– Это! – показал он всей пятерней в направлении удивительной находки. Продавец радостно закивал.
– Двести долларов, пожалуйста, – нагло заявил он.
Валик выгреб из карманов последнюю мелочь и радостно поскакал прочь, спрятав альбом за пазухой.
Так как близко уже было время заседания клуба по интересам, Валик поспешил в библиотеку. Там он застал «братьев» в полном составе. Они сидели за столом и читали Хаксли с самым благочестивым видом.
– Что, брат Валентин, – подняв голову приветствовал пришедшего один из апологетов, самый зеленый. – Желаешь нам что-то предложить.
Он столь выразительно уставился на альбомчик, что стало ясно: о Валином бизнесе стало известно всем.
– Да, вот, – он выложил альбом перед братьями. – Кое-что для вас интересного.
Все внимательно склонились над альбомом, пока главный с трепетом перелистывал страницы. Вдруг один из химиков кашлянул и возмущенно проговорил:
– Они же гашеные.
– Сам ты гашеный! – зло сказал Валик.
– Тише вы! – скомандовал самый зеленый. – Сколько ты хочешь?
Валик скромно потупился и склонился к уху зеленого. Глаза у того стали большими и круглыми, насколько это было возможно с такими мешками под ними.
– Нормальный у тебя аппетит. Да ладно – была бы кислота хорошая, а там поглядим. Бакс! – позвал он.
Подошел парень, зеленей зеленого, и вопросительно воззрился куда-то в пространство.
– Бакс, посмотри, тут кекс марок притащил – поюзай, гуд?
Бакс на ощупь нашел альбом, сгреб одну марку, разжевал, сплюнул и признался:
– Ни хрена я не понял. Кажись, клей это, а не кислота.
Зеленый посмотрел на Валика с укоризной:
– Ты что, чудак с буквы «м», хотел туфту впарить? Ты что, америкосских фильмов пересмотрел? Извини, брат, мы их тоже смотрим, – и он снова погрузился в чтение предтечи, дав перед этим Валику смачного пинка.
Валик брел из библиотеки, потирая след от «Grеenders» ов на заду и причитал:
– Ну, Лелик, ну, гад…
* * *
Вован Натанович приехал в офис мрачный, как налоговый полицейский. Он шлепнул по заднице секретаршу без всякого воодушевления и заперся в своем кабинете. Спустя полчаса он потребовал к себе Саныча и сообщил ему:
– К этому попу поедем с тобой.
– Я не могу, – отозвался Саныч. – Вы же знаете, у нас на этой неделе три суда. Не могу я в такую минуту покинуть свой пост – сами понимаете.
– Ладно. Сам съезжу, – недовольно промычал Вован Натанович. – С этим все ясно. Второй вопрос – фамильная печатка, я правильно понимаю?
– Совершенно справедливо, – кивнул Саныч. – И я вам в связи с этим могу порекомендовать не мудрствуя лукаво обратится к специалистам по геральдике, а их в Москве – масса.
– Я не понял, – нахмурился Вован Натанович. – У нас кто начальник – ты или я? Кто кому должен рассказывать, что делать? Может, ты сам обратишься?
– Хорошо, – не стал перечить Саныч.
Он откланялся и Вовану Натановичу осталось только заниматься обыденными делами и ждать.
* * *
Снежана Игоревна не относилась к дамам слишком щепетильным, но этого видеть она уже не могла. Новоявленная гувернантка то краснела, то бледнела, но старалась сделатвид, что ничего не происходит. Веселее всех в этой ситуации было Евгении, которая находила комическим даже то, отчего у других бы случился нервный срыв. Дело было в том, что на Женечку по требованию гувернантки надели юбку, и Женечка с этим просто не справлялась: она поминутно путалась в ней и падала, всякий раз ругаясь, как сапожник. Снежана Игоревна злилась на дочь, понимая, что весь этот кордебалет она закатила для того, чтобы пресечь на корню всяческие попытки провести над ней этот бессмысленный и глупый, на Женин взгляд, эксперимент.
К счастью, гувернантку послали старого закала. Эта усатая и мощная мадам по имени Виолетта Викторовна проработала двадцать лет в школе и в основном на старших классах – она знала, как укротить самый бешеный темперамент.
– Это ничего, – прогудела она. – Привыкнете.
Она подошла к Жене, растянувшейся в очередной раз на ковре, и подняла ее, перехватив пополам, словно соломинку.
– А теперь, барышня, мы с вами займемся нашими манерами, – гувернантка к полному восторгу Снежаны Игоревны поставила Женю на ноги, придав ей какое-то очень милое положение. – Ну-ка, выплюнь жвачку.
Женя выполнила просьбу Виолетты Викторовны с таким усердием, что, кажется, выплюнула кроме жвачки еще много лишнего.
– Отлично, – проговорила гувернантка. – И зачем только ты пихаешь в рот такую гадость?
– Мама велела, – простодушно проговорила девица. – Чтобы табаком не воняло.
Виолетта Викторовна пропустила это сообщение мимо ушей и продолжала муштровать Женечку.
– Барышня должна держать спину прямо, а подбородок чуть-чуть приподнятым, – Виолетта Викторовна выпрямила Женю и подняла ей подбородок с таким усердием, что у той что-то хрустнуло в шее.
– Женечка, как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросила дочь Снежана Игоревна, заметив, что так как-то странно притихла.
– Все нормально, ма, – заявила Женя сдавленным голосом – Только, кажется у меня ревматизм.
И, схватившись за спину, Женя со стоном грохнулась на пол и затихла.
Женщины переглянулись.
– Она всегда у вас такая нежная? – спросила чуть смущенная Виолетта Викторовна.
– Какая? – удивилась Снежана Игоревна. – Она у нас больше несносная.
Мама подошла к дочери и заглянула ей в лицо.
– Ну, вот, опять фиглярничает. Эй, подруга! По MTV хит-парад показывают, – прокричала дочери в ухо Снежана Игоревна.
– Это ничего, – пробормотала Виолетта Викторовна, поднимая Женю одной рукой. – Для барышни светской падать в обморок тоже очень важно.
Она пошла по коридору, позабыв спросить нужное направление. Поплутав по коридорам минут пятнадцать, она вывернула снова к гостиной. На пороге стояла Снежана Игоревна и, прислонившись к косяку, пилила ногти с ужасным скрежетом.
– Ее комната на первом этаже, – сказал она. – Только не ударьте ее головой – за поворотом комод, – прокричала она вслед удалившейся гувернантке.
Услышав глухой стук, Снежана Игоревна поняла, что предупреждение поступило несколько поздновато.
– Были бы мозги – было бы сотрясение, – пробормотала она, направляясь к лестнице.
– Отнесете ее в комнату, приходите в столовую. Выпьем что-нибудь, поболтаем, – прокричала она вниз.
* * *
Валик брел домой, раздумывая, где бы взять денег – момент расплаты наступал с неотвратимой быстротой. По дороге он выкинул альбом с марками в мусорку и пнул проходящего мимо кота. На входе в метро натолкнулся на своего однокашника Юрика, который наблюдал за движением эскалатора.
