– Почему? – тут же последовал очередной вопрос.
Анилина не поняла вопроса.
– Почему ее или почему наивную? А впрочем, это неважно. Важно, что она влюблена в него!
– Зоя Платонова?
Анилина кивнула, затем добавила:
– Но и она ничего интересного вам не сообщит, будьте уверены!
Скачко прошелся по камере, что-то обдумывая. Анилина решила прервать его долгое молчание и защитить своего директора:
– Беркутов же был на войне, награды имеет!
Скачко резко остановился и, стоя спиной к ней и разглядывая стенку, ответил:
– Мы и на боевых генералов дела заводили! – И снова повернулся лицом к Анилиной. – Не буду ходить вокруг да около! Вот наше условие: вы даете нам компромат на Беркутова, мы вас выпускаем! Если нет, вам грозит статья о соучастии в незаконных операциях с валютой, хранение и прочее, лет шесть как минимум!
Эти слова прозвучали как приговор. Анилина побледнела, задумалась.
Скачко заметил, что его слова попали в цель, и тут же продолжил:
– Ваши рассуждения о кристальной честности и патриотизме Беркутова трогают до глубины души! Но вы не могли не знать о преступных деяниях, что творились в первом гастрономе столицы!
Анилина молчала. Она не ожидала такого поворота событий. Видя ее растерянность, Скачко решил чуть расслабить хватку.
– Никто вас не торопит! Подумайте! Но вы сами должны решить свою судьбу! Даю на раздумья три дня!
Последние слова он произнес довольно жестко. Они еще долго звенели в голове Анилиной уже после того, как следователь вышел из камеры.
Встретив Бокова в коридоре, Скачко остановил его и озадачил новым приказом:
– Так! Срочно собрать всю информацию на Беркутова и Зою Платонову. Все, что на них имеется! Кстати, хорошо, что ты с ней вошел в контакт! Подумай, на чем ее можно раскрутить, ясно? И гоняй своих оперов! Совсем обленились, нюх потеряли! Чтоб ни один в отделе не торчал!
Боков поморщился:
– Я только одного, Сергеич, не пойму: мы теперь что – филиал ОБХСС? Ведь, насколько мне известно, взятки и воровство совсем не наш профиль?!
Скачко вспомнились интонации генерала, он попытался скопировать их, давая понять, что всякие возражения неуместны.
– Разговорчики в строю! Приказы не обсуждаются! – отрезал он и быстро зашагал по коридору. Боков, застывший в нерешительности, проводил его недоуменным взглядом.
Култаков щелкал пальцем по коробку спичек, лежавшему на краю стола, тот взлетал в воздух и падал плашмя. Култаков был недоволен. Скачко вошел в кабинет, присел к столу. Култаков взглянул на него.
– Наши условия Анилиной выставил?!
Полковник кивнул. Генерал в это время щелкнул еще раз по коробку, и тот упал на ребро. Култаков обрадовался как ребенок:
– Опаньки! А ты чего тогда такой хмурый?!
Скачко тяжело вздохнул:
– Мои ропщут! Раньше шпионов ловили, а теперь превратились в какой-то филиал ОБХСС: воры, взяточники… черт его знает кто…
Култаков щелкнул еще раз по коробку, и тот, взлетев высоко, не попал даже на стол. Генералу это не понравилось.
– Молчать! – резко оборвал он Скачко. Охваченный внезапной вспышкой гнева, он поднялся и указал на портрет Андропова, висевший на стене за его спиной. – Недаром сравнение с Авгиевыми конюшнями прозвучало! Партия приказывает, будем их расчищать! Что делать, если милиция, ОБХСС, некоторые партийные органы управляются теми же ворами, и мы единственная опора отдельных честных руководителей! Что еще неясно, а? Я тебя спрашиваю!
Култаков не сводил яростного взгляда с полковника. Скачко развел руками. Тогда генерал решил, что с воспитательной частью закончено, и задал конкретный вопрос:
– Так что с Анилиной?
– Анилина считает Беркутова кристально честным работником!
Генерал подскочил как ужаленный:
– Да она смеется над тобой! В гастрономе давно налажена система круговых взяток. Беркутов сам носит их в Управление торговли Старшинову, в Минторговли, в горком и прочее! Часть деньгами в конвертах, часть дефицитным товаром! Все это знают, никто ничего не боится! Не верю, что Анилина, хранившая у себя в сейфе тридцать тысяч долларов, об этом даже не подозревала! Заводи на Беркутова дело, но пусть оно хранится пока у тебя в столе! Он любимец Гришина, а потому с ним надо работать очень осторожно! Все понял?!
Скачко кивнул. Култаков поморщился, погладил живот, достал «Ессентуки № 17», налил полстакана, выпил. Затем продолжил:
– Дожили! На дерзкого вора и дела, видите ли, завести нельзя! И Щелоков из той же воровской шайки! Ты только вдумайся! Министр МВД открыто скупает картины, драгоценности, на даче антикварный магазин открывать можно! Вот почему Андропов и попросил нас этим заняться! Все ясно?!
Скачко снова молча кивнул, чем немного успокоил Култакова. Тот грузно опустился в кресло, но, видно, решил не останавливаться на достигнутом.
– Ты только вдумайся: первая страна Советов превращается в воровское государство! Стыд на весь белый свет! Вот тебе лично не стыдно?! – в упор спросил его генерал. Скачко пожал плечами:
– Ну, вообще-то…
Видя замешательство полковника, Култаков перебил его:
– А вот лично мне стыдно! Искренне тебе говорю: мне стыдно! И когда про таких, как Беркутов, говорят: «Он кристально честный работник!», мне стыдно вдвойне! – Он снова поморщился, схватился за «Ессентуки». – Черт! Как понервничаю, сразу изжога, – пожаловался он.
Полковник вытащил книгу «Мифы Древней Греции», молча протянул Култакову. Тот с недоумением взял ее, стал листать.
– Это еще что такое?! – хмурясь, спросил он.
– Здесь описаны все двенадцать подвигов Геракла, – улыбнулся полковник.
Генерал оживился:
– Ага?! Авгиевы конюшни! Спасибо! Я уже и забыл о своей просьбе! А ты – нет! Ценю! Молодец!
Култаков встал и пожал руку полковнику.
Лишь к вечеру Скачко удалось вернуться к себе в кабинет. Полковник достал личное дело Зои Платоновой, начал его листать. Там было около десятка фотографий. Сначала ее фотографии юности. Зоя была очень привлекательной девушкой. А вот она с мужем и сыном. Полковник вдруг обнаружил, что внешне сам немного похож на ее бывшего мужа. Подошел к зеркалу, взглянул на себя, потом – снова на фотографию. Удивленно хмыкнул, посмотрел на часы: половина десятого.
– Черт! Опять засиделся! Все, пора домой!
Он засунул дело Платоновой в стол, запер ящик на ключ. Достал из рукава шарф, набросил на шею. В это время дверь отворилась, и ворвался донельзя довольный собой Боков.
– Кое-что надыбал! – воскликнул он, достал из портфеля папку с делом Беркутова и бросил на стол. – Посмотри-посмотри! Тебя это заинтересует!
