И чтобы я не беспокоилась — он не сорвется и не испортит
никому отдых.
«Вот зануда!» — подумала Надежда, но Нина воскликнула с
пафосом:
— После этих слов я еще больше зауважала его!
Рассказчица перевела дыхание и снова заговорила:
— Но я все равно чувствовала ужасное беспокойство. Я
представляла, что творится у Сергея в душе, и боялась, что он все же не
выдержит такого нервного напряжения. Поэтому и старалась не спускать с него
глаз. В какой-то момент Сергей исчез из комнаты, где шла игра в карты. Я
заволновалась и пошла разыскивать его, чтобы успокоить и удержать от
какого-нибудь опрометчивого поступка…
Надежда подумала, что такая назойливая опека вряд ли
понравилась бы какому-нибудь мужчине, но ничего не сказала. Однако все же Нина
упустила на короткое время своего опекаемого, раз хозяин дома успел
сфотографировать его, ссорящегося с Горностаевой в укромном месте за сараем.
Еще она подумала, что Нина и сама — порядочная зануда.
Возможно, именно это качество привлекло в свое время Сергея Ивановича к ней.
Такая спокойная, заурядная женщина, тихо заботится, условия создает, как умеет,
ничего не требует. А он молча позволяет за собой ухаживать. Скукотища, в общем,
жуткая!
Но вслух Надежда ничего не сказала и продолжала внимательно
слушать рассказ Нины.
— На первом этаже дома я его не нашла, и вышла в сад.
Случайно я оказалась под окном комнаты Горностаевой… Оттуда доносились какие-то
странные звуки — возня, тяжелое дыхание… Я подумала, что эта безнравственная
особа занимается там.., сами понимаете чем, со своим столь же безнравственным
спутником. Слушать это безобразие мне совершенно не хотелось, это не в моих
правилах, и я поспешила удалиться от ее окна.
Нина покосилась на Надежду, чтобы убедиться, правильно ли та
поняла ее побуждения, и добавила:
— Поблизости от меня в кустах кто-то был. Во всяком
случае, я услышала, как кто-то пробирается среди них, ломая сучья…
«Поэтому ты и ушла от окна, — подумала Надежда, —
хоть и хотела что-нибудь подслушать, но побоялась, что тебя застанут за таким
неблаговидным занятием, и решила ретироваться».
— Вернувшись в комнату, я увидела, что Сергей — уже
там, среди гостей. И больше он не уходил, так что никак не мог убить… эту
мерзавку. А вот тот, кто пробирался в кустах…
— Когда вы заметили пропажу кулона? — спросила
Надежда, убедившись, что Нина не спешит продолжать свой рассказ.
— На следующий день, — рассказчица еще больше
покраснела, — уже когда.., когда мы возвращались в город…
— Тогда вы поняли, что скорее всего потеряли кулон
ночью, под окном Ирины Горностаевой, и если его найдет милиция — это может
бросить на вас подозрения!
— Ерунда! — вскрикнула Нина. — Какие
подозрения? Я даже близко не подходила к ее комнате!
— Не кричите так громко, — вполголоса проговорила
Надежда, — на нас уже люди оглядываются! Вот лучше пирожное скушайте, вам
полегчает…
Нина испуганно огляделась по сторонам и понизила голос:
— Я не подходила к Ней, но ведь вы знаете, как
рассуждает сейчас милиция: им бы только получить подозреваемого, а дальше они
сделают все возможное, чтобы предъявить ему обвинение… Ведь вся история со
статьей тут же выплыла бы на свет Божий… А это такой мотив…
С этими рассуждениями Надежда не могла не согласиться.
— Соседка слышала, — сказала она, убедившись, что
Нина не собирается продолжать, — как той ночью ссорились две женщины.
Одной из них, по-видимому, была покойная Ирина Горностаева. А второй, случайно,
не были вы? У вас не было ссоры с ней?
— Нет, — Нина удивленно взглянула на
Надежду, — я с ней и слова не сказала…
Они помолчали, Надежда с грустью поглядела на пустую чашку,
потом решилась и заказала еще кофе, но без сливок и сахара.
— Вы мне не верите? — прошелестела Нина.
Надежда сморщилась от горького и горячего напитка, поставила
чашку и поглядела Нине в глаза.
— Как ни странно, я верю… — решительно сказала
она. — И знаешь, почему?
Она оговорилась, назвав Нину на «ты», но та махнула рукой,
соглашаясь.
— Верю я, что ни ты, ни твой Сергей Иваныч не трогали
эту Горностаеву и пальцем, — заговорила Надежда сердито. — Ты бы
могла это сделать, но не в его присутствии. То есть я хочу сказать, —
заторопилась она, видя, что глаза у собеседницы угрожающе потемнели, — что
если бы ты встретила эту Горностаеву одна, приехала бы в гости к Илье одна, а
тут эта — красивая, наглая… Запросто могла бы ее придушить…
— Но я этого не сделала, — возразила Нина.
— Да знаю я! Потому что он с тобой рядом был, и ты
только о том и думала, как бы его уберечь! — вскричала Надежда с
досадой. — А на него я не думаю, потому что уж извини за прямоту, но
Сергей твой — форменный слабак.
— Что? — угрожающе спросила Нина и даже
приподнялась со стула.
Надежда агрессивно на нее посмотрела, возможно, это
объяснялось двумя выпитыми чашками кофе, причем последний кофе был очень
крепкий, к тому же несладкий.
— Что слышала! — прошипела она; — Хотела, так
слушай правду! Совершенно не может твой Сергей удар держать! Ну что с ним
случилось? Ну оболгала девчонка наглая, ну папаша ее разъярился на него! Но
потом-то все разъяснилось! И дело закрыли, еще небось следователь и извинился.
— Точно! — угрюмо согласилась Нина. —
Простите, мол, извините, Сергей Иваныч, ошибочка вышла. Идите, мол, и спокойно
работайте, у нас к вам претензий никаких нету!
Да как же можно после этого спокойно работать?
— Да молча! — заорала Надежда так громко, что
девушка у стойки, должно быть, забеспокоилась и вызвала из подсобки
здоровенного охранника, чтобы выставить скандальных теток за из кафе. — Да
молча! — повторила Надежда чуть тише. — Ведь он же на самом деле
ничего плохого не сделал, что ж он скукожился! Ну подумаешь, родители под
окнами скандалили да гадости писали в парадной.
— По телефону угрожали… — пробормотала Нина.
— Ну и что? Но ведь не били же? И в камеру не
посадили? — настойчиво спрашивала Надежда.
— Никто доброго слова не сказал, как будто и не было
друзей…
— Вранье! — отрубила Надежда. — Я говорила с
завучем, с Ларисой Павловной, она сказала, что весь коллектив школы был на его
стороне. А он сам психанул и дверью хлопнул!
— Она так сказала? — удивилась Нина.
— Ну что уволился он по собственному желанию — это
факт!
— Но честное имя ведь опозорили! — простонала
Нина.
— Честное имя? Так ты ходи, добивайся, чтобы
восстановили! Знаю я и газетчика того — тот еще жук! Он небось послал Сергея
подальше, тот и пошел! А ты газете судом пригрози, другого писаку найми,
который всю газету грязью польет, у них же там конкуренция!
