— Могу себе представить, — усмехнулся Рогов, — там два квартала «Мерседесами» уставлены! — И пробормотал:
— Где же он может быть, этот Легошин, и что у него на уме?
Шура грустно посмотрела на него:
— Это меня тоже беспокоит. И знаете, Юрий Викторович, у меня такое чувство, что мы где-то совсем рядом от разгадки. Конечно, дело в исчезнувшем колье, но не только в нем, точнее, колье не самоцель… Уверена — с ним связана какая-то тайна. Мы где-то рядом, совсем рядом, в двух шагах. Меня не покидает мысль, что мы что-то упустили…
«Ну, завелся аналитик доморощенный», — подумал Рогов и собрался было высказать свою мысль вслух, но тут зазвонил телефон.
Трубку подняла Шура, послушала-послушала и передала ее Рогову с подозрительной улыбкой:
— Это вас. Кажется, по личному вопросу. Рогов недоуменно принял трубку и рявкнул в мембрану:
— Слушаю!
— Здравствуй, Юра, — прошелестела трубка сонным Иркиным голосом, — не могу дозвониться тебе домой. Ты что, все время на работе пропадаешь?
Рогов ни с того ни с сего зарделся, как красна девица, и пробормотал:
— Да тут у нас запарка…
— Понятно, — безразлично отозвалась Ирка и добавила:
— Как обычно. Но я тебя надолго не отвлеку, я всего лишь хотела сказать, что нам нужно встретиться и все обсудить, поскольку так больше продолжаться не может.
— Да что тут обсуждать? — обрадовался Рогов и, легкомысленно пренебрегши конспирацией, взвизгнул счастливым щенком:
— Возвращайся домой, и все тут!
Ирка помолчала и сообщила так же индифферентно:
— Вопрос так не стоит.
— А как он стоит? — забеспокоился Рогов, полный ужасных подозрений.
Ирка ответила уклончиво-дипломатично, что прежде было ей несвойственно:
— По-другому. Именно это нам и надо обсудить. Позвони мне, когда освободишься.
Ирка бросила трубку на рычаг, а Рогов еще долго слушал прерывистое и противное пиканье, знаменующее собой новую эру в его жизни. Он уже почти не сомневался насчет мужских башмаков в Иркиной прихожей. Бритвенные принадлежности в ванной тоже не исключались.
— Юрий Викторович, Юрий Викторович… — робко-сочувственно пискнула Шура. Он нехотя посмотрел на нее:
— Ну что еще?
— Мне кажется, я все поняла, — откашлявшись, многозначительно начала она.
Ну, разумеется, она все поняла. Там, где бессильны практики, стоптавшие на работе башмаки и прохлопавшие ушами собственных жен, на сцену выходят длинноногие аналитики в мини-юбках и с помощью своей чудодейственной интуиции играючи разрешают зубодробительные головоломки. Так сказать, в перерыве между маникюром и макияжем.
— Вы помните ту свидетельницу, которая видела Лоскутова, выбегающего из ДК строителей? Она еще перепутала его с Кириллом Мещеряковым? — Шура заглянула в свои бумаги и выдала:
— Ее зовут Тамара Анатольевна Бурмистрова.
— Ну так что? — устало вздохнул Рогов.
— Я ее допрашивала…
— Допрашивала, что дальше? — нетерпеливо перебил ее Рогов.
— Дело в том, дело в том… Я вспомнила: в разговоре она обмолвилась, что родом из Озерска…
— Что-о-о? — Рогов так резко вскочил со стула, что чуть не перевернул стол.
— Тамара Бурмистрова родом из Озерска, — потерянно повторила Шура.
Глава 31.
В ЧЬЕЙ ЖИЗНИ ВСЕГДА ЕСТЬ МЕСТО ПОДВИГУ
Тамара и в самом деле вспомнила, что на двери подъезда уже два дня висело объявление о грядущей проверке так называемого газового хозяйства, только поэтому она и открыла дверь. Газовщик оказался высоким представительным мужчиной в светлых брюках и голубой рубашке. Он вежливо поздоровался, уточнил номер квартиры и заглянул в какую-то тетрадь. Видимо, сверился со своим списком, в котором отмечал проделанную работу.
— Проходите на кухню, — пригласила его Тамара, указав рукой направление движения и пропуская его вперед.
Что-то в нем показалось ей не совсем обычным. По крайней мере, последний газовщик, которого она видела на своем веку, был не в светлых брюках, а в какой-то серой робе, и от него попахивало не хорошим дезодорантом, а стойким перегаром. Оставалось порадоваться, что культура обслуживания с тех пор заметно выросла.
Едва переступив порог кухни, он несколько замешкался. Видимо, споткнулся о ноги Муры, уже привычно устроившейся за кухонным столом. И немудрено: Мура восседала на табурете вольготно, как королева на троне, а кухня у Тамары малюсенькая — всего каких-то семь квадратов.
Мура посмотрела на неожиданного визитера холодно — еще бы, он нарушил ее планы, и теперь Тамарино разоблачение откладывалось на неопределенное время, — а тот несколько растерянно поздоровался.
— Вот ваш фронт работы! — Тамара показала ему газовую плиту в углу. Впрочем, она могла бы этого и не делать, ибо плита была и без того на виду. И сияла, как утренняя звезда на небосклоне. Тамара известная чистюля. По крайней мере, вежливый газовщик мог не опасаться за чистоту своих брюк и рубашки. Вот у других нерадивых хозяек — а таких немало даже в их подъезде — ему пришлось бы несладко. Гм-гм, все-таки чего это он так вырядился?
Мура тоже сверлила взглядом затылок газовщика, который уже принялся усердно крутить краны на плите (между прочим, предварительно облачившись в матерчатые перчатки!). Кстати, затылок газовщика привлекал ее внимание больше всего остального, поскольку как-то пережить его элегантный вид еще можно было, а вот супермодельную прическу… Чудеса, да и только! Кроме того, при нем не было никаких инструментов, хотя Мура не очень-то в этом разбиралась.
Газовщик покрутил краны на плите и на газовой трубе, потом присел, приоткрыл духовку и заглянул вовнутрь. В тот момент, когда он это сделал, его голубая рубашка немного выбилась из брюк, и Мура увидела… рукоятку ножа, заткнутого за пояс. Причем, судя по рукоятке, это был скорее тесак, чем перочинный ножичек. Она посмотрела на Тамару и по ее остановившемуся взгляду поняла, что та тоже заметила «инструмент», с которым франтоватый «газовщик» явился проверять ее надраенную плиту.
«Газовщик» замер у открытой духовки, быстро коснулся своей оголившейся поясницы и резко обернулся. Видимо, выражение лиц Тамары и Муры не оставило у него никаких сомнений. Тамара, стоявшая у стеклянной двери, попятилась назад, но «газовщик» в два прыжка настиг ее, схватил за плечи и втолкнул в кухню, где все еще сидела подрастерявшаяся Мура. Нож, еще минуту назад спрятанный за поясом, блестел в его руке. Сам он стал у дверного косяка, подперев дверь крепким плечом.
— Спокойно… квочки! — это были его первые слова в новом качестве.
Мура, к которой мало-помалу вернулась частица самообладания, спокойно, но твердо произнесла:
