— Чего ты от меня хочешь? Денег?
— Нет, что вы! Я прекрасно знаю, что у вас их нет и
никогда не было. Да меня деньги и не интересуют. Я хочу найти сестру и
племянницу. Поэтому от вас мне нужно узнать все, что вам известно.
— Мне ничего не известно! — прошипела Светлана
Федоровна, как гадюка, которой наступили на хвост.
— Шутки кончились! — раздельно произнесла
Рита. — Вы и не представляете, с какими людьми связались и на какую жизнь
обрекли собственную внучку из ненависти к Марине.
— Но я.., я ничего не знала, — прорыдала гадюка.
Теперь она решила бить на жалость.
— Плохо, — огорчилась Рита, — тогда мы будем
пытать Евгения, пока он нам все не расскажет…
— Он ничего не знает! — вскрикнула Светлана
Федоровна в ужасе.
— Плохо, — повторила Рита, — значит, мы будем
пытать его очень долго.
— Нет, нет! Я скажу вам все, все, что знаю…
— Я слушаю, — Рита была спокойна, как
телефон-автомат.
— Но я знаю совсем мало… — И наконец решившись,
Светлана Федоровна упавшим голосом проговорила:
— Нотариус Семиухов Викентий Романович, телефон
327-27-24… Я имела дело только с ним.., честное слово, больше я ничего не знаю!
В трубке послышались всхлипывания, и наконец Светлана
Федоровна еле слышно проговорила:
— Отдайте мне Женечку! Пожалуйста!
Послышался вопль Евгения — это Сережка, невзирая на запрет
Фюрера, все же залепил ему в глаз.
— Ав-в, — завыла Светлана Федоровна, забыв от
ужаса человеческие слова.
— Да оставь ты его! — в сердцах крикнула Рита и
бросила трубку.
* * *
В приемной нотариуса Семиухова примерно за час до закрытия
появилась весьма сексапильная блондинка, завитая, как пудель, и накрашенная,
как индейский вождь перед боем.
Одета была блондинка в трикотажное красное платье,
невероятно тесное. Вызывающе покачивая бедрами, блондинка подошла к
бритоголовому парню бандитского вида, который задумчиво смотрел в экран
компьютера. Видимо, он исполнял здесь сразу две должности: секретаря и вышибалы.
Наклонившись к плечистому секретарю так низко, что рискованный вырез платья
оказался прямо у него перед глазами, красотка прощебетала:
— Могу я поговорить с Викентием Романовичем?
Парень, видавший виды, тем не менее благосклонно задержался
взглядом на вырезе и наименее хамским голосом, на который был способен,
спросил:
— А вы записывались?
— Нет, — честно призналась блондинка. — Но
мне очень, очень нужно с ним поговорить!
Помогите мне, прошу вас! Я буду так вам благодарна, так
благодарна!
При этих словах она выразительно закатила глаза и призывно
повела бюстом. Секретарь нервно сглотнул, покосился на ожидающих приема старух
и, включив переговорное устройство, произнес охрипшим голосом:
— Викентий Романович, вы не сможете принять одного..,
очень ценного клиента? — Затем он поднял взгляд на блондинку и сказал:
— Сейчас выйдет человек, сразу заходите.
Сидевшая поблизости старуха с пламенным взором прирожденной
активистки подскочила и закудахтала:
— Это почему это она вне очереди? Сейчас будет очередь дамы
в шляпке, потом очередь гражданина с палкой, потом очередь дамы с авоськой,
потом — моя…
— Девушка по предварительной записи, — сурово
отрезал вышибала.
— Мы все по предварительной, — не унималась старая
активистка. — Если она пройдет, мы можем не успеть! Я третий раз
записываюсь!
— У девушки абонемент! — рыкнул парень. — А
будете шуметь — очищу помещение!
— Не имеете права! — пискнула активистка, но
решила от греха замолчать: вдруг действительно очистят.
Как раз в это время от нотариуса вышла разбитная бабенка так
называемого бальзаковского возраста, и блондинка под ненавидящими взглядами
очереди проскользнула в кабинет.
Совершенно разнузданной походкой она подошла к столу
нотариуса и села напротив него, вызывающе закинув ногу на ногу и поддернув юбку
до последних мыслимых пределов.
Нотариус, плешивый мужичок с маслеными глазками, поднял
голову, уставился на посетившее его кабинет явление природы и с интересом
произнес:
— Слушаю вас!
— Викентий Романович; дорогой! Вся моя надежда только
на вас!
— А в чем дело? — В голосе нотариуса прозвучала
подозрительность, свойственная представителям этой профессии.
— Понимаете, моя тетушка при смерти… — Красотка открыла
сумочку, вынула оттуда кружевной платочек, поднесла его к совершенно сухим
глазам и громко всхлипнула.
Нотариус тоскливо покосился на графин с тепловатой кипяченой
водой и спросил:
— Но при чем тут я? Я же не врач, я нотариус!
— Совершенно верно! — Блондинка придвинулась
бюстом к нотариусу и продолжила:
— У тетушки есть квартира. Я — ее единственная..,
почти.., родственница. Так вот.., вы понимаете?
— Не совсем, — потеплевшим голосом ответил
нотариус.
Тема начала его интересовать.
— Не могли бы вы вместе со мной навестить мою тетушку в
больнице и заверить ее подпись на завещании? Ведь у вас, кажется, есть такая
форма услуги? — При этих словах блондинка снова раскрыла сумочку и
принялась чем-то там шуршать.
Шуршание это ни с чем невозможно было спутать: так заманчиво
шуршат только доллары.
Блондинка еще немножко пошуршала и промурлыкала совершенно
интимным голосом:
— А я, Викентий Романович, была бы вам так благодарна,
так благодарна!
Нотариус окинул клиентку плотоядным взглядом и протянул:
— Ну я прямо не знаю… Может быть, завтра… Сегодня я так
занят…
— Викентий Романович! — Красотка всплеснула руками
и в ужасе округлила глаза. — Ведь тетя при смерти! Она не доживет до
завтра! Викентий Романович, я очень, очень вас прошу! Моя благодарность… — С
этими словами она снова поколыхала бюстом и еще раз для верности пошуршала в
сумочке.
Нотариус тяжело вздохнул, облизнулся и проговорил с
некоторым пафосом:
— Ну что с вами поделаешь. Помогать тяжелобольным — это
наш долг!
— Да-да! — восторженно поддержала его
блондинка. — Именно долг!
— Хорошо, подождите меня в приемной.
Я сейчас закончу здесь, и мы поедем к вашей тете.
Блондинка, довольно потупив глазки, выскользнула в приемную
и скромно села в уголке, купаясь в атмосфере ненависти остальных посетителей.
