Джек не мог скрыть сожаления.
— Отвечу, что ты просто дура.
Глаза Сэди потухли.
— Потому что вышла за тебя, не так ли?
— К сожалению, ты права, — тихо подтвердил он. Ее признание вдруг пронзило его до глубины души. То ли ее голос так подействовал на него, то ли вспышка боли в глазах — он и сам не знал. Но что-то такое заставило его потянуться к ней, положить ладонь на затылок и притянуть к себе.
Упершись руками ему в грудь, Сэди резко сопротивлялась. Безрезультатно. Джек не отступил.
— Что ты делаешь? — возмутилась она. — Отпусти меня сейчас же!
— Ни за что, — последовал короткий ответ. Он наклонился к ней и неожиданно поцеловал. Прикосновение к ее губам словно разбудило его от глубокого, обморочного сна и обновило способность к восприятию женских чар. От аромата, исходившего от нее, бешено заколотилось сердце. Он прижал Сэди к себе, чтобы глубже насладиться вкусом ее губ, ее запахом.
Она ответила на его поцелуй, крепко вцепившись пальцами в сюртук. В их объятии не было и намека на ласку, нежность или влюбленность, но все равно это было прекрасно — потерять над собой контроль.
И тут она внезапно оттолкнула его, резко разрушив возникшую между ними связь. Отступила на шаг и тыльной стороной отерла губы, как будто желая стереть следы его прикосновения.
— Не смей! — Ее голос дрожал от гнева. — Сначала вспомни, какие любовные укусы ты оставил на леди Гослинг, а потом только попробуй подкатиться ко мне снова.
У Джека от удивления глаза полезли на лоб.
— Ты думаешь, это сделал я?
— Я знаю это. — Ее обвиняющий взгляд был ужасен. Такое трудно было вынести.
Джек не доставил боли ни одной женщине за свою жизнь. Так, иногда позволял себе ласковые покусывания, не более того. Но и этого он не проделывал с леди Гослинг. Судя по всему, жена принимала его за отъявленного ловеласа.
— Я тут ни при чем. Абсолютно! — Как странно, что он вдруг почувствовал необходимость оправдываться перед Сэди! — Мы с леди Гослинг не любовники, если хочешь знать. А даже если и так, разве у тебя нет дружка-художника?
— Не впутывай сюда Мейсона. Он приличный человек.
Это признание лишь означало, что они не спят вместе.
Ему не должно быть до этого никакого дела. Тем не менее Джека это очень беспокоило даже теперь, когда он должен был отряхнуть прах всего, что было, со своих ног и идти вперед по жизни самостоятельно.
— А я, значит, нет? — Господи, зачем он выставляет себя полным идиотом? Ведь ему заранее было известно, что Сэди ответит.
— Мы с тобой слишком долго прожили порознь, Джек. Легко можно представить легионы любовниц, которых ты поимел за все эти годы.
Так вот как она о нем думает? Если бы Сэди знала… Так в чем камень преткновения? Она все равно не поверит ни единому его слову. Не захочет. Странное дело, он вдруг испытал жалость к самому себе. Надо покинуть этот дом, если у него осталась хоть капля гордости.
— Ты права, — холодно сказал Джек, подходя к двери. Он остановился на пороге, глянул через плечо на ее лицо без выражения — Но ты действительно дура.
Глава 8
Несколько следующих дней, прошли спокойно. Сэди проводила частные сеансы, заказала краску, обои, занавески для магазина, вместе с Индарой ходила за покупками. В конце концов, она рассказала подруге о том, как они раньше жили с Джеком. Последний вечер Сэди провела в салоне в Челси вместе с Мейсоном и его друзьями художниками. Вечер удался, гости разошлись только на рассвете. Наступил полдень, а она все еще нежилась в постели. Простыни приятно холодили кожу, в окно вливались потоки неожиданно теплого солнца.
Все эти дни она не видела Джека. Никаких новостей от него не поступало. Ей даже удалось выкинуть все мысли о нем из головы правда, она так и не смогла забыть их поцелуй. Это воспоминание прочно засело где-то глубоко внутри и возникало в самые неподходящие моменты — например, сегодня, когда Мейсон, прощаясь с ней под утро, решил поцеловать.
Самое интересное, ведь она целовалась с Джеком раньше тысячи раз. Но так — долго и страстно — никогда. Да что же, в конце концов, все это значит? Надо взять себя в руки. К черту его вместе со всеми милыми воспоминаниями! К черту ее саму — за то, что так и живет прошлым! Целоваться с ним — как принять дозу крепкого спиртного на пустой желудок бьет прямо в голову, а потом все плывет перед глазами, подкашиваются ноги.
С ней все-таки явно что-то не так. Как можно легко относиться к тому, что Джек ее бросил? Как можно быть такой слабой? Он оскорбил ее, доказал, что никогда не доверял ей. А она вцепилась в него, как плющ в стену. Слава Богу, хоть быстро пришла в себя и оттолкнула его, пока дело не зашло слишком далеко!
А в том, что это может случиться, Сэди не сомневалась. Она сама затащит его в постель и не отпустит от себя до тех пор, пока они не упадут в полном изнеможении. Это будет восхитительно, но она возненавидит себя на следующее же утро. Не за то, что уступит ему, а за то, что отдастся человеку, который в грош ее не ставит.
Что до Джека, то его совершенно не волнует, что женщина, с которой он когда-то разделял постель, думает о нем хуже некуда. Оба они — и это было очевидно, — обвиняют друг друга том, что их брак не удался. Но никто из них не согласится взять вину на себя.
И с какой стати ей считать себя виноватой, когда она не сделала ничего плохого?
…Стук в дверь вовремя прервал мысли Сэди, пока они окончательно не увели ее от реальности. Утро было прекрасным, и она не позволит, чтобы воспоминания о Джеке омрачили его.
В комнату вошла оживленная, улыбающаяся Индара в платье ярко-зеленого цвета!
— Наконец-то ты проснулась. Хорошо повеселилась?
Сэди уселась на постели, облокотившись на изголовье кровати.
— Очень! — В руках у подруги она увидела письмо. — Это мне?
Узкий конверт немедленно перекочевал в ее руки.
— Из Ирландии Я решила сразу вручить его тебе.
Пальцы Сэди слегка задрожали, когда она узнала на конверте знакомый небрежный почерк секретаря графа мистера Брауна. Старик уже не мог писать сам.
— Спасибо тебе, дорогая.
Индара кивнула, немного постояла, глядя на нее с нескрываемым любопытством, явно рассчитывая, что подруга вскроет конверт и поделится содержанием. Сэди не терпелось сразу прочесть письмо, но никак не хотелось его обсуждать. Это часть ее личной жизни, и никому до этого не должно быть дела. Она выдержала паузу.
Индара поняла намек и не обиделась.
— Сейчас принесу завтрак.
Сэди ответила ей искренней улыбкой, дождалась, пока дверь захлопнется, а потом распечатала письмо. Оно было коротким и сугубо деловым:
