Стефка, не дослушав, кинулась в каморку,
которую делила с пани Хмелевской, и, упав на топчан подле почтенной Ванды,
зажала ладонями уши. Не хочет она больше ничего слышать!
– Нужен ключ – небольшой, чтобы его можно
было потом носить на шее или прятать в лиф платья, – говорила между тем
знахарка, скромно стоя перед панной Марианной, которая не без чисто женской
зависти поглядывала на высокую упругую грудь знахарки и ее огромные
глаза. – Такой, как ключик от вашей шкатулки с драгоценностями, –
кивнула она на стол. – И еще нужны две свечи. Одна красная, другая черная.
В одну из ночей на убывающей луне, ровно в полночь, вы садитесь за стол,
ставите перед собой свечи, между ними кладете ключ и, глядя в пространство меж
двух огней, призываете к себе человека, коего хотите причаровать. Когда вы
вполне ощутите его присутствие, возьмите ключ, поднесите отверстие к губам и
выдохните в него имя этого мужчины. И тотчас залейте это отверстие растопленным
воском. Носите ключ, не снимая, на груди, и сердце этого человека будет заперто
на замок от всех других женщин!
– Где же мы возьмем красную и черную
свечи? – рассердилась Барбара.
– Самую обычную свечу можно смазать
кровью, а другую – сажей, – усмехнулась знахарка.
– Что ты еще можешь посоветовать? –
уловив нетерпеливое движение панны Марианны, спросила гофмейстерина.
– Можно вылить из воска изображение
мужчины и проткнуть ему сердце раскаленной иглой, – сказала
знахарка. – Можно сплести две красные нити, обвить вокруг запястья и
носить так. Две красные нити будут означать слияние потоков вашей страсти.
Марианна слушала знахарку как зачарованная, а
Барбара с каждым словом все больше беспокоилась.
«Она говорит как по писаному. Судя по одежде,
самая последняя рвань, однако речь изобличает ее. Так не говорят дикие
крестьянки. Либо ее кто-то подучил, либо она не та, за кого себя выдает.
Никакая она не знахарка! Советы ее известны любой куртизанке, которая хочет
удержать около себя богатого поклонника. Однако же остается необъяснимое чудо –
как, если не посредством волшебной силы, она могла узнать о нашем разговоре?!»
– Есть ли у вас изображение мужчины,
сердце коего вы хотите привлечь? – допытывалась меж тем знахарка. –
Если есть, могу дать вам самый действенный совет. Надо поставить перед
портретом красную свечу и, пока она горит, ласкать себя, глядя на его лицо.
– Ласкать себя? – растерянно
повторила Марианна. – Что это значит?
– Разве прекрасная панна не знает, как
можно доставить себе удовольствие? – удивилась знахарка.
– Все, довольно! – резко сказала
Барбара. – Твои советы больше не нужны!
– Ну что же, – с неожиданной
покладистостью кивнула знахарка, – я уйду! Но если вы будете щедры к
бедной девушке, я расскажу вам, как навеки причаровать к себе сердце мужчины.
– Как? – в один голос спросили
Марианна и Барбара, и по губам знахарки пробежала ехидная ухмылка.
– Очень просто! После того как его семя
извергнется в ваше лоно, надобно намазать им лоб. И он будет после этого ваш
навеки, никогда и смотреть не захочет на другую. Чем чаще вы будете проделывать
сие, тем вернее будет причарован к вам мужчина.
– Для этого сначала нужно заманить его в
постель, – буркнула Барбара, доставая дублон. – Вот тебе, иди.
– Храни вас Бог, – почему-то с
усмешкой пробормотала знахарка. – Храни вас Бог, милостивые госпожи!
И она поспешно выскочила в открытую Барбарой
дверь.
– Выпроводи ее прочь, – велела
гофмейстерина пану Тадеку, с трудом поймав на кончике языка слова: «А лучше
всего приколи копьем к стене, словно муху!»
Она и сама не понимала, отчего дрожала.
Неужели испугалась этой девки? Но ведь та не сказала ничего ужасного. Однако
липкий пот ужаса вдруг начал копиться под мышками у Барбары. Змея, которая
скользнет мимо вас по лесной траве, тоже вроде бы не причиняет вам вреда,
однако кто знает… кто знает!
– Я вся дрожу, – призналась и
Марианна, которая в это время уже бросилась в постель и куталась в кучу одеял и
платков. – Она напугала меня, эта девка. И мне кажется, что я не решусь
исполнить эти бесовские ритуалы. Зачем только ты позвала ее, Барбара!
– Я ее не звала, – замахала руками
гофмейстерина. – Она сама пришла!
– Да, мы ее сами накликали своим
разговором, – кивнула Марианна. – Знаешь что? Давай лучше спать,
Барбара. Помолимся Господу – и будем спать. Утро уносит ночные страхи.
– Вы правы, госпожа, – смиренно
кивнула Барбара. – Чтобы я еще хоть раз обратилась к темным силам… да
никогда в жизни! Никогда! Да простит меня Бог, что я решилась на это и
заставила вас натерпеться страху.
Наконец улеглись. Панна Марианна скоро
заснула, однако Барбаре не спалось. Наконец она подошла к окну, выходившему в
сад. Голые ветви деревьев, едва-едва тронутые зеленым пухом, в лунном свете
казались белесыми, словно покрытыми паутиной.
«Полнолуние, – подумала Барбара. –
Скоро луна пойдет на ущерб, и можно будет исполнить обряды, которые
посоветовала эта ведьма… Тьфу, чтоб ты пропала! Прости меня, Господь!»
Она с ожесточением осенила себя крестным
знамением – и вдруг замерла, пригнувшись к окну. В саду мелькнула женская
фигура… лохмотья, распущенные волосы…
Она! Знахарка!
Но ведь она ушла из покоев Марианны чуть ли не
час назад. Где была? Что делала в это время во дворце?!
И тут Барбара увидела еще одну фигуру –
мужскую. Какой-то человек догнал знахарку, схватил в объятия и принялся целовать.
Девушка оттолкнула его так, что мужчина полетел наземь, – и Барбара узнала
Желякачского.
Вот и ответ на ее вопрос. Все это время
знахарка небось сношалась с паном Тадеком. Так-то он исполняет приказ! Ну,
помянет он завтра эту зеленоглазую искусительницу добрым словом, Барбара ему в
этом охотно поможет!
Она мстительно усмехнулась – и вдруг
насторожилась, словно охотничья собака, сделавшая стойку. Откуда-то потянуло
дымом!
Барбара выскочила в сени и ахнула: дым полз по
полу серой мутной рекой!
– Пожар! – завопила она истошным
голосом. – Горим! Проснитесь, панна Марианна! Спасайтесь, во имя Господа
Бога!
В ту же минуту в сенях появился Янек
Осмольский. Он держался за голову и покачивался. Меж растопыренных пальцев
сочилась кровь.
– Скажите госпоже, надо спасаться! –
простонал он. – Пожар! Надо гасить пожар! Уведите панну Марианну!
