ладно. Будем ориентироваться по звездам.
Дуболомов влез на табурет и высунул голову в окно, стараясь не пораниться о выступающие разбитые стекла. Он покрутил головой туда-сюда, косясь на небо, и снова влез обратно.
– Северо-запад там, – объявил он, вытянув руку в сторону прямо противоположную окну.
– Не знаю, где серевро-запад, но тут снова какая-то дверь, – раздался с той стороны голос Костика. – И, кажется, она открыта.
Дуболомов, зажмурив в темноте глаза и вытянув вперед руки, пошел в заданном направлении, осторожно нащупывая ногами пол.
Они вышли в коридор, который заканчивался с одной стороны еще одной дверью, из-под которой была видна полоска тусклого голубого света.
– Нам туда, – переходя на благоговейный шепот проговорил Дуболомов, сверившись по схеме.
– А что там? – так же испуганно зашептал Костик, стараясь успевать за напарником и как всегда не успевая.
– А там – выставочный зал, а в выставочном зале – то, за чем на послали.
– И мы возьмем – и пойдем?
– Так сказал босс, – отозвался Дуболомов, хватаясь за ручку двери.
– Стой! А вдруг она под током?
Рука Дуболомова замерла на полдороги, а сам он в ужасе уставился на Костика.
– А ты почем знаешь?
– Так всегда бывает, – пожал плечами Костик, с укоризной глядя на напарника. – ты разве не знаешь.
– И что же теперь делать?
– Ну, я не знаю. Сначала проверить, что ли…
– А как?
– Ну, кинь на нее какую-нибудь железку. Если заискрит – значит, под напряжением.
– А монеткой можно?
– Ну, монетка тоже из металла – попробуй.
Покидали монеткой – вроде, не искрит.
– По-моему, ты просто гонишь. Нету тут никакого электричества. В конце концов, нас об этом никто не предупреждал.
И это не банк и не особняк какой-нибудь, а обыкновенный краеведческий музей…
Дуболомов решительно взялся за ручку двери и распахнул ее настежь, собираясь шагнуть внутрь.
– Стой! А вдруг там лазеры?
– Какие еще лазеры? – недовольно пробурчал Дуболомов.
– Я никаких лазеров не вижу.
– Так они наверняка невидимые! Их можно только по дыму разузнать. Я завидел, так обычно всяческие ценные экспонаты от грабителей защищают. Ставят экспонат под стеклянный колпак, а комнату лазерами просвечивают. Если ты в луч попадешь, то тревога сработает, и тебе крышка.
– По-моему, ты опять что-то выдумываешь. Босс ничего не говорил о лазерах. В плане этого нет.
– Так в плане уже многого не было. И человека, который нас должен был проводить – тоже не было. Он нам должен был дверь открыть, а потом лазеры выключить. А теперь его нет и нам пришлось лезть в окно и лазеры – включенные.
– И что теперь? – озадаченно спросил Дуболомов.
– Надо здесь надымить, чтобы лучи высветились. А потом пробраться, чтобы не задеть. Для этого нужно кого-то из нас с потолка спустить на подтяжках.
Потрясенный Дуболомов с уважением посмотрел на своего невзрачного спутника и спросил:
– Ты кем раньше работал?
– Билетером в видеосалоне, – невозмутимо ответил тот.
– Какая теперь разница? Давай лучше придумывать, что дальше делать.
– Не знаю. Я уже начинаю сомневаться. А твои лучи могут пол просвечивать?
– Наверное, могут. А может и нет. Может эта какая-нибудь несовершенная конструкция, и до пола они не достают. Да, я почти уверен в этом.
– Тогда ползем по-пластунски – авось пронесет.
– Ползем.
Наемники опустились на пол и, терпеливо сопя поползли по направлению к середине зала, освещенной только светом фонаря с улицы.
Доползая до центрального постамента, они перевели дух и Дуболомов сказал:
– Знаешь, мне кажется тут нет лазера.
– Я не уверен, но вполне возможно, что нет.
– Тогда почему мы лежим?
– Тогда давай вставать, – согласился Костик и первый подал пример, медленно и трусливо поднявшись на карачки, потом так же не спеша присев на корточки.
– Кажется, все спокойно, – не вполне уверенно проговорил он.
Дуболомов молча встал и выпрямился во весь рост, чувствуя себя снова одураченным этим странным товарищем.
– Идем, – мрачно сказал он. – Нужно взять экспонат и уходить – мы и так слишком долго провозились.
– Идем, – согласился Костик, отряхивая вытянувшиеся на коленях штаны.
Они прошли к интересовавшему их стеллажу и, подсвечивая себе лазером, стали читать надписи на экспонатах.
– Здесь, – увидев нужную, остановился Дуболомов.
– Что – здесь? – поинтересовался Костик.
– То, что у нас просили, лежит здесь. Вот написано: «Фамильная печать Богородьевых. Ручная работа, восемнадцатый век…»
– Что написано – вижу. А что нам надо – нет.
Дуболомов проследил взглядом за лучом лазера и спросил:
– Я что-то не понял. Эта надпись к чему-то относится или она здесь просто так?
– Вот и я у тебя спрашиваю. Я тут кроме пустой витрины ничего не вижу.
– Черт, как же так? Оно же должно было быть здесь…
– Может быть ты что-то перепутал?
– На, сам посмотри.
– Я ничего не вижу – темно же. А, спасибо, что догадался включить свет.
– Но я не включал свет…
– Но он загорелся.
– Значит, это сделал кто-то другой.
Друзья не успели закончить свои коллективные логические построения: дверь в противоположном конце зала открылась и в нее влетело несколько милиционеров. Они держались обоими руками за пистолетами, вращали глазами и истошно кричали:
– Стой! Руки вверх!
Напарники переглянулись и медленно выполнили приказ.
* * *
Попал он крепко – это явствовало из того, что ему совершенно не было понятно происхождение ключей, болтавшихся у него на пальце. Если принять во внимание, что при этом ему было совершенно не ясно, как его зовут и кто он такой, а вокруг не было никого, кто бы это ему напомнил, то было очевидно – придется справляться с этим самому. В голове очень сильно гудело, и это так же мешало соображать.
