Если бы она считала себя трусихой, она бы первой призналась в этом, но тут был другой случай. Она заперлась не оттого, что избегала столкновения со своей матерью. Она боялась, что не выдержит и набросится на нее с кулаками.
Элоиза Баннинг была мелким тираном. Она влетела в дом Мойры и тут же попыталась взять власть в свои руки. К счастью, слуги все отлично поняли. Положение виконтессы было значительно выше, чем какой-то миссис. Пусть даже эта миссис – собственная мать виконтессы. Как только Элоиза отдавала очередное распоряжение, слуги являлись к Мойре, и ей приходилось делать двойную работу, потому что каждый раз требовалось пересматривать то, что напридумывала ее мать.
Обычно Мойра старалась ублажить ее. Это была привычка, выработанная долгими годами совместной жизни. Но только не теперь. Сейчас единственное, что хотелось Мойре, – сказать старой ведьме, чтобы она не вмешивалась. Собственно, она и сторонилась матери, чтобы удержаться от таких слов.
Разумеется, дом Мойры не был убран надлежащим образом. И одета она была некстати. Церемонию подготовили не так. Элоиза должна была бы сразу понять, что важные вещи Мойре доверять нельзя.
– Убранство для дома, мама, выбирала сама Минни, – объясняла ей Мойра. – Если тебе это не нравится, обращайся к своей другой дочери.
Конечно, Минерве не было сказано ни слова.
– Ты набрала вес, – пренебрежительно оглядев ее с головы до ног, заявила мать. – Остается только надеяться, что ты снова не расплывешься.
Это было последней каплей. Уперев руки в бока, Мойра развернулась лицом к матери, не желая уступать.
– Почему ты так надеешься на это? – Элоиза фыркнула.
– Будет крайне неудобно иметь дородную дочь, когда я такая стройная. Терпеть не могу, когда люди говорят, что ты моя «толстая» дочь.
Мойра не выносила, когда вообще упоминали, что она ее дочь.
– От небольшого излишка веса, мамочка, женщина выглядит моложе. Хорошо бы тебе запомнить это.
Мать смотрела на нее так, словно не могла сообразить, оскорблена она или нет. Мойра сладко улыбнулась.
Нахмурившись и недовольно хмыкнув, мать удалилась. До конца дня Мойра была избавлена от ее общества. Это было форменное блаженство.
Гораздо хуже, что нагрянули другие сестры, хотя у них хватило такта поселиться в гостинице, а не у Мойры. По большей части она ладила с ними, если только поблизости не было матери. Сестры становились разительно похожи на мать, как только она появлялась рядом. Минни больше, чем другие сестры, походила на Мойру. Но даже она в присутствии матери превращалась в раздражительную и заносчивую особу. В который раз уже Мойра отводила ее в сторону и делала ей замечания. Сестры и, конечно, мать тут же вступались за Минни и требовали оставить ее в покое.
Слава Богу, все они разъедутся на следующий день. Будь благословен такой короткий визит, и она не увидит их до свадьбы этим летом.
Единственным положительным моментом всей этой суеты было то, что у Мойры совершенно не оставалось времени подумать об Уинтропе. Минни пригласила его на сегодняшний вечер, но Мойра удивилась бы, если бы он пришел. Он, наверное, мрачный и угрюмый, сидит у себя дома. По крайней мере она надеялась на это. Понял ли он наконец, что ей от него нужно? Понял ли он, что должен искренне раскаяться? Что она хочет получить его сердце на серебряном блюде?
Готов ли он отдать ей себя? Или он решил, что цена слишком велика?
Она поглядела на часы на каминной полке, когда служанка вошла в комнату, чтобы начать укладывать волосы.
Через три часа начнут съезжаться гости, и она, возможно, узнает, стоит она того или нет.
– Удивительно, что ты решился поехать туда сегодня.
Услышав голос Норта, Уинтроп поднял глаза. Они сидели в маленькой гостиной в доме Норта и Октавии. Брат большими глотками пил кофе, а Уинтроп отставил свой бокал с бурбоном. Необходимо было разработать стратегию к предстоящему вечеру.
– Разумеется, я поеду. Я ведь приглашен. – Норт поднес чашку ко рту.
– Ты уверен, что Мойра будет рада увидеть тебя?
– Совсем нет, но я все равно поеду. Мне нужно, чтобы она знала – я не отступлюсь от нее. Я не намерен сдаваться.
Такое решение пришло к нему в одну из многих бессонных ночей, после того как он видел ее в последний раз. Вместо того чтобы терзаться и стенать, чем бы занимались на его месте большинство влюбленных дуралеев, он дотошно разложил ситуацию по полочкам. Он не собирался отказываться от нее. И если она не скажет, что ей нужно от него, он будет оставаться рядом, пока не поймет сам или не наткнется на решение случайно. Его не волновало, как долго это продлится, – она должна опять принадлежать ему.
– Даже не предполагал, что ты умеешь быть таким упрямым, – немного недовольно заметил Норт. – Прямо как в детстве.
Уинтроп улыбнулся ему.
– Слишком долго я пытался быть не самим собой, братец. Пора с этим покончить.
– Понятно. – Это было приятно услышать. – В чем причина такой перемены?
– Она заявила мне, что я защищал прежде всего себя, поэтому и пострадал больше. Если заполучить Мойру – значит спасовать перед всеми ее отговорками, я пойду на это.
Норт с удивлением взглянул на него:
– Ты говоришь так, словно влюблен.
Всего лишь звуки этого слова заставили его сердце стучать как сумасшедшее. Уинтроп уставился в свой почти опустевший бокал.
– Должно быть, так и есть. – Признание словно сбросило груз прошедших лет с его плеч.
Теперь Норт глядел на него с усмешкой. Одному Богу известно, что он хотел сказать. К счастью, вошла Октавия. Все внимание Норта моментально переключилось на жену, которая была прекрасна в своем шелковом платье цвета бронзы, в сияющих драгоценностях – топазах и алмазах.
Уинтроп постарался не смотреть на них, пока они обменивались поцелуями и о чем-то любовно шептались. Они были чудесной парой. Непринужденность, с которой они общались друг с другом, была насквозь пропитана насыщенной чувственностью, почти осязаемой. Это и есть любовь, предположил он. Будут ли когда-нибудь люди так думать о них с Мойрой?
Он допил бурбон и поднялся. Шепот позади начал надоедать.
– Может, поедем? – требовательно спросил он, повернувшись к брату и невестке.
Норт и Октавия смотрели на него с одинаковым выражением. Его желание отправиться поскорее казалось им забавным. Пусть смеются. Честно говоря, ему было все равно, что они думают, пока уступают его желанию.
– Поехали, – согласился Норт. – Мы уже должны быть в пути. Не сомневаюсь, что тебе хочется быстрее покончить с этой вечеринкой.
Брат не догадывался и о половине того, что было. Действительно, он хотел, чтобы вечер закончился скорее, но только потому, что надеялся к концу его добиться успеха у Мойры.
