— Да, но ради чего? Чтобы отсрочить неизбежную смерть?
Молино улыбнулся:
— Возможно, ей уготована совсем иная судьба. Бог дал тебе возможность избавить ее от гибели, как он когда-то избавил тебя.
Шапель покачал в ответ головой. Неужели взрослый человек может быть настолько наивным?
— Бог не избавил меня от гибели, Франсис.
— Как ты можешь говорить такое? Ты же жив!
— Я жив лишь потому, что отправился в бордель, чтобы насытиться кровью продажных женщин. Я жив лишь потому, что у меня хватило сил находиться несколько минут на солнце. — Он швырнул полотенце через всю комнату и повернулся лицом к старинному другу. — Я жив лишь потому, что не могу позволить ему забрать к себе Прю, прежде чем этого не сделаю я сам. Поэтому-то я и жив.
Молино побледнел:
— Но ты не убил ни одну из этих женщин?
— Конечно, нет, — проворчал Шапель.
На лице священника отразилось явное облегчение.
— Хорошо. В таком случае незачем себя терзать. Если бы ты не сделал этого, то вряд ли смог бы помочь мисс Райленд.
Шапель не решился возразить, что скорее всего именно эти падшие женщины избавили Прю от его непомерного аппетита. И он не сказал Молино, что с радостью убил бы хоть два десятка человек — мужчин или женщин, все равно, — если это означало для Прю возможность прожить полноценную жизнь. О черт, он даже изменил бы ее, если бы это не навлекло вечное проклятие на ее душу.
Но несмотря на все это, Шапель не решался ее изменить, потому что понимал — он сделает это не ради нее, но ради самого себя.
Кровь наполнила рот Маркуса, и он выплюнул ее на ботинок одного из державших его мужчин. Двое вцепились в его руки, чтобы он не попытался снова напасть на их предводителя. Юноша не пытался вырваться, однако все мускулы его были напряжены, готовые к атаке при первой же возможности.
Он явился сюда в поисках ответов, а также в надежде исправить положение, к которому привело его сотрудничество с этими самыми людьми, но не обнаружил ничего, кроме новой лжи и уверток. Маркус был не в состоянии контролировать свой темперамент, в особенности когда думал, как дорого эти люди обошлись ему и Прю. Поэтому он попросту напал на того, кого считал лично ответственным за случившееся.
Он бросил гневный взгляд на того, кто его ударил, после чего посмотрел на самого старшего из всех, как раз в это мгновение вытиравшего уголки рта белоснежным носовым платком. Этот человек — которого сообщники называли Магом — тут же обратил мрачный взгляд на Маркуса.
— А вы отважный человек, мистер Грей. И глупый. Чего вы надеялись добиться, явившись сюда и напав на меня?
— Вы были в погребе. — Челюсть Маркуса была так крепко стиснута, что разболелась. Он в сердцах пнул ногой лежавшее у его ног тело — тело, которое сам же сюда и доставил.
— Он ведь один из ваших людей, верно?
Маг бросил беглый взгляд на труп, однако не стал ничего отрицать.
— Мы не нашли там Святой Грааль, если вас интересует именно это.
Маркус смело встретил на себе взгляд противника, однако по коже поползли мурашки. Вряд ли бы они признались, если бы нашли Грааль.
— И что же тогда вы нашли?
Бескровные губы изогнулись в уклончивой улыбке:
— Только кучу паразитов и старый хлам. Ничего, что могло бы представлять для вас интерес.
Сердце в груди Маркуса подскочило. Что-то в манере Мага говорить наводило на мысль… о да, старик был достаточно умен, чтобы воздержаться от уточнений, однако слишком самодоволен, чтобы не похвастаться. Паразиты. Старый хлам. Темпл. Чаша Крови. Боже, помоги им всем!
— Но вы же обещали мне беседу с Темплом.
Как будто это имело сейчас хоть какое-то значение! Поначалу Маркус с радостью ухватился за возможность узнать больше о Дре Боврэ и том странном существе, в которое он превратился. Ему очень хотелось раскрыть мрачную тайну, касавшуюся прошлого его семьи, и, кроме того, его занимала идея бессмертия. Но сейчас… сейчас все это казалось таким незначительным в сравнении с отчаянной борьбой за жизнь, которую вела Прю.
Что же он наделал! Слава Богу, яд не убил Прю, но и Грааля в погребе не оказалось. Эти люди обещали Маркусу Грааль, а он обещал им молчание — никто не должен был узнать о том, что они замешаны в этом деле.
Что еще важнее, он практически обещал Грааль Прю. Его вера в то, что предмет, спрятанный в этих развалинах, может ее спасти, в действительности едва не убила ее.
Обещания ничего не значили для этих людей. Они признавали только силу. И сейчас сила была на их стороне.
Юноша мог лишь надеяться, что Прю его простит и что Шапель придет ему на помощь, а не убьет на месте. С его помощью он постарается исправить положение, насколько это возможно.
— Хотите, я ударю его еще раз, хозяин? — спросил тем временем человек, который недавно врезал Маркусу кулаком.
Маг подошел к нему поближе, порез на его губе, хотя и свежий, больше не кровоточил.
— Нет. Я займусь им сам.
Маркус, не сумев сдержаться, усмехнулся:
— А ты сможешь со мной справиться, старик?
Едва эти слова сорвались с его губ, как Маркус высвободился из хватки своих тюремщиков, столкнув их лбами. Не успели они свалиться на пол, как он уже с силой ударил третьего сначала в шею, а потом в затылок, отчего тот потерял сознание. Наконец он вынул из кармана револьвер и навел его на старшего из нападавших.
Разумеется, Маркус был ученым, однако обучался борьбе у профессионала, которого нанял для него отец, когда он был еще очень молод. Приемы, усвоенные им в боксерском клубе, были отточены и доведены до совершенства на экзотических и часто смертельно опасных улицах Востока. Так что он не только умел драться, но и не стеснялся использовать в случае нужды недозволенные приемы.
Глаза Мага сузились еще больше, превратившись в две темные щелочки.
Маркус пожал плечами, оправляя пиджак.
— Я просто хотел дать тебе шанс положить этому конец.
— Конец ждет тебя, мой мальчик.
Даже в воздухе вокруг него чувствовалось напряжение, как при приближении сильной грозы. Маркус не был уверен, какими способностями обладал его противник, однако этот человек и в самом деле считал себя магом, способным творить чудеса. Если именно он произвел столь внезапную перемену, то даже с пистолетом Маркус едва ли мог устоять против него.
Юноша сделал шаг назад в сторону балкона, не отводя заряженный пистолет.
— Ты просчитался, Маг. Я расторгаю нашу сделку. И это еще не все. Я не намерен отдавать тебе чашу — святую или нет — и не позволю тебе использовать Темпла, чтобы утолить твою жажду власти.
Самодовольная улыбка на лице старика явно намекала на возможность нового кровопролития.
