Скачко задумался.
– Они тебе платят?..
Некоторое время Красавин молчал, обдумывая, как бы поделикатнее выкрутиться.
– Я должен отвечать?
– А как же! – удивился Скачко. – Во-первых, ты пока что у нас на работе. Во-вторых, всегда, если кто из наших куда внедряется и получает вторую зарплату, об этом прежде всего узнает наше начальство. А если оно не знает, это называется уже предательством. Я, кажется, все объяснил или ты хочешь услышать эти слова от генерала?
– Нет, нет! – отмахнулся Красавин. – Больше никого нет, и они мне ничего не платят, но со временем обещали перевести в аппарат горкома. Надо же как-то расти!
Скачко усмехнулся, покачал головой.
– Да, далеко пойдешь! Вот только не знаю, что станет с таким аппаратчиком, предавшим систему… – обронил Скачко и стал подыскивать тихое место, чтоб побыстрей высадить Красавина. Притормозил у обочины, неподалеку от каких-то гаражей. И как только Красавин вышел, полковник на ходу до конца опустил стекло со словами: – Чтоб духу твоего здесь не было, аппаратчик хренов!
Антон не торопился на занятия, сидел на скамейке и ждал, когда появится Маша. Увидев ее, вскочил, бросился к ней, и они обнялись и стали целоваться. Ширшов, прячась за деревьями, то и дело щелкал «Миноксом», снимая почти пофазно все эти объятия и поцелуи. Маша опомнилась первой, оглянулась по сторонам, но Ширшов успел спрятаться за дерево.
– Все, хватит, мы сошли с ума! Надо успокоиться. У меня же лекция! Пойдем! – поторопила парня Маша и двинулась вперед. Антон поспешил за ней. Ширшов, выждав, когда они удалятся на достаточное расстояние, вышел из-за дерева и последовал за ними.
Уже оказавшись в здании университета, Ширшов решил не ходить на лекцию, куда отправился Антон, а убить время в библиотеке, признавшись молоденькой девушке, сидевшей на выдаче, что сам несколько лет назад протирал здесь штаны.
В перерыве между лекциями Антон побежал искать Машу. Увидел ее в коридоре, догнал и пошел рядом.
– У меня маман в командировку уезжает на четыре дня, остаюсь один как перст! Ты придешь?.. – прошептал он, словно опасаясь, что кто-то услышит. Он произнес эти слова так тихо, что даже Ширшов, находившийся в метре-полутора от них, ничего не услышал, уже не говоря о пробегавших мимо студентах. Маша, услышав это приглашение, даже оступилась, затем выпрямилась, с трудом обретя равновесие.
– Ты с ума сошел? – резко развернувшись к нему лицом и широко раскрыв глаза, проговорила она. И тотчас двинулась дальше. Потом снова остановилась. – Нет, ты точно совсем с ума сошел! Тебе лечиться надо! – вспыхнув от смущения, сердито бросила она и быстро зашагала прочь.
Антон, потрясенный, смотрел ей вслед.
– Не понял, – опешив, пробормотал он.
Ширшов тоже ничего не понял, но продолжал следить за Антоном.
Скачко с утра прибыл на доклад к Култакову. Он расположился за столом напротив генерала. Култаков сидел хмурый, слушал и пил чай с пряниками.
– Мы со всех сторон обложили Аримина капканами и ждем, когда он сделает неверный шаг! Чуть позже слегка припугнем этот Плодоовощ, и он сам угодит к нам в капкан, не сомневаюсь!
– Это хорошо, что не сомневаешься! Но смотри, за Красавиным там приглядывай! Сам знаешь: предателям доверия нет!
Скачко кивнул и тут же принялся рассказывать генералу о последнем разговоре с Красавиным.
Боков рассматривал фотографии, сделанные Ширшовым. Капитан сидел рядом. Просмотрев все, Боков бросил их на стол, помрачнел и тяжело вздохнул. Хотя Ширшов и сам понимал, что выполнил это не слишком сложное задание на «отлично», он все-таки хотел, чтоб его похвалили. А потому принялся объяснять Бокову:
– Я все выяснил: девица эта работает в университете, преподает русскую литературу восемнадцатого века. Там же учится и Антон. Собственно, она его прямой педагог! Ничего себе преподаватель, а?! С мальчишками романы крутить!.. Совсем совесть потеряли. Да, между прочим, эта учительница – однофамилица нашего полковника: Скачко Мария Ивановна!
– Это его жена, – хмуро отозвался Боков.
У Ширшова вытянулось лицо.
– Да ты что? – опешил он. – Как жена?..
– А вот так! – Боков собирался по-свойски объяснить Ширшову, какие перипетии случаются на белом свете, но в это время в кабинет вошел Скачко. На губах его играла азартная улыбка. Полковник тут же подошел к ним. Боков успел переложить фотографии обратной стороной вверх.
– Чем занимаемся? – весело спросил Скачко.
– Обсуждаем план оперативных мероприятий! – первым поспешно ответил Боков, чтоб Ширшов не успел сболтнуть что-то лишнее. Тот молча кивнул, не находя слов.
Заметив озабоченность на лицах коллег, Скачко решил их подзадорить.
– Как-то скучно вы его обсуждаете?! Я бы сказал, без азарта. А у меня азарт наконец проснулся! – радостно проговорил он.
Ширшов осторожно потянулся за фотографиями на столе, чтобы забрать и спрятать куда-нибудь, хотя бы в верхний ящик стола, но Скачко ловко перехватил их.
– Начальнику надо первому обо всем докладывать, и секретов от него быть просто не может! – шутливо-назидательно произнес полковник.
Скачко перевернул фотографии и стал их рассматривать. Почти на всех снимках Антон и Маша целовались взасос, в полном упоении. Боков с укором взглянул на Ширшова. Тот скроил гримасу, пожал плечами. Полковник потемнел лицом, от былой бодрости не осталось и следа.
– Что это?! – еле слышно прошептал Скачко.
Ширшов с Боковым растерянно переглянулись. Ширшов понимал, что отвечать следует ему.
– Оперативная съемка! Снимал все подряд на «Минокс»!
– Я хотел спросить: давно вы это… изучаете?
Полковник взглянул на Ширшова. Тот испуганно встрепенулся, взглянул на Бокова в поисках защиты. Боков защитил.
– Капитан чуть больше недели наблюдает за ними. Извини, но, когда мы начинали, я не знал, понятия не имел, что между ними что-то… есть. – Боков шумно вздохнул, Ширшов удрученно покачал головой. Скачко меж тем молчал, и Боков продолжил: – Зовут этого милого юношу Антон. Он учится в университете, ходит на лекции и семинары к твоей жене и является единственным сыном небезызвестной тебе Зои Сергеевны! Вот почему мы вышли на него, ну и… и стали изучать.
Скачко хмуро кивнул.
– Хвалю за инициативу! Продолжайте в том же духе! – хмуро обронил он. А затем, сохраняя непроницаемое выражение лица, стал медленно и аккуратно складывать снимки в стопку.
Ширшов, не зная, что ему теперь делать, нерешительно потоптался на одном месте. Затем тихо спросил:
– Я могу идти?
Скачко махнул рукой. Ширшов тут же вышел, он понимал, что вляпался и лучше какое-то время держаться от полковника подальше, лишний раз на глаза не попадаться. Мало ли что… Дождавшись, когда за Ширшовым закроется дверь, полковник обратился к Бокову:
