– Покровители твоего братца сгорят со стыда, когда узнают, что это он приложил руку, чтобы из бумаг на Боу-стрит вычеркнули твое имя. Невзначай вы вместе окажетесь в одной камере в Ньюгейте. А тут еще маркиза Уинтер, которой наверняка не понравится, что ее сестра вышла за брата грязного вора.
Дэниелс был прав.
– Я тебя прикончу.
– Если через полчаса я не вернусь к себе, Дункану Риду на Боу-стрит будет отправлен пакет, а в нем подробности, как ты участвовал в моей банде и как Шеффилд прикрыл тебя. Откажешься – я уничтожу твою семью, клянусь.
Стиснув зубы, Уинтроп повернулся к своему бывшему патрону, стараясь держать ненависть к этому человеку в узде.
– Если я сделаю, что ты просишь, ты исчезнешь и не появишься больше?
Дэниелс утвердительно кивнул.
– Не терпится дождаться, когда расстояние между мной и Англией будет так велико, как только возможно. Не мне тебе говорить, что здесь у меня врагов больше, чем друзей.
Это была правда. Дэниелс сдал большую часть своих связей в преступном мире, вступив в сделку с властями. Он избежал виселицы, отправив туда других вместо себя. Уинтроп мог предложить ему убраться и навести на него его врагов, но он боялся подставить под удар Норта или Девлина.
– Что я должен сделать? – Обветренное лицо Дэниелса просияло.
– Есть подходящая побрякушка – диадема у одной богатой вдовы. У нее, конечно, еще кое-что найдется.
Уинтроп кивал головой и слушал.
– Она живет в Мейфэре, я так понял?
– Точно. В доме, который она купила, после того как ее муж откинул копыта.
– А ты знаешь, где она держит диадему? – Он не мог поверить себе, что задает такие вопросы. Здравый смысл диктовал ему отправиться за помощью к Норту, но он не мог рисковать, прежде всего потому, что брат тут же пожертвует собой ради него. Норт постарается вмешаться, а Уинтроп не был готов принять такую жертву.
– Нет, не знаю. Ты должен сам ее найти. Эта леди вне круга моих знакомств, именно поэтому я пришел к тебе.
Уинтроп наклонил голову, лицо застыло, словно гранит.
– Зачем тебе это нужно?
– Скажем так, мне предложили столько денег, что я точно могу больше не работать вообще.
– Ты и так не работал ни дня за всю жизнь, – фыркнул Уинтроп.
Старик заулыбался, и вокруг глаз обозначилось множество морщин.
– Может, стоит начать?
Уинтроп рассмеялся бы, если бы не был так зол.
– Итак, я делаю всю работу и ничего не получаю за это.
– Зато ты защитишь свою семью.
Уинтроп кивнул. Раньше тоже было так. Первый раз он украл много лет назад. Ему казалось, что он прочно похоронил прошлое. Но теперь его силком возвращали к той жизни. Но вот другая часть его «я»…
Другая часть его «я» ощутила возбуждение. Не от участия в преступлении, а от предчувствия опасности. Так было всегда, когда нужно было рисковать.
– Кто эта вдова, которой я должен помочь освободиться от побрякушек?
– Виконтесса, – ответил Дэниеле. – Мойра Тиндейл, леди Осборн.
Глава 5
Это шутка, жестокая шутка, которую в другое время Уинтроп встретил бы громким хохотом. Он рассмеялся бы и сейчас, если бы не боялся задохнуться.
– Нет.
– Нет? – удивился Дэниелс. Затем выражение его лица изменилось. Он уже что-то подозревал и просчитывал в уме. – Ты её знаешь.
Черт! Вот что значит говорить не думая. Он тонет сам и тянет за собой Мойру.
– Не очень хорошо, – ответил он нарочито небрежно. – Иногда перебрасываемся парой слов. Мы вращаемся в одних и тех же кругах.
Его слова не убедили Дэниелса.
– Тогда чего же ты мнешься?
– У нее недавно закончился траур по мужу. Так поступать с ней непорядочно. – Как легко полуправда соскочила с языка, и он был этому рад. Дэниелс всегда хорошо относился к нему, когда он был моложе, но старому ирландцу нельзя дать одержать верх, чтобы, используя Мойру, заставить Уинтропа делать, что ему требуется. Надо как следует подумать, чтобы не нанести ей ущерба. Но, в конце концов он вынужден будет сделать это, если придется выбирать – получить то, что он хочет, или нет.
В глубине души Уинтроп восхищался этой чертой своего характера.
Дэниелс пожал плечами:
– Тем хуже для нее. Она – телка, которая сама просится, чтобы ее обнесли.
Кровь закипела, когда Уинтроп услышал, как Дэниелс говорит о Мойре на жаргоне уголовников. Он не позволил себе возразить, не мог защитить ее. Дэниелс сообразил бы, что Уинтроп хорошо знает виконтессу. Он уже понял, что босс ирландца – богатый человек. Если он принадлежит к высшему обществу, то вся информация у Дэниелса от него. Не исключая того, что им известно о встречах Мойры с ним.
Обокрасть Мойру! Господи, почему Дэниелс не выбрал кого-нибудь другого? Он бы сделал все мгновенно, не раздумывая о мотивах, тем более, если речь шла о защите семьи. Сейчас получается, что он готов предать Мойру и их начавшуюся связь. И у него не было выбора. Если он обратится к властям, пострадает его семья, а возможно, и Мойра. Убьет Дэниелса – могут поплатиться его родные.
Если удастся украсть тиару, потерпит ущерб Мойра. Нет, не только Мойра. Он тоже, но он заслужил это.
Он отошел к дубовому буфету и откупорил графин с виски. Налил себе стакан, даже не подумав предложить выпить ирландцу.
– У тебя есть рисунок диадемы? – Теперь дороги назад не было. Дэниелс беззаботно усмехнулся:
– Я знал, что ты согласишься.
Ничего не поделаешь, приходится. Дэниелс взял его тепленьким, и знал это.
– Тебе известно, как она выглядит? – Он сделал глоток. Виски жгло, и вкус его отдавал горечью.
Ирландец вынул из внутреннего кармана сложенный лист бумаги:
– Держи.
Уинтроп взял листок, горечь во рту соответствовала моменту. Он убедился, что от прошлого невозможно скрыться. За все, что он совершил, придется платить. Снова подкатил приступ смеха, стоило лишь увидеть рисунок. Это, без сомнения, была та самая тиара, которую он увидел на Мойре в тот вечер, когда она предстала перед ним словно королева. Подходящий приз.
– Такому чаровнику, как ты, за разговорами совсем не трудно подобраться к ней, – продолжал Дэниелс. – Пока будешь при деле, разомнись с ней, по-моему, она в твоем вкусе.
Вот тут Уинтроп не выдержал и засмеялся – грубо и горько. Это не может быть правдой. Какая ирония судьбы! Будто все это кошмарный сон.
– Да, – согласился он, губы скривились в злобной усмешке, – будет совсем не трудно.
