— Вы действовали в порыве отчаяния и никогда не зашли бы так далеко, не будь Мари настолько глупа. Хотите проделать то же самое со мной? Вы на это намекаете?
Он выглядел уязвленным.
— О Господи! Конечно, нет!
— Тогда зачем нам это обсуждать? В конце концов, все произошло шесть веков назад. И думаю, мы оба понимаем, что я бы легко сдалась, приложи вы достаточно усилий.
Боже правый, что она только что сказала? Шапель выглядел даже более потрясенным, чем сама Прю.
— Вы не можете говорить это всерьез.
— Очевидно, чтение чужих мыслей не входит в число способностей вампира.
И что в нем было такого, что подталкивало Прю к дерзостям? Шапель выглядел взволнованным.
Прю нечего было терять, кроме гордости, и сознание этого только подхлестывало ее смелость. Она подошла к Шапелю так близко, что ощутила жар его тела. Мистер Стокер ошибался, утверждая, будто вампиры были холодны от природы.
— Если бы вы пришли ко мне, как когда-то к Мари, я бы вас не отвергла.
Кровь отхлынула от лица Шапеля.
— Не говорите так.
Прю собралась возразить, однако он прервал ее:
— Не так давно вы спрашивали меня о моих слабостях.
— Яд и солнечный свет. — Ее нижняя губа задрожала. До чего же глупо она, должно быть, выглядела! — Тем не менее вы рискнули, испытав действие и того и другого, чтобы меня спасти.
Силы небесные, и что только яд и солнце могли с ним сделать? Она заметила лишь, что его нос и щеки слегка обгорели. Но он сам говорил, что один его вид тогда мог бы вызвать у нее ночные кошмары. Неужели ожоги оказались намного сильнее, чем она думала?
— Я бы сделал все, что угодно, лишь бы вас защитить, потому что вы и есть моя главная слабость, Прю. Без сомнения, мне всю жизнь придется сожалеть о своем признании, но, похоже, я не в силах сдержаться.
У нее перехватило дыхание.
— Какая ирония судьбы, вам не кажется? У вас впереди целая вечность, тогда как мое время на исходе. Похоже, у Бога довольно странное чувство юмора.
Прю печально улыбнулась.
— Не уверен, что он вообще имеет к этому отношение.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Прю не могла определить, что именно пробежало между ними, но это «что-то» ее успокоило, породив в душе теплое чувство признательности за то, что Шапель вошел в ее жизнь. Ей вдруг захотелось воспользоваться в полной мере тем временем, которое у них оставалось.
— Я собираюсь еще кое о чем вас попросить. Вы мне не поможете?
— Конечно.
— Помните, вы обещали научить меня водить машину?
Он улыбнулся:
— Да, верно. Вы готовы учиться?
Чувствуя на душе такую легкость, какой она не испытывала все последние месяцы, Прю ухмыльнулась в ответ:
— Вопрос лишь в том, готовы ли вы учить меня.
Глава 17
— Итак, что вы умеете?
Уверенный, что вопрос Прю был лишь уловкой, призванной отвлечь его внимание от ее слишком быстрой езды, Шапель даже не посмотрел в ее сторону. Он ответил на ее вопрос, не сводя при этом глаз с тускло освещенной дороги впереди.
— Что вы имеете в виду? — Прю намеренно мчалась с такой бешеной скоростью или же просто иначе не могла?
Она взглянула на Шапеля, нимало не заботясь о том, что пришлось отвлечь внимание от дороги.
— Я имею в виду, какими способностями вампира вы обладаете?
— Смотрите лучше на дорогу. — Он мог быть неуязвимым, однако это не относилось ни к ней, ни к любому другому живому созданию поблизости. — И пожалуйста, сбавьте скорость. Впереди кролик.
— Я не вижу никакого кролика. — Однако Прю все же притормозила. Она определенно гнала машину намеренно.
— В таком случае вот вам одна из моих способностей. — Шапель позволил себе улыбку. До чего же непривычное ощущение! — Умение заметить крольчонка на дороге даже в полной темноте.
Прю рассмеялась, однако чуть позже они действительно проехали мимо кролика, и Шапель расслышал, как Прю ахнула. Неужели она ему не поверила?
— А что еще? — продолжала Прю, охваченная внезапным интересом.
Шапель поведал ей о своем обонянии, слухе, интуиции, скорости. За минувшие столетия он никогда не делился ни с кем своими дарованиями в полной мере, но для Прю сделал исключение — и, если бы у них имелось в запасе достаточно времени, поделился бы с ней гораздо большим. Разумеется, то, что он мог переломить шею человеку так же легко, как ветку, объяснялось его сверхъестественной силой.
— А еще я умею летать.
Автомобиль накренился так, что у Шапеля все подскочило внутри.
— Что? В самом деле?
Почему это показалось ей таким чудом после всего, что он успел ей рассказать, Шапель не знал. Возможно, это единственная вещь, которую Прю не могла представить.
— Да. И прошу вас, больше так не делайте.
Теперь Прю вела машину внимательнее и осторожнее, сосредоточившись скорее на дороге впереди, чем на нем.
— В таком случае вам должно быть скучно управлять автомобилем.
— Нет, обычно мне нравится водить.
Она рассмеялась, рискнув бросить на него беглый взгляд.
— Обычно?
— Скажем так: меня радует, что не приходится беспокоиться при этом о собственной смерти.
Проклятие! До чего же бессердечно говорить подобные слова женщине, которой оставалось жить совсем недолго.
Но Прю, похоже, совсем на него не обиделась — по крайней мере не показала этого. Однако она остановила «даймлер», притормозив у обочины. Шапель понял, что попал в переделку, как только мотор перестал вращаться и заглох. Кругом царило безмолвие. Место было тихим, темным и пустынным.
Прю развернулась на сиденье, оказавшись с ним лицом к лицу. Несмотря на то что он видел в темноте куда лучше ее, прямой взгляд девушки обескураживал его.
— Что же тогда вас беспокоит?
Идет ли в счет тот вечер, когда он ее укусил? Заметила ли она, как он нервничал в ее присутствии?
— Меня беспокоит то проклятие, которое я против воли распространяю на окружающих. И еще то, что моя душа никогда не попадет на небеса…
— Вы не можете защитить кого-либо от этого… — Она махнула рукой. — От этого проклятия, как вы предпочитаете его называть.
«Но я могу защитить вас». К счастью, благоразумие не позволило ему произнести это вслух.
— Ну, некоторых я все-таки в состоянии защитить.
Какое-то мгновение Прю размышляла над его словами, не сводя с него взгляда карих глаз. Ему никогда не приходилось морщиться даже под самым пристальным взором, однако сейчас хотелось именно этого.
