– Дай руку, – приказал мадам Гала, глядя Нине Михайловне прямо в глаза.
Мерзеева подала руку оракульше, с любопытством ожидая продолжения.
– Ты замужем?! – спрашивая-утверждая произнесла мадам.
Нина Михайловна покачала головой.
– Конечно же нет, ты одна. Но была, когда-то была. Он оказался не тем… Так?
Нина Михайловна утвердительно закивала.
– Дети. У тебя есть взрослые дети (Естественно, что количество детей Гала не уточняла. Каждый и сам знает сколько у него детей, один, два или три. Ну а если тебе далеко за пятьдесят, вряд ли твоему ребенку пять.)
Мерзеева заколебавшись все же махнула головой, дочка это ведь то же «деть»?
– Ты сейчас не одна?! (Гала не стала уточнять, что она имеет в виду – мужчину, друзей, семью).
Мерзеева снова кивнула (А кто у нас сейчас один? Тем более, если у вас есть дети.)
– Тебе нужны деньги! (А кому они сейчас не нужны?).
Нина Михайловна улыбнулась.
На этом мадам Гала остановилась, решив, что она уже доказала посетительнице свое мастерство.
– Что же тебя привело сюда? – спросила мадам, гипнотизируя взглядом своих черных очей Нину Михайловну.
– Мне нужно найти одного человека. Я хотела бы знать где.
Мадам Гала закрыла глаза, протянула руки к хрустальному шару и, делая ладонями круговые, движения тихонько запела что-то заунывное. Пение продолжалось минут пять. Нина Михайловна поймала себя на том, что она начинает засыпать. Самым натуральным образом. Глаза ее закрылись, на нее навалилась приятная тяжесть. Мерзеева встряхнула головой, пытаясь отогнать сон, разлепила веки и увидела как хрустальный шар мечется по подносу. Пение мадам Гала стало еще заунывнее, еще громче. Вдруг она на секунду смолкла и страшным нечеловеческим голосом, от которого у Мерзеевой по спине побежали мурашки, закричала:
– Смотри, смотри, смотри в центр шара!!!
Нина Михайловна уставилась в центр шара, который крутился и метался как бешеный, так, что увидеть его центр было почти не возможно. Она привстала со своего места, стараясь заглянуть внутрь. Ей показалось, а может она на самом деле, увидела какую-то тень или тени, прыгающие внутри.
– Видишь? – все тем же страшным голосом спросила ее мадам Гала. – Я вижу. Твоими глазами вижу. Мы сейчас видим обе, видим одно и тоже, то что находится в шаре. Ты встретишь этого человека. Скоро или нет – это открылось только тебе, ответ перед твоими глазами. Видишь? Видишь? Видишь?
Мерзеева напрягла глаза, так что навернулись слезы. В виска что-то бешено застучало, перед глазами поплыли яркие круги и на секунду Нина Михайловна отключилась.
Когда она открыла глаза шарик спокойно лежал на подносе, мадам Гала сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла.
– Все что вы увидели сбудется в этом году (мадам Гала не уточнила когда конкретно, да и откуда она могла знать). С вас 10 долларов. Деньги отдадите моему помощнику, когда выйдете за ту дверь. Постарайтесь не забыть того, что вы увидели. Сеанс окончен.
Нина Михайловна так ничего и не понявшая, но обалдевшая от всего что здесь произошло, на ватных ногах вышла в дверь, указанную мадам экстрасенс. Она оказалась в малюсеньком предбаннике. Светленькая с обоями в мелкий цветочек, крохотным столиком, за которым сидел лысоватый молодой человек в очках. Помощник чем-то напоминал известного политического деятели Кириенко. Помощник протянул руку, взял деньги, отдал сдачу, выписал квитанцию и проводил Мерзееву к выходу. Все это молодой человек проделал абсолютно молча и ловко.
Когда Мерзеева вышла на улицу она почувствовал себя круглой дурой, которую только что надули на 10 баксов. Она развернула квитанцию зажатую в руке и прочитала: «Спиретические сеансы, 10 долларов. Салон мадам Гала – гипнотические опыты.» Через всю квитанцию красными буквами походила надпись: «За то, что клиент увидел в шаре ответственность несет он сам».
Мерзеева решила попытать счастья в другом месте. Следующий объявление выбранное ею из газеты гласило: «Известный экстрасенс, белый колдун, почетный маг, член академии имени графа Калиостро, специалист по оккультным наукам Юлий Конго. Прием всех, без различия вероисповедания, пола и цвета кожи»
Мерзеева рассудила, что мужчине в таком деле как экстасенсорика доверять можно больше. По крайне мере он не опуститься до такого дешевого спектакля, которое устроила Гала. Нина Михайловна поймала такси и отправилась по адресу. Конго принимал в уютном старинном двухэтажном особнячке.
Мерзееву провели в маленький уютный салончик, предложив присесть и выпить кофе, пока мэтр принимает посетителя. На стенах были развешаны многочисленные дипломы, удостоверяющие всевозможные ученые степени господина Конго, и фотографии. Темноволосый, высокий, сухощавый мужчина. С живыми черными глазами, резко очерченным ртом и пушистыми усами. На одной фотографии господин Конго пожимает руку известного политического деятеля. На другой – обнимается со знаменитой певицей, на третьей – стоит в окружении каких-то не то японцев, не то корейцев.
Мерзеева, отпивая маленькими глоточками горячий кофе размышляла: «По крайне мере, здесь все поставлено на более солидную ногу, и кофе у них приличный.» Через минуту к ней подошла молодая девушка, типичная секретарша, и попросила заполнить некую анкету, для отчетности. Нина Михайловна согласилась, надо, значит надо. В анкете нужно было указать пол, возраст, имя, профессию, родовые болезни и проклятия, состав семьи и кое-что еще.
Еще через пять минут Мерзеева прошла в кабинет, где царил господин Конго. Мэтр стоял спиной к ней, в мантии и смешной остроконечной шапочки. Он смахивал на судью из американских фильмов. Конго обернулся и приветливо улыбнувшись сказал:
– Рад видеть вас, ваше имя очень вам идет. Нина. Замечательное имя. Одновременно и нежное и твердое. Таков и ваш характер.
Мерзеева ошарашенно уставилась на него. Надо же, откуда он знает как ее зовут?
– Сядьте, – указала экстрасенс на банкетку, стоящую посередине кабинета. Нина Михайловна подчинилась властному жесту и покорно села. Было что-то в глазах, в голосе господина Конго, что подавляло волю посетительницы.
– Закройте глаза, освободитесь от всех своих мыслей, представьте, что вы плывете в лодке, по большой реке. Вы слышите как журчит вода, как кричат птицы, пахнет мокрым песком и водорослями.
Самое странное, что Мерзеева услышал и унюхала все это на самом деле. И птицы, и вода, и даже запах. Она попыталась открыть глаза, но ничего не увидела. Комната была погружена в абсолютный мрак. Мерзеевой стало как-то не по себе. В друг она почувствовала чью-то руку у себя на коленке.
– А-а-а, – завопила она, что есть силы, зажмурив глаза от страха.
– Успокойтесь. Что с вами? – вдруг снова раздался спокойный и властный голос господина Конго. – Откройте глаза.
Мерзеева разлепила веки и… Комната была по-прежнему ярко освещена, а господин маг и чародей стоял в той же самой позе, на том же самом месте.
