Входная дверь между тем открылась, и в нее вошел тот, из-за кого весь Женин сыр-бор разгорелся. Он был до синевы пьян и слегка выбрит. Ну, настоящий полковник.
ГЛАВА 14. МНОГО ШУМА И…
Ключ был найден – и это было главное. Оставалось только выбраться наружу и решить, что делать с ним дальше. Пока друзья поднимались по лестнице, Валик, который совсем былпал духом, высказал предположение:
– А может мы сами к ним пойдем? И отдадим им этот гребаный ключ? Пусть подавятся! Вся равно мы с тобой не найдем, где находится то, что он открывает.
Лелик промолчал: он пытался справится со страхом высоты, о котором успел уже и позабыть. Из-за этого страха подъем наверх порядком затянулся, а когда он, наконец, закончился, Лелик только и смог сказать:
– Делай, что хочешь. Твой ключ, в конце концов. Только где ты теперь этих уродов найдешь?
Вместо ответа Валик показал дрожащим пальцем за спину Лелика. Тот обернулся и увидел, что искать никого не надо. Два бандита спокойненько стояли в окружении веселой компании их друзей, которые над чем-то очень сильно гоготали. Бандиты переглядывались и тоже несмело улыбались, поддерживая всеобщее веселье.
– Ну вот, видишь, – стараясь сохранять спокойствие и поминутно не падать на колени, сказал Валик. – Все так просто. Сейчас мы к ним подойдем и скажем: «Ребята…»
– Ты собираешься отдать им ключ просто так? – удивленно переспросил Лелик. – Я тебе настоятельно советую потребовать вознаграждение. Так всегда делают. Если они собирались взять на себя такую ответственность и убить тебя, значит им не жалко будет какой-то тысячи баксов. Согласен?
– Посмотрим, – неохотно отозвался Валентин, которому, похоже, было уже глубоко фиолетово, дадут ему баксов или не дадут. Главное – быстрее бы со всей этой историей развязаться, а там – хоть трава в Чуйской долине не расти.
Посему он набрал побольше воздуха в легкие, как будто собирался измерить глубину Марианской впадины и, решительно размахивая руками, словно на уроке по НВП, помаршировал в направлении видневшихся еще в конце улицы бандитов. Лелик постоял в нерешительности – в конце концов, это была немного не его проблема – но все-таки решил от товарища не отставать: вдруг действительно денег отстегнут?
Они двигались молча и внушительно, состряпав на своих лицах самые свирепые выражения, какие только можно увидеть в блок-бастерах нового поколения. Когда до цели оставалось не больше трех метров и бандиты почти уже увидели двух направляющихся к ним героев, случилось странное. Перед Леликом и Валиком выросла маленькая хрупкая женская фигурка, в руках которой виднелся непропорционально огромный пистолет. Друзьям не хватило времени даже как следует испугаться, и уж тем более – сообразить, в какую сторону улепетывать: раздалось два глухих хлопка и мир поочередно померк в глазах обоих.
Валик, ощутивший горячий толчок в грудь, падая на землю успел еще увидеть, как с визгом разбежалась – кто куда – его тусовка, как взбрыкнув ботинками, повалился Лелик и как, раскрыв рты и всплескивая руками, по направлению к ним несутся два наемника.
* * *
Жени наблюдала за бандитом с олимпийским спокойствием и крайним возбуждением одновременно. Гарри же обвел комнату мутным взглядом и прямым ходом направился прямо к шкафу. Женя даже дернуться не успела, как дверца отварилась и перед ней появилась темная фигура гангстера.
– Ну, привет, – совершенно спокойно сказал он Жене, которая зажмурила глаза и закрыла голову руками. Давай уже, вылазий.
– Не вылазий, а вылезай, – автоматически подсказала Женя, с опаской открывая один глаз.
– Не важно, – отмахнулся Гарри и стал вытаскивать Женю из шкафа.
Женя попробовала упираться:
– Ой, не надо, мне и тут уютно.
На это Гарри беззлобно заметил, что он у себя дома и ему решать, где будет уютнее непрошенным гостям. Женя покорилась несгибаемой воле бандита и, с трудом разогнув занемевшие колени, выбралась наружу.
– Рассказывай, – повелел Гарри, плюхаясь на деревянный табурет и ставя перед собой совершенно расстроенную своим провалом Женю.
– А что рассказывать-то? – привычно закосила под дурочку Женя, ковыряясь пальцем в ухе.
– Прекрати паясничать, – по прежнему беззлобно подсказал Гарри. – Мне от тебя нужно минимум информации, потому как ее у тебя нет. Скажи, друг мой ненормальный, тебе что от меня надо? Я принадлежу к воинствующему сексуальному большинству и буду всячески бороться за то, чтобы меньшинства становилось исчезающе мало. Так что если тебе от меня что-то нужно в этом смысле, можешь брать у настоятеля свои лыжи и отправляться на все четыре стороны. Если тебе еще есть что сказать – говори сейчас, а то я засыпаю, – в доказательство своих слов, Гарри громко зевнул, показав свои розовые гланды.
Женя молчала. Ей было, конечно, что ему ответить, но нужно было срочно решить, оставлять его в несчастливом заблуждении по поводу своей половой принадлежности или же признаться ему во всем? Второе было чревато риском попасть в окончательную немилость: до сей поры Женя ни разу не слышала от него ни одного теплого слова в адрес женщин. Впрочем, ни одного теплого слова она от него вообще не слышала. И потом: кто сказал, что ей будет разрешено после этого здесь остаться? Скорее наоборот. Ее выдадут настоятелю этого сугубо мужского места и – кто знает, как здесь поступают с женщинами. По крайней мере, нельзя было ожидать, что с ней поступят таким образом, которым до сих пор с ней поступали все мужчины – то есть, оставят в покое.
Поэтому Женя решила продолжать врать.
– Слушай, Гарри, я не знаю, что ты за человек и почему тебе понадобилось убегать от ментов. Но я – парень не промах и могу тебе гарантировать, что от меня этой информацию не получит никто. К тому же, герои-одиночки в последнее время слишком попсовая тема… Вот я и подумал: а не понадобится тебе подходящий спутник, достаточно сообразительный и расторопный, чтобы выполнять твои мелкие поручения и помогать тебе коротать долгие зимние вечера в этой глуши? – Женя даже не ожидала от себя подобного знания классики и тем более не хотела ее цитировать в такой неподходящий момент и в таком вольном переложении, но так получилось.
Гарри спокойно посмотрел на нее и сказал:
– Не понадобится.
– Тогда ладно, – пожала плечами Женя и отправилась к выходу.
– А ну, стой, – окликнул ее Гарри. – Пожалуй, ты мне поможешь кое-что сделать, а потом я избавлюсь от тебя. Ты сам враг своему счастью. После того, как тебя угораздило сюда приперся, можешь даже не надеяться на то, что тебе повезет еще раз. Если у тебя есть родные, можешь сесть и написать им прощальное письмо: ты с ними больше не увидишься, это я тебе гарантирую. Осталось только выяснить, сразу ты умрешь или немного помучаешься. И можешь быть уверен: когда твой труп обнаружат, я буду уже очень далеко. А потому…
Он не закончил свою фразу и заснул, издав громкий храп. Женя в нерешительности остановилась, не предвидя подобного поворота событий. Ей было совершенно ясно дано понять, что никакого взаимовыгодного сотрудничества на почве взаимной симпатии не получится, потому как не было ни почвы, ни симпатии, ни взаимной выгоды. Пытать здесь счастья еще раз было бессмысленно, а потому Женя решила уносить ноги подобру-поздорову, пока ее не расчленили заживо. Из приключения мало что получилось: приходилось возвращаться несолоно хлебавши восвояси и прятаться за широкой папиной спиной от домогательств всяческих малообразованных проходимцев, а в качестве эстетического идеала выбрать себе кого-нибудь менее экзотичного. Только прежде нужно было убедиться, что здесь нет ничего ценного, что можно было прихватить в качестве сувенира на тот случай, если в ее рассказы о замечательно проведенном уикэнде кто-нибудь посмеет не поверить.
