И жрицы упали ничком на песок.
— Спаси быков и убей царя! — раздался в тишине нестройный хор злых голосов в дальнем конце стадиона. — Спаси быков! Убей царя!
К первым выкрикам присоединились другие голоса, громче и ближе. Клеопатра поняла, что они пробираются к тронам. Девочка ухватилась за Архимеда, но юноша выдернул руку. Он вскочил, закрывая сестру своим телом. Остальные воины спрятали за щитами царя, царицу и Беренику.
— Бросьте римского нахлебника быкам! — ревела толпа. — Быкам! Быкам!
Забияки начали швырять на трибуну яйца, которые сочно разбивались о тела стражей. Скользкая скорлупа шлепнулась на сандалию Клеопатры. По ступеням скатилась волна родичей, которые размахивали оружием. Сметая все на своем пути, солдаты оттеснили бунтовщиков от царской трибуны. Авлет встряхнул плащ и поправил сбившийся парик. Командующий, все еще в костюме сатира, сообщил, что безопасней будет вернуться во дворец.
Архимед вывел Клеопатру, прикрывая ее своим плащом. Оглянувшись, девочка увидела, как к небу взмыли пять сотен кос, на которых играли лучи солнечного бога Осириса. Но так и не заметила тот мига, когда его брат Дионис, бог быков, безропотно подчинился своей судьбе.
ГЛАВА 5
Гнею Помпею, полководцу
От царя Птолемея XII Авлета
Мой добрый друг,
Боги дают тебе возможность воздать добром за мою последнюю услугу. Я выполнил твою просьбу, чем вызвал недовольство моего народа.
И сейчас крики толпы проникают за стены дворца. Люди требуют разорвать отношения с Римом. Мой народ боится нашего союза, боится, что я приглашу тебя на царствование. Моя семья заперта во дворце, надеясь только на верность стражи и родичей. Ворота поджигали уже несколько раз. Ходят слухи о заговоре.
Посему прошу тебя, добрый друг, прийти мне на помощь так, как пришел к тебе я, — решительно и быстро. Мы должны показать всем, что царя этой земли поддерживает сам Рим. Толпа мятежников не может сравниться с римским легионом, с воинами, которых воспитал ты. Торопись же на помощь своему верному союзнику.
* * *
— Мне уже десять лет. Меня тошнит от скучных уроков Мелеагра, — твердо объявила Клеопатра. — Пора изучать философию и математику. А еще я хочу лучше узнать римскую политику, чтобы помогать отцу при дворе.
Девочка стояла перед троном, скрестив руки на груди. Царевна знала, что уговаривать родителя проще, сидя у него на коленях, но сейчас она была не в настроении и миндальничать не собиралась. Отцу постоянно угрожала опасность, и ей необходимо подготовиться как следует, чтобы смело взглянуть в лицо беде. Клеопатра неплохо разбиралась в тайных рычагах римского управления, но этого мало, чтобы стать царским советником и послом. Теа — царица, Береника — старшая в семье, у царя подрастают двое сыновей, которым и достанется трон после его смерти. Но никто так не предан Авлету, как Клеопатра. К тому же она умнее всех их, вместе взятых.
— А еще, папа, — продолжила девочка, глядя в лицо обескураженному царю, — ты знаешь, что я давно мечтаю заниматься с учеными Мусейона.
Еще до того, как царевна осознала значение этого заведения для всего ученого мира, ей нравилось сидеть во дворе вместе с Хармионой и наблюдать за преподавателями и учениками. Словно хищные вороны, люди в черных одеждах кружили друг возле друга, обсуждая тайны мироздания. Последним приобретением Мусейона стал некий Деметрий, тощий философ-грек, который до этого преподавал в самом Риме. Он был неоплатоником и попутно преподавал римское право и литературу. Именно такой человек помог бы Клеопатре исполнить ее мечту.
— Ну, почему бы и нет? — вздохнул царь. — Я все равно им плачу. Видят боги, казна тратит немало средств, чтобы эти ученые были сытыми и довольными жизнью. Видимо, роскошь и образованность всегда идут рука об руку.
— Если маленькая царевна собирается изучать философию у самого Деметрия, он мог бы заниматься и с твоей старшей дочерью, — предложила Теа.
Клеопатра стиснула руками плечи и, затаив дыхание, выслушала ответ сестры:
— Еще чего! Я видела его. Он похож на летучую мышь, которая шныряет над могилами.
Так и вышло, что начиная со следующего утра ровно в девять часов Деметрия приводили во дворец. Хотя Мусейон находился в том же квартале города, что библиотека и дворец, царской семье было небезопасно появляться на улицах, даже с телохранителями. Черный наряд философа болтался на нем как на палке, короткие и редкие волосы реяли вокруг лысой макушки. Несмотря на внешнюю тщедушность, Деметрий был человеком упрямым и настойчивым. У него хватало терпения читать и обсуждать диалоги Платона с десятилетней девочкой. Клеопатра сказала ему, что хотела бы изучать римскую историю. Но учитель заверил девочку, что юный разум сначала должен впитать великие творения, несущие греческие идеалы добродетели, красоты, истины и знания, а уж потом погружаться в пучины и порочные омуты латыни, зарожденной в «этой выгребной яме».
Хотя Клеопатре не терпелось изучать политические дисциплины, которые могут помочь отцу, ей приходилось довольствоваться Платоном. Ее очаровал диалог «Мено» и вопрос о постижении добродетели. Девочка не могла понять, отчего Хармиона и даже этот старый ученый ворон, казалось, обладали врожденной добродетелью. Они всегда поступали правильно, в то время как остальные, в том числе и сама Клеопатра, постоянно вынуждены бороться с собой, чтобы достичь греческого идеала. Но она хотя бы лучше Теа и Береники, которые и не думали вступать в войну со своими пороками.
— А ты можешь научить меня добродетели? — спросила Деметрия царевна, когда они стояли возле дворцового пруда, в котором благоухающие белые лотосы манили прекрасными лепестками.
— Как доказал Сократ, добродетель даруется свыше. Все знание — а добродетель есть вид знания — заложено в нас бессмертной душою. Этому нельзя научиться. Можно только вспомнить.
— Не понимаю.
— Сократ сказал, что если бы добродетели можно было обучиться, все образованные люди были бы добродетельными. А этого не происходит.
Обтянутые кожей скулы Деметрия дрогнули, тонкая щель рта раскрылась в улыбке. Из-за худобы ученого его улыбка казалась мучительным оскалом. Царевна радостно улыбнулась:
— А ты можешь помочь мне вспомнить добродетель?
— А твоя царственная и бессмертная душа действительно желает и требует этого?
— Да, Деметрий, желает. Я вспомню знание и обрету добродетель.
Девочка крепко зажмурилась, пытаясь вспомнить это самое потерянное знание, но все, что она услышала, был далекий стрекот ласточки.
— Пока я ничего не обретаю, — призналась она. — Но обязательно обрету.
— Полагаю, для этого потребуется время и уединенные размышления, царевна, — предупредил Деметрий. — Крылья мудрости не всегда быстры.
— На сегодня довольно, — сказала Клеопатра, подняв глаза к чистому, безоблачному небу. — Жаль, что я не могу покататься верхом…
