Надежда медленно разогнулась. У нее было что ответить
нахальной Алке.
Во-первых, можно было свести все в шутку и сказать, что
приехала прямо с дачи. Но Алка не поверит, будто она таскала на дачу компьютер.
Во-вторых, можно было обидеться, хлопнуть дверью и уйти. Но
Надежде нужно было выяснить у подруги, что та знает про директора школы Сергея
Ивановича Лунгина, а в случае ее демонстративного ухода беседа откладывается на
неопределенный срок.
В-третьих, можно было высказать Алке все, что Надежда думает
о ней и ее туалетах по принципу «сама такая». Действительно, кто бы говорил об
одежде, только не Тимофеева. Это ее пристрастие к летним платьям в крупный
цветочек… Или шелковые блузки с воланами в самых неподходящих местах… Зимой
Алка тоже любила эпатировать публику. То есть она-то не замечала, что ученики и
коллеги буквально в шоке от ее любимого красного костюма. Жакет, как назло, был
еще с широченными плечами, так что в этом костюме Алка при ее габаритах
напоминала трехстворчатый шкаф довоенного времени.
Но Надежда понимала, что пытаться перевоспитать Алку
безнадежно, да это и не входило в ее задачу на сегодняшний день.
— Непременно учту твои замечания, — миролюбиво
сказала она.
Алка, которая настроилась на возражения, несколько
разочаровалась, но легко утешилась.
— Чай будем пить, — сообщила она, — я торт по
дороге купила!
Кроме торта она еще отрезала четверть батона и солидный
кусок ветчины.
— Обед сегодня не успела приготовить, — вздохнула
она, — опять на сухомятке.
— Это плохо, — осторожно заметила Надежда.
— Конечно, некоторые сидят дома и изощряются, готовя
суфле из кабачков! — вскипела Алка. — Мне Тимофеев все уши прожужжал
на обратном пути. Очень, говорит, вкусно и совершенно некалорийно!
Очевидно, Петюнчик, доведенный до ручки Алкиными габаритами,
осмелился высказаться в том смысле, что надо бы его жене сесть на диету.
— Ладно, не будем ссориться, — примирительно
сказала Надежда, — я вообще-то к тебе по делу. Знала ты такого человека —
Лунгина Сергея Ивановича?
— А тебе он зачем? — подозрительно
поинтересовалась Алка.
Надежда немного подумала. Все же Алка ее близкая подруга, и
никогда ничего не сделает ей во вред, в этом Надежда уверена. Она откашлялась и
рассказала Алке все, что с ней случилось две недели назад.
— Ты опять, Надежда? — вскричала Алка. —
Опять занимаешься самостоятельным расследованием?
— Не опять, а снова, — огрызнулась Надежда, —
ты еще будешь меня воспитывать!
Небось забыла, как два года назад мы твоего Петюнчика спасали?
Тогда ты по-другому рассуждала! <См, роман Н. Александровой «Две дамы с
попугаем».>.
Алка стихла, потому что ей-то самой чуждо было чувство
благодарности, но Петюнчик, два года назад правильно разобравшись в ситуации,
дал жене понять, что Надежда в том деле была не последним человеком и что если
бы не она, то вряд ли Алка добилась бы цели.
Алка, конечно, с мужем не согласилась, но все же прониклась
к Надежде некоторым уважением. Поэтому она сбегала к Пашке и поглядела в
компьютере фотографии.
— Точно, — это он, — сказала она, вернувшись
и наливая себе вторую чашку чая, — я его раньше знала. И про историю эту
слышала краем уха. Скверная, скажу тебе история. Но вот я лично в нее не верю.
Хоть мы с Сергеем Иванычем не так чтобы близко знакомы, сразу тебе скажу: мужик
был приличный. Хороший был мужик, спокойный и деловой.
— Ну всякое бывает… — подначила Надежда, — к
старости кровь взыграла…
— Может, и взыграла, — неожиданно согласилась
Алка, — только он бы в этом случае кровь свою дурную сумел обуздать. Он
свою школу очень любил, это я точно знаю, так что не стал бы уж прямо в
кабинете к девчонке приставать. Это уж последнее дело — в собственном доме
гадить…
Надежда не могла не согласиться с такой постановкой вопроса.
— Слушай, а как бы мне поподробнее про эту историю
узнать, а? — попросила она. — Самое лучшее, это, конечно, с ним самим
познакомиться…
— Ты думаешь, он будет с малознакомой женщиной такое
обсуждать? — здраво спросила Алка. — Насколько я его знаю — вряд ли.
— Это ты точно заметила, — вздохнула
Надежда. — Но понимаешь, очень нужно узнать, что там на самом деле было,
что произошло, и не сплетни, а из первых рук…
— Из первых рук я тебе, наверное, могла бы
устроить, — неуверенно проговорила Алка. — Дело в том, что завуч той
школы Лариса Павловна Медянко моя старинная и очень хорошая знакомая. Только
она сейчас не работает, на пенсии второй год.
— Так это же еще лучше! — обрадовалась
Надежда. — На пенсии, значит время есть, поговорить хочется…
— Ну тебе, конечно, виднее, — ехидным голосом
заметила Алка.
Надежда вздохнула и в который раз задала себе вопрос, за что
она терпит Алку вот уже… дай Бог памяти, больше сорока лет. Вопрос этот был
риторическим, поскольку ответа на него быть не могло.
— Позвони этой Ларисе Павловне, дай мне
рекомендацию, — попросила она смиренно.
Но, очевидно, Алка что-то заметила в Надеждиных глазах,
потому что поглядела с подозрением.
— Позвонить-то я могу, — протянула она, —
только что я ей скажу? Кто ты такая, что расспрашиваешь о Сергее Ивановиче?
— Ну, — неуверенно заговорила Надежда, — в
детективных романах героиня всегда представляется частным детективом…
— Угу, книжек начиталась! — вскричала Алка. —
Это только в детективах героиня скажет, что она — частный детектив, и люди
сразу же ей все рассказывают. А на самом деле попробуй скажи — тебя мигом
подальше пошлют! Да еще и милицию вызовут! А если сказать, что ты из милиции,
то Лариса Павловна документы потребует, а потом Сергею Иванычу позвонит — мол,
что случилось, отчего это вами милиция интересуется… Она такая.
— Алка, а ты скажи, что я твоя хорошая знакомая и
собираю материал для книги, — осенило Надежду, — ну к примеру, об
отношении учителей и учеников, а также их родителей…
— Что? Материал для книги? — Алка
захохотала. — Надежда, мои лавры не дают тебе покоя! Ты не забыла, что это
я пишу книгу?
— Да какие лавры? — не выдержала Надежда. —
Ты пока еще ни строчки не написала, а уже возгордилась сверх всякой меры! Алка,
опомнись! Написать книгу не так просто! А ты уже всем растрепала, так что если
ничего не выйдет, будет потом неудобно!
— Вот как ты, оказывается, обо мне думаешь! —
вскипела Алка. — Не веришь, значит, в мои творческие способности? Вы с
Тимофеевым прямо как сговорились!
— А что, он тоже выражает сомнение? —
полюбопытствовала Надежда.
— Мы с ним даже поругались! — сообщила Алка,
намазывая очередной бутерброд. — И началось все, между прочим, в того
вечера, когда у тебя побывали. Всю дорогу он мне твердил, какая ты
замечательная жена! Готовишь, за собой следишь, о Саше заботишься…
