Слуга в дорогой ливрее встретил посетителей с нескрываемым пренебрежением.
— Передайте, пожалуйста, лорду Кроуторну, что к нему мисс Селеста Роксли.
Их впустили в дом, но, очевидно, не сочли столь важными особами, чтобы провести в гостиную.
Оставив гостей в холле, слуга поднялся по лестнице на второй этаж.
— Его светлость примет вас, мисс, — сообщил он с некоторым удивлением, возвратившись через несколько секунд.
Сопровождаемая Наной, Селеста проследовала за ним в просторную, уютно обставленную гостиную.
Лорд Кроуторн сидел в кресле в другом конце комнаты и при появлении женщин поднялся не сразу, но прежде пристально посмотрел на Селесту.
Она тоже впервые посмотрела в глаза тому, кого в глубине души считала злым гением брата. Странно, но лорд в полной мере отвечал ее представлениям о нем.
Никогда еще Селеста не встречала человека, лицо которого столь явно отражало порочную натуру.
Ему было за сорок, и годы распутства, невоздержанности и пьянства уже оставили на нем свои следы.
Набрякшие мешки под глазами, глубокие, словно проведенные резцом морщины придавали лицу сардоническое выражение.
Когда Кроуторн наконец поднялся (на нем был плотно облегающий сюртук с бархатным воротником и высокий модный платок), он оказался выше, чем ожидала Селеста.
Медленно идя к нему через гостиную, она ощущала на себе его тяжелый внимательный взгляд, оценивавший и красоту свежего юного лица, и провинциальную скромность платья.
— Так вы — сестра Джайлса? — осведомился Кроуторн, когда девушка подошла ближе. — Он никогда о вас не упоминал.
— Ваша светлость, я действительно его сестра и пришла сюда, чтобы поговорить о нем.
Лорд коротко взглянул на Нану, которая, оставшись у двери, опустилась на жесткий стул.
— Мы могли бы поговорить наедине, — произнес он с улыбкой, от которой Селесте стало не по себе.
— Вы хорошо знаете, милорд, что молодой женщине не полагается оставаться без сопровождения. Мы пришли сюда из долговой тюрьмы.
— Так вы навещали Джайлса! — воскликнул лорд Кроуторн.
— Да, милорд. И он сказал, что писал вам несколько раз. Мой брат весьма обеспокоен тем, что вы не ответили на его обращения.
Лорд Кроуторн развел руками, словно демонстрируя свою беспомощность перед лицом обстоятельств, и Селеста заметила на безымянном пальце золотую печатку с огромным рубином.
— Положение вашего брата вызывает сочувствие, но что я могу сделать? Поверьте, мисс Роксли, я отнюдь не богат.
— Однако ж вы выиграли у него большие деньги, — напомнила Селеста.
— Да, верно, но мы вместе потом потратили эти деньги на развлечения. Позволю напомнить — думаю, брат говорил вам об этом, — что он до сих пор должен мне довольно значительную сумму.
— Сколько?
— Пятьсот фунтов!
Селеста замерла на мгновение, потом медленно покачала головой:
— Джайлс вряд ли сможет расплатиться с вами, находясь в долговой тюрьме.
— И вы полагаете, что, выйдя из нее, он пожелает найти средства для возвращения долга?
Я в этом сильно сомневаюсь.
— Но вы же его друг! — воскликнула Селеста. — Вы не можете оставить его там! Пожалуйста, пожалуйста, милорд, придумайте что-нибудь. Нам нужно добиться его освобождения.
Обращаясь к нему с этой отчаянной просьбой, она с мольбой всматривалась в лицо его светлости.
— Вы очень милы, — заметил лорд Кроуторн после паузы. — Странно, что Джайлс так долго скрывал вас от всех.
— Я живу в поместье, милорд, далеко от города, — нервно ответила Селеста.
— Это положение легко поправить. Полагаю, мисс Роксли, вам следует переехать в Лондон.
— У меня нет такого желания, милорд.
— А вот у меня такое желание есть. — Лорд Кроуторн улыбнулся. — Селеста — надеюсь, поскольку Джайлс мой близкий друг, я могу называть вас по имени, — мне представляется, что нам следует узнать друг друга получше, а что может связать нас крепче, чем любовь к вашему брату?
— Если вы, милорд, как утверждаете, любите моего брата, помогите освободить его из тюрьмы. Ему нельзя оставаться там. Это ужасное, грязное место, и ему совершенно нечем занять себя там. Он только пьет.
— Вы весьма красноречивы, — сказал лорд Кроуторн. — Думаю, я мог бы выслушать ваши доводы. Но не сейчас и не здесь.
Говоря это, он снова бросил взгляд на Нану, застывшую в напряженной позе и внимательно ловившую каждое его слово.
— Я скажу вам, как мы поступим. — Лорд снова посмотрел на Селесту, и в глазах его появилось выражение, от которого у нее по спине пробежал холодок. — Мы пообедаем сегодня вместе и обсудим положение вашего брата.
— Мне нужно возвратиться в Роксли, — торопливо ответила Селеста. — Нам негде остановиться в Лондоне.
— Вам нужно пойти в гостиницу «Грифон». Это неподалеку отсюда, за углом, на Куин-стрит. Я распоряжусь, чтобы вам, как моей гостье, предоставили там две комнаты. К семи часам за вами придет карета. Вы пообедаете со мной, и я внимательнейшим образом выслушаю ваши доводы — с глазу на глаз!
Подчеркнув последние слова, лорд Кроуторн улыбнулся. Селеста содрогнулась от омерзения. Больше всего на свете ей хотелось убежать и спрятаться от него, как от какого-нибудь гадкого пресмыкающегося.
Сам тон, каким было сделано это предложение, и прозвучавшие в его голосе обманчиво ласковые нотки не оставляли сомнений в истинных его намерениях.
При всей своей невинности и неопытности Селеста поняла, что ее заманивают в ловушку.
Лорд Кроуторн смотрел на нее, и несчастной девушке казалось, что он уже тянет к ней руки, а когда его взгляд остановился на ее губах, она испытала такое отвращение и такой ужас, что едва совладала с желанием повернуться и убежать куда глаза глядят.
— Я… не думаю… Нет… Я не могу это сделать, — пролепетала Селеста дрожащим голосом.
— Я сам все устрою, — заверил ее лорд Кроуторн. — Вам не нужно забивать свою прелестную головку такими мелочами. Мой человек отвезет вас в карете и снимет комнаты на мое имя. Я буду ждать вас к вечеру. — Он помолчал, потом добавил: — Полагаю, милая Селеста, вы понимаете, что вам следует быть более покладистой? Лорд Кроуторн взял ее руку.
Селеста была в перчатках, но он вдруг приник жадными губами к нежной коже запястья, а когда она попыталась высвободить руку, лишь крепче сжал пальцы.
Не отнимая губ, он посмотрел на нее снизу вверх, и она увидела в его глазах откровенную похоть. Казалось, само зло предстало перед ней в своем истинном обличье.
— До вечера, — вкрадчиво пробормотал лорд Кроуторн.
