Книга Душегубы, страница 107. Автор книги Леонид Влодавец
Cтраница 107
что подсказал, Михалыч. Теперь мне почти
все ясно. Если б ты еще сказал, кто их здесь проталкивает, я бы тебе,
пожалуй, серьезно помог в твоем финансовом положении...
- Зачем, Сережа? Все, что надо, у меня есть: кефир, клистир, теплый
сортир... А вот кто проталкивал, подсказать могу: господин Соловьев. Только
он в настоящее время из игры выбыл. Временно.
- По моим данным, его в джипе сожгли, - нахмурился Баринов.
- Его твой тезка и ученик увел, - нехотя произнес Михалыч. - Сергей
Сорокин. И собирается с Иванцовым и Рындиным по поводу Соловьева крепко
торговаться в самое ближайшее время. Тебе, я думаю, это будет очень
интересно узнать. Потому что Соловьев, как я думаю, крепко завязан с
"Джемини-Брендан", а та - с "G & К". Все твои старые друзья-соперники.
- И что поставит в ценник?
- Этого я не знаю. Не докладывал. Но торговля будет, это точно. Потому
что Соловьев много знает и в том числе то, как Рындин с Иванцовым, заполучив
денежки от "Джемини-Брендан", готовы были продать им твой объект в "Белой
куропатке".
- Ну и почему же не продали?
- Потому что испугались. Решили подставить Сорокина, а заодно -
ликвидировать своих, так сказать, партнеров. Соловьев шантажировал Иванцова
этой прошлогодней историей с иконой и отпущенным смертником. Кроме того,
пообещал, что дочка Иванцова, которая в Москве учится, может стать жертвой
маньяка. Ну а те хотели свалить всю историю на Степу и Сорокина, Рындин
надеялся обезопаситься и от тебя, и от друзей Соловьева.
- Похоже на мои данные, - заметил Чудо-юдо. - Значит, Сорокин ушел просто
так, без помощи Рындина?
- Да, Сережа, именно так. Но вот как он сумел испариться с места засады,
хотя Рындин точно знал, как они отходить будут? Он случайно не
человек-невидимка, этот твой ученичок?
- Ну, это слишком сложно, чтоб я тебе объяснил. Но для меня лично такой
фокус секрета не составляет. Не Рындину, конечно, с Сережей тягаться. У
Сорокина материально-техническое оснащение на уровне XXI века, причем,
возможно, второй половины.
- И у тебя, стало быть, тоже?
- У меня? Кое-что имеется. Но объяснять не буду. А то у тебя, Михалыч,
раньше времени может инсульт приключиться... Давай-ка вернемся к нашим
баранам. Допустим, что друзья Соловьева каким-то образом узнают о том, что
он жив и находится у Сорокина. Будут торговаться?
- Думаю, будут. Только не уверен, что Серега им так просто Соловьева
отдаст. Впрочем, им ведь главное - узнать, что Иванцов их за нос водил. Они
сразу же запустят ту машинку, которая за бугром лежит.
- А они знают, где?
- Теперь знают. Поскольку Цезарь тебя боялся, подстраховался он немного.
- Негодяй он последний... - проворчал Чудо-юдо. - Жалко, что уже
взорвался, а то б еще раз убил...
- Так или иначе, но в истории с отпущенным бандитом ты тоже запачкался.
Есть сведения о том, что иконой ты очень интересовался. И что какой-то ключ
из нее уже прикарманил...
- Ну и что?
- Два месяца назад в Гамбурге какой-то курд покушался на некоего Рудольфа
фон Воронцоффа. Покушавшийся был убит охранниками, а Воронцофф не пострадал.
Но криминальная полиция, как ни странно, добралась до заказчика, и оказался
им некий Курбан Рустамов, известный некоторым кругам как Кубик-Рубик. Он
каким-то образом исчез из Германии, но если как следует поискать, то
найдется, и не где-нибудь в Узбекистане, а в Москве. Дальше объяснять не
надо. Воронцофф, если до него дойдет информация о твоей творческой работе
против него, немало тебе неприятностей доставит. Ты лучше знаешь каких.
Поэтому та группа, которую можно условно назвать "соловьевцы", и ближнее
окружение Цезаря считают себя при козырях. В принципе, если в ситуации с
выборами будет неопределенность или произойдет большая замена в силовых
структурах и прокуратуре, то осложнения будут и здесь.
- Спасибо, что объясняешь ситуацию, - с легкой иронией улыбнулся Сергей
Сергеевич. - Значит, их требование состоит в том, чтоб я убрался за кордон?
Или это программа-минимум?
- Во всяком случае, твое вмешательство в российские дела должно быть
минимальным. А лучше - никаким. Заваруху в области устраивать крайне
нежелательно.
- Они очень простые, эти ребята, - осклабился Чудо-юдо. - А главное -
скромные. Вполне могли бы потребовать, чтоб я повесился на воротах
Александровского сада.
- Сережа, ты, наверно, сейчас слишком взвинчен, чтобы принимать решения.
Подумай, поразмысли, время у тебя есть.
- Сколько у меня этого времени?
- Можно поговорить о трех днях. Думаю, это их устроит.
- А почему не 24 часа?
- Потому что они реалисты и не требуют невозможного. Кроме того, знают,
что тебя опасно припирать к стене. В конце концов, все последствия конфликта
с тобой, так сказать, на глобальном уровне они осознают и не меньше тебя
заинтересованы в мирном исходе.
- Тем не менее ультиматумы предъявляют. На прямые переговоры они не
пойдут?
- Нет, ни в коем случае. Они знают, что вести разговоры с человеком, у
которого есть целый арсенал средств воздействия на психику, - себя не
уважать. Только через меня.
- Удобно ты устроился, Михалыч.
- Не говори, Сережа, сам удивляюсь. Знать не знал, что на восьмом десятке
буду между молотом и наковальней крутиться. Господи, во что ж вы, недоделки
чертовы, Россию превратили!
- Михалыч, мы только достроили кое-чего. А фундамент - он как был по
вашему проекту сработан, таким и остался. И такие же разборки, если хочешь
знать, в России еще задолго до большевиков водились. Так что, по-моему, мы
ничего нового не придумали. Это у нас национальная особенность такая: под
предлогом усовершенствования и реформ устраивать бардак и беспредел, а потом
героически восстанавливать народное хозяйство.
- Циник ты, товарищ генерал-майор запаса. И меня своим цинизмом
заражаешь. Знаешь, о чем мне сейчас, дураку старому, подумалось? Как же
хорошо, что в XIII веке нас татары завоевали! Не было бы их - сидели бы
сейчас, как в Европах, в удельных княжествах с территорией по полгектара. И
считали бы себя не русскими, а всякими там береговичами, вятичами,
дреговичами, словенами... А как посидели двести лет под ханами, так
помаленьку и превратились в нацию.
- Ничего, - усмехнулся Чудо-юдо, - еще немножко развалимся - и от
завоевателей отбоя не будет. В очередь становиться начнут...
- Во-во, только уж если сдаваться, то китайцам. Их много, они хоть
работать любят, может, порядок у нас наведут.
- Если не сопьются, - мрачно хмыкнул Сергей Сергеевич. - Ладно. Пошутили
- и будет. Значит, так: ответ твоим протеже я дам ровно через неделю. Срок
крайний и корректировке не подлежит. Если не пойдут на это - пусть считают
войну объявленной. Можешь передать им, что у меня хорошее настроение и
миролюбивый настрой. Но стоит им мне это настроение испортить - допустим,
начать выдвигать какие-нибудь дурацкие условия, - разговор будет идти совсем
по-другому.
- Ладно, передам. В общем, я думаю, что три дня, что неделя - разница
небольшая. Наверно, они согласятся. Хотя, как я подозреваю, со скрипом.
- Дай-то Бог...
ПОД ГРОХОТ САПОГ
Генерал Прокудин редко засиживался в штабе до вечерней прогулки
