Что до меня, я не сомневалась, что проведу ночь без сна, вновь и вновь прокручивая в голове откровения Джонатана. Подобная перспектива отнюдь меня не привлекала, и потому я тихонько соскользнула с кровати и открыла небольшой кожаный саквояж, в котором Джонатан хранил свои лекарства. Я налила в стакан немного успокоительной микстуры, добавила воды из графина, стоявшего на ночном столике, и залпом выпила горькую жидкость. После этого я снова юркнула в постель и быстро уснула, убаюканная мерным похрапыванием Джонатана. Напоследок в гаснущем моем сознании мелькнула горькая мысль о том, что мечты о веселой и пышной свадьбе, так долго скрашивавшие мою жизнь, уже никогда не осуществятся и что первая брачная ночь принесла мне еще более сильное разочарование, чем убогая свадебная церемония.
Я лежала на огромном мягком ворохе опавших листьев, которые тихо шуршали, стоило мне повернуться. Воздух дышал прохладой, но мой неведомый покровитель был рядом, и его близость согревала меня. Да, он был близок мне, как мое собственное дыхание, но всякий раз, ощущая на своем теле его руки, я понимала, что ко мне прикасается не просто человек. Тело его было невесомым, но власть — неодолимой, и я безропотно подчинялась этой власти. Я глубоко вдыхала в себя его аромат, аромат, в котором соединялись запахи кожи, дерева и пряностей. Все это были земные запахи, противоречившие его неземной сущности.
Открыв глаза, я увидела, что мы лежим в роще, под золотыми кронами деревьев, меж ветвями которых темнеет бездонное небо, усыпанное невероятно яркими звездами. Ветер подхватил один-единственный багряный листок и принялся играть с ним, заставляя танцевать в воздухе затейливый танец. Я наблюдала за этим танцем, ощущая, как каждая клеточка моего тела жаждет полного слияния с моим возлюбленным. Наконец листок, покружившись над нами, упал на землю.
— Где мы? — спросила я.
— Везде и нигде, Мина. Мы вместе плывем по реке времени. Воды ее устремляются то вперед, то назад, и мы послушны ее течению. Мы можем встретиться в любой момент, если таково твое желание.
— Сегодня моя первая брачная ночь. Я должна принадлежать своему мужу.
— Для того чтобы заключить брак, не нужен обряд венчания. Мы с тобой принадлежали друг другу множество раз.
— Но теперь я — жена Джонатана.
— Лишь на короткий промежуток времени, ничтожный в сравнении с вечностью. Твой супруг в вечности — я. Я следую за тобой в течение столетий, тщетно пытаясь забыть твой запах, забыть сладость твоего тела. Ты можешь сказать, кто ты? Для этого тебе не нужно смотреть в зеркало или перебирать свои воспоминания. Разве ты не знаешь, что нам суждено быть вместе до скончания времен?
Его глубокий бархатный голос был полон обещания. Да, он обещал осуществить мои тайные желания, и я трепетала в предвкушении этого. Хотя он лишь слегка касался моей кожи, близость его словно заряжала меня электричеством. Тела наши оставались раздельными, но души, увлекаемые взаимным притяжением, слились в экстазе.
— Кто я, скажи? — задала я давно мучивший меня вопрос.
— Ты — женщина с изумрудными глазами. У простых смертных не бывает глаз такого пленительного оттенка. Подобных глаз я не встречал на протяжении столетий. Ты готова стать моей, Мина? Я так долго ждал, когда же ты будешь готова. Сегодня — твоя первая брачная ночь. Отдайся же своему истинному супругу.
Он принялся покрывать мое тело поцелуями, и я отдалась на волю его вожделения.
— Да, я готова, — откликнулась я, испытывая лишь одно желание — исполнить все, что он хочет.
Меж поцелуями он принялся шептать строчки какого-то загадочного стихотворения, вдыхая их в мои приоткрытые губы:
Хищные зубы разрывают плоть,
Поцелуи расцветают дивным цветом,
Покусанные губы сливаются друг с другом
До тех пор, пока пена не обретет вкуса крови.
— Кровь — это истинное любовное зелье. Ты помнишь об этом?
Он намотал на руку прядь моих длинных темных волос и уткнулся лицом в выемку меж моих ключиц. Губы его касались моего уха.
— Отступать уже поздно, Мина, — шептал он. — Ты звала меня, и я откликнулся на твой зов.
— Я не хочу отступать, — выдохнула я.
Я знала, что произойдет сейчас, потому что он множество раз делал это. Мое тело помнило об изведанном наслаждении, каждый мой нерв напрягся в ожидании. Я знала также, что предстоящее мне наслаждение чревато опасностью. Но пути назад не было.
— Какова я на вкус? — спросила я.
— Сладкая и нежная, — ответил он, не отрывая губ от моей шеи. — Ты подобна белой лилии.
С неистовством волка, настигшего вожделенную добычу, он принялся исследовать губами все мое тело. Зубы его слегка прикусывали мою кожу в поисках подходящего места. Я замерла в ожидании, охваченная желанием и страхом.
— Ты уверена, что хочешь этого, Мина?
— Уверена. Прошу тебя, сделай это.
Я повторила свою просьбу множество раз. Он молчал, словно решив меня подразнить. Наконец в голосе моем послышалась мольба. Тогда он вновь припал к моей шее и прокусил тонкую кожу своими острыми зубами. Я застонала от сладостной боли. Ощущение того, что я питаю возлюбленного своей кровью, своей жизненной силой, доставляло мне невыразимое блаженство. В эти мгновения для меня не было более желанного удела, чем служить ему, делать его сильнее, сливаясь с ним воедино.
Но то было лишь начало. Он сильнее натянул прядь моих волос, приблизив к себе мое ухо.
— Мина, твоя кровь пьянит меня и делает ненасытным, — прошептал он. — Я хочу выпить ее до последней капли. Хочу опустошить этот дивный сосуд, который зовется твоим телом.
Он выпустил мои волосы. Теперь я была свободна, но мне хотелось, чтобы сладостный плен продолжался. Он прочел мои мысли и ответил мне так, как умел только он — беззвучно.
— Я еще не закончил.
Взяв мою руку, он слегка покусывал ее от локтя до запястья. Мгновение спустя губы его уже смаковали мое тело, пробовали на вкус живот, спускаясь к паху. Внутри у меня все замирало, а потом взрывалось экстатическим восторгом. Он заставил меня повернуться на живот. Я уткнулась лицом в сухие листья, вдыхая их горьковатый аромат, а он тем временем прокусил кожу под моими коленями. Я закричала, но он не обратил на мой крик никакого внимания и впился зубами в мои лодыжки. Подхваченная горячей волной наслаждения, я застонала и выгнулась дугой.
— Биение крови в твоих жилах звучит для меня дивной музыкой, Мина, — донесся до меня его голос. — Тело твое словно поет. Ты слышишь эту музыку?
Я ничего не слышала, ибо в эти мгновения во всем мире для меня существовал один лишь он. Я принадлежала ему безраздельно, позволяя ему впитывать мои жизненные соки. Мысль о том, что кровь моя станет частью его существа, доставляла мне неописуемую радость. Он опустился на колени и вновь потянул меня за волосы, привлекая к себе. Теперь зубы его впились в мою шею сзади. Я готова была расстаться с жизнью, лишь бы продлить эти блаженные мгновения.
