Дом 34 «б» по этой улице был точно таким же как и все остальные 33. Домофоны на подъездах, вахтерши или охранники в подъездах. Пробраться внутрь без приглашения не было никакой возможности. Макс с Филей поняли это сразу же, как только приблизились к дому.
Филимон снова впал в уныние. Он не представлял себе, как можно прорваться в этот бастион благополучия.
– Вон видишь, местный штаб по сбору информации на лавочке сидит, пойди у них спроси код подъезда. Они, наверняка, из этого подъезда. Придумай что-нибудь, к другу там идешь или… к подружке в гости, а код забыл. Иди, иди. Не будем вдвоем светиться.
Лоховский покорно побрел в сторону бабулек, шумно обсуждающих перипетитии то ли сериала, то ли соседской жизни.
Одна пожилая дама лет шестидесяти с крашенными хной волосами и теплой пушистой кофте рассказывала товаркам:
– Ну и нахалка, представляешь так и сказал. Моя собака гадит, гадила и гадить будет здесь. Вы лучше свой коврик уберите.
– А он что? – перебила ее другая старушка в желтой беретке с нелепым, на вкус Филимона, красным цветком, ловок орудовавшая спицами. Она скорее всего вязало варежку, но Филимон мог и ошибиться.
– А что он? Он сказал киллера найму и вашу собаку пристрелят, представляешь? – спросила она не отрываясь от вязания.
Старушки осуждающе покачали головами. Только было не совсем понятно, кого они осуждают: хозяйку псины или того, кто хочет нанять киллера для этой псины.
– Здравствуйте, – обратился Филимон к женщинам.
Они не обратили на него никакого внимания, увлеченные рассказом подруги.
– А она ему, я на вас налоговую натравлю, – продолжила рассказ старушка в пушистой кофточке.
– Да ты что?! – хором заудивлялись слушательницы.
– Добрый день, – уже громче произнес Филимон. – Я к вам обращаюсь в конце концов.
Старушенция в желтом берете оторвалась наконец-то от своих спиц и взглянула на Филимона.
Лоховский, заметив, что его появление было отмечено хоть кем-то, обратился к ней, глядя в глаза.
– Извините, вы не могли бы мне подсказать код этого подъезда. Понимаете, здесь мой коллега работает. Он меня в гости пригласил, я никак код не вспомню.
– Ну так наберите его номер квартиры и он вам сам откроет, – сказал старушка, возвращаясь к своему занятию.
– А… я и номер не знаю. Он мне назвал расположение квартиры, а номер я… тоже забыл.
Теперь уже все слушательницы уставились на Лоховского. В их взгляде читалось неприкрытое подозрение, Филимона охватила недоброе предчувствие.
– А фамилию коллеги ты не забыл, случайно? – ехидно спросила одна из старушек. – Коллега. Ты на себя посмотри, проходимец. Сейчас вот охрану вызовем, тогда узнаешь код.
С этими словами бабуська ловко достала из сумочки, напоминающей авоську, сотовый телефон и принялась набирать какой-то номер. Такого поворота событий Филимон Аркадьевич не ожидал. Он развернулся и быстренько пошел, почти побежал.
Максим видел как Филимон потерпел фиаско.
– Не дрейф, провремся, – тихо шепнул ему Макс, – Дай-ка мне сюда пакет с Дининой дрянью.
Он направился к старушкам, сидящим в палисадничке возле нужного подъезда. Старые грымзы грели на солнышки свои косточки и перемывали своими язычками чужие. Рядом в песочнице возились их внуки, резвились их собаки.
– Добрый день, милые дамы, прекрасная погода неправда ли?
Макс разговаривал со старушенциями так, как будто они настоящие английские «лэди», а он самый настоящий английский лорд.
Старушки на минутку смолкли с интересом разглядывая молодого незнакомца, ожидая продолжения его речи.
– Разрешите вам в качестве рекламной акции, совершенно бесплатно, преподнести супер-таблетки от моли – «Гардусинген». Этот препарат совершенно безвреден для здоровья, не вызывает привыкания и действует наповал.
Макс как фокусник с шутками-прибаутками начал извлекать из пакета разноцветные шарики и листовки и раздавать их старшукам. Бабульки со свойственным этому возрасту прагматизмом и любопытством стали разбирать «подарки», рассматривать листовки.
Филимон Аркадьевич со смешанным чувством гордости и зависти наблюдал за манипуляциями Макса. Вот он уж присел на скамеечку, объясняя преимущества новог средства. Посетовал на неистребимость этй самой моли. Поинтересовался здоровьем, ценами на жилье, процессом подрастания внуков, кормлением и породистостью собак. И ненавязчиво приступил к интересующей его теме: домофонам и кодовым замкам.
– Возможно это и спасает от грабителей, но сколько неудобств для жителей, – заявил он. – Запоминай все эти циферки, нажимай их, знакомым говори. У меня, вот например, совсем нет памяти на эти самые цифры.
– Ну, это не беда, – вмешалась в разговор, молчавшая до этого бабулька, держащая на руках полугодовалог карапуза. Запомнить не сложно. Во у нас код: 6890. Очень просто запомнить. Мне 68 лет, поле восьмерки идет 9, а потом 0.
– Вам, 68? Ни за что бы не дал, вы выглядите заметно моложе, – галантно произнес Максим. – Как вам удалось так хорошо сохраниться.
Старушенция слегка порозовела, заулыбалась и кокетливо произнесла:
– Какие наши годы? Мне бы старичка подходящего найти, да к теплой батарейки прислониться, я еще ого-го…
Что входит в это «ого-го» Максим узнать не успел, потому что младенец, сидящий на ее руках издал истошный вопль.
– Опять обоссался, – досадливо поморщилась старушка, – Вот вредный малец. Памперсы на него надели, а он не желает в них сидеть. Сухо, сухо. Это только в рекламах в памперсах сухо.
Старушка быстренько зашагала к подъезду, Макс задержался, чтобы удостовериться, что та к нужному подъезду, и удалился.
– Ну вот, а ты спрашивал зачем нам этот «антимоль» нужен. Пригодилось. Код подъезда 6890. Сейчас эти грымзы рассосутся и мы внутрь проберемся. Попытаемся разведать обстановку, будем действовать экспромтом. А пока перекурим.
Филимон Аркадьевич все еще находился под впечатлением виртуозной работы Максима:
– Макс, тебе с такими способностями в разведке служить надо. Ведь они тебе сами код сказали и даже не заметили этого, вот здорво.
Смотри не перехвали, поплюйся, – усмехнувшись сказал Максим, – а то сглазишь.
– Максим, – спросил Филя, – а ты уверен, что они разойдутся?
– Конечно? – произнес Макс, глядя на часы. – Половина из них с внуками. Время к часу, сейчас обед. Малышню кормить поведут и спать нужно укладывать. У детей распорядок.
Филимон спорить не стал, все же у Максима какое-никакое педагогическое прошлое. Ему видней. И правда, минут через десять бабульки стали собирать лопаточки, формочки, игрушки, отряхать детей от песка, приводить в порядок, и тащить в подъезд. На лавочке ни осталось никого.
