— А уж я тем более! — пообещала Нина. — Этак
убийца всех нас передушит да перетопит…
— А насчет того, что тот толстый тип в магазине принял
меня за ненормальную, так это даже хорошо, — невозмутимо продолжала
Надежда, — он постарался скорее от нас избавиться и все выболтал.
— Ну надо же такое придумать — тетя от третьего
брака! — фыркнула Нина. — Слушай, ну ты и отчаянная! И зачем вы в
свое время с Ильей развелись?..
На этот вопрос у Надежды не было ответа.
* * *
Бармалеева улица расположена среди многочисленных тихих и
уютных улочек и переулков Петроградской стороны. Ее название не связано своим
происхождением с обаятельным разбойником из сказки Корнея Ивановича Чуковского.
Такую звучную форму приобрела в русском языке фамилия крупного английского
предпринимателя Бромлея, владевшего в Петербурге заводом, и когда Чуковский
подбирал имя для своего разбойника, ему на глаза попалась табличка с названием
этой улицы.
Женщины подошли к дому номер пять по Бармалеевой и
уставились на табличку с номерами квартир. Как это часто бывает в старых
районах, квартиры были расположены в художественном беспорядке. На первом этаже
имелись номера три и девять, на втором — пять и одиннадцать. Дальше
устанавливался некоторый порядок, однако семнадцатой квартиры не было в помине.
Поскольку других подъездов в пределах видимости не
наблюдалось, неудачливые сыщицы в растерянности остановились на тротуаре.
— Чего ищете-то? — поинтересовалась проходившая
мимо старуха чрезвычайно грозного вида, опиравшаяся на толстую суковатую палку.
— Да вот семнадцатую квартиру никак не можем
найти, — пожаловалась Надежда, окинув бабку опасливым взглядом.
— Семнадцатую? — грозно переспросила
старуха. — А кто вам нужен в семнадцатой? Если Василий Конопатов, так его
уж посадили, Василия вашего! Нечего его искать!
— Да не знаем мы никакого Василия! — отмахнулась
Надежда Николаевна. — Женщину мы ищем, с работы. Заболела она, а мы из профкома,
с общественным поручением…
Услышав забытые слова «профком», «общественное поручение»,
старуха несколько смягчилась и нехотя сообщила, что семнадцатая квартира,
вопреки всякой логике, находится за углом, на Левашовском проспекте.
Сдержанно поблагодарив старую партизанку, женщины свернули
за угол и действительно нашли нужную квартиру. Правда, размещалась она под
самой крышей, на шестом этаже, а лифта, разумеется, в доме не было.
Шестой этаж старого дома на Петроградской — это примерно то
же, что двенадцатый в доме послевоенной постройки, поэтому, когда Надежда и
Нина подошли к двери семнадцатой квартиры, они чувствовали себя альпинистами,
только что совершившими невероятно трудное восхождение. С тем только отличием,
что альпинисты дышат свежим, хотя и разреженным воздухом горных вершин, а наши
героини вдыхали ароматы щей, подгоревшей каши, хозяйственного мыла и кошачьей
мочи — тот неповторимый букет, которым благоухает обычно черная лестница в
старом, запущенном доме.
На двери семнадцатой квартиры красовалась целая выставка
разнообразных звонков с табличками.
Пожелтевшая картонка с кривой, расплывшейся надписью
«Корытов».
Узенький листок с фамилией «Коровкины».
Приколотая кнопкой аккуратненькая визитка «Л. Ласточки на».
Голубой глянцевый прямоугольник с залихватской росписью
«Леонид Семипалатинский».
Мятая бумажка ?? угрожающей фамилией «Р. Облаева».
Сохранившаяся с незапамятных времен медная табличка с
каллиграфической гравировкой «Е. К. Собакинд».
В общем, самая натуральная, глухая и дремучая коммуналка,
которую никто не расселил и вряд ли когда-нибудь станет расселять, принимая во
внимание жуткий шестой этаж, кошмарную лестницу и общее состояние дома.
Фамилии «Топорова» на двери не было.
Впрочем, Викина тетя вполне могла носить совершенно другую
фамилию.
Надежда секунду поколебалась и ткнула пальцем в первый
попавшийся звонок — в тот, рядом с которым красовалась незамысловатая фамилия
Корытов.
Некоторое время ничего не происходило.
Наконец, за дверью послышался глухой удар, и сразу за ним
последовала громкая и чрезвычайно выразительная матерная тирада.
— Понавешали тут всякого барахла! — завершив
трехэтажную реплику, выкрикнул хриплый мужской голос и тут же добавил:
— Ну иду я, иду!
Загремели запоры, и на пороге возникло опухшее, небритое
создание в грязной майке и фиолетовых заношенных штанах, сильно напоминающих
кальсоны.
— Чего надо? — хрипло осведомился этот венец
творения. — Я на лечение не, согласный, а если вас Клавка прислала, так я
ей, вобле сушеной, еще зимой сказал, чтобы катилась на все четыре…
— Нам нужна Вика Топорова, — терпеливо сообщила
Надежда, стараясь не дышать в непосредственной близости от Корытова.
— А чего ж мне звонишь? — окрысился тот. —
Человек, может быть, отдыхает, а ты тута шляешься! Я вам швейцаром не
нанимался, двери открывать!
Он развернулся и побрел прочь по темному коридору.
— В какой комнате Вика? — без большой надежды на
успех крикнула Надежда ему в спину.
— Райка! — хрипло крикнул Корытов в глубину
коридора. — К профурсетке твоей пришли!
В ту же секунду он ударился головой о свисающий с потолка
металлический блин, похожий на спутниковую антенну. На таких тарелках не так
давно дети съезжали зимой с горок.
— Ну, блин! — заорал Корытов, тряся
кулаком. — Ну, Коровкины, понавешали тут всякой дряни! Глядите, достану я
вас!
С этими словами он исчез за одной из дверей.
Дальше по коридору возникла весьма крупная женщина
неопределенного возраста, облаченная в шелковый фиолетовый халат с яркими
разводами, с обмотанной полотенцем головой.
— Чего надо? — без всяких приветствий
поинтересовалась женщина, подозрительно уставившись на гостей.
— Вы — тетя Вики Топоровой? — осторожно
осведомилась Надежда Николаевна.
— Допустим, — взгляд женщины стал еще более
настороженные, — только если она чего натворила или денег заняла, то я тут
ни при чем.
— Мы что — так и будем с вами в коридоре
разговаривать? — спросила Надежда, заметив, что почти все двери в квартире
едва заметно приоткрылись, и догадавшись, что около них наверняка с удобством
расположились любопытствующие соседи.
— Ну ладно, — тетка поплотнее запахнула свой
фантастический халат и открыла дверь комнаты, — так уж и быть, заходите.
Комната у нее была довольно большая, но она казалась тесной
и душной из-за того, что ее до отказа заполняли бесчисленные шкафчики, полочки,
тумбочки, этажерки, заваленные стопками старых журналов и заставленные пыльными
безделушками.
