Книга Душегубы, страница 43. Автор книги Леонид Влодавец
Cтраница 43
Мне надо его увидеть. Живьем, - сказал Соловьев, стиснув себя в кулак.
- Только после этого будем говорить.
- Это понятно. Насчет того, чтоб живьем встречу организовать, - проблема
сложная, нужно будет подумать как следует и обсудить со всеми сторонами. Ты
ведь учти, что он у тебя не только с крутыми в неопределенных отношениях. Он
сейчас под статьями ходит, и здесь, в области, у тебя друзей немного.
Пожалуй, никого надежней меня нету. Но чтоб ты поменьше сомневался, ребята
этого господина А прислали тебе видеозапись, свеженькую, сегодняшнюю. Сразу
можешь догадаться, как ему живется и чем он занимается.
Тихонов поднялся, открыл "дипломат", лежавший на стуле в углу
предбанника, достал видеокассету и включил маленький моноблок,
располагавшийся на холодильнике в другом углу. За те несколько секунд, что
по экрану метались серые полосы, пульс у Соловьева-старшего увеличился до
120 ударов в минуту.
Но вот экран ожил, и Антон Борисович увидел Ваню. Светившиеся в углу
цифирьки вроде бы подтверждали, что запись сделана еще сегодня. На часах в
предбаннике светилось 22.23, а сменяющиеся цифры начали свой бег с 14.10 или
что-то около того. То есть если им поверить, то видеосъемку вели в то время,
когда Соловьев-старший уже находился в дороге.
Ваня появился на экране не один, а вместе с Валеркой Русаковым. Одеты они
были по-военному, но не в серо-зеленое хебе, какое носили в части, а в
пятнистые камуфляжки десантного образца, типа тех, что носят охранники. Оба
беглеца сидели за столиком и обедали. Точнее, только приступили к обеду. При
виде того, чем был накрыт стол, у родителя поначалу создалось впечатление,
что все это выставлено специально для съемки. Да и вообще, еще до того, как
на экране появилось изображение, Антон Борисович настраивал себя на просмотр
некой инсценировки. Однако чем дальше крутился фильм, тем больше
Соловьев-старший убеждался в отсутствии какой-либо режиссуры.
Ребята ни разу не повернули лица в сторону камеры. То есть они, конечно,
изредка поворачивались, но ненадолго - явно не потому, что видели, как их
снимают. Специального освещения в помещении не было, стол и лица солдат
освещались только дневным светом из окна. То, что за окном светило солнце,
лишний раз подтверждало: съемка сегодняшняя. Вчера и позавчера было в
основном пасмурно. Правда, вчера и позавчера Антон Борисович находился в
пятистах километрах отсюда, но сегодня, приехав на дачу, во время обмена
приветствиями с хозяином услышал, что, мол, сегодня погодка установилась,
"мороз и солнце, день чудесный", а то все облака были. Вряд ли Эдуард
Сергеевич это специально сказал, имея в виду, что Соловьев видеопленку
смотреть будет.
Экран полностью показал весь процесс обеда. Сначала ребята слопали по
порции салата из курицы, картошки, морковки, соленых огурцов и зеленого
горошка с майонезом - блюдо почти ресторанное. Потом разлили из фаянсовой
супницы борщ и заправили его густой, явно не разбавленной сметаной. После
этого съели по здоровенной, с ладонь, свиной отбивной. резали мясо без
усилий - видать, было мягкое. С отбивной в придачу парни навернули жареную
картошечку со свежими тепличными огурцами и какой-то зеленью. На сладкое им
выдали по полбрикета пломбира с черносмородиновым вареньем, по формочке с
лимонным желе и по паре бананов.
Соловьев все присматривался к тому, как сынуля кушает. Ел явно с
аппетитом, но не так, как едят после хорошей голодовки. Да и мордаха не
выглядела утомленной. Наоборот, румяненькая, свежая. Само собой, никаких
сомнений в подлинности этой родной - не открестишься! - физии у отца не
возникло. Одно смущало - запись шла без звука. Рты открывали, улыбались,
что-то говорили, а что - неясно.
- А почему звука нет? - спросил Антон Борисович.
- Это ты у тех, кто мне кассету передал, справляйся, - ответил Эдуард
Сергеевич, - видно, говорили что-то, чего тебе пока знать не надо. Стерли
звук, должно быть. В принципе, кое-что можно прочитать. Есть у меня один
знакомый глухой, который по губам речь понимает, но сейчас время уже
позднее, может, завтра приглашу его.
Когда Ваня доел второй банан, показ сюжета "Обед" завершился. Экран
заполнился синевой, и лишь секунд через двадцать возникла новая картинка.
Она тоже шла без звука. Действие происходило, по-видимому, в каком-то
спортзале, судя по дифрам, отмечавшим время, примерно через час после обеда.
Ваня и Валерка занимались на тренажерах, мышцы качали. Кто-то, появлявшийся
в кадре только как некая фигура неясных очертаний, составленная из
квадратиков, вероятно, тренер или инструктор, похоже, руководил тренировкой,
ребята слушали его, улыбались и кивали, а потом продолжали занятия.
Этот сюжетик продолжался всего секунд двадцать, а затем сменился
следующим. Показали, как Ваня в компании с Русаковым в бассейне плавает. Там
тоже время от времени появлялось нечто составленное из кубиков, чью рожу,
очевидно, было нежелательно обнародовать. Бассейн тоже показывали недолго.
Четвертый и последний сюжет шел со звуком. Кроме того, Ваня здесь явно
знал о том, что его снимают, но не смотрелся скованно, говорил сам по себе,
а не озвучивал придуманный кем-то текст. И даже чуть-чуть кривлялся.
Его запечатлели за столом, на фоне какого-то книжного шкафа. Снимали
сюжет около шести вечера, то есть когда Соловьев-старший со своими
сопровождающими уже подъезжал к областному центру. Из этого следовало - у
Антона Борисовича логическое мышление развито было хорошо, - что кассета
приехала к Тихонову почти одновременно с прибытием Соловьева-старшего, а
может быть, и чуть позже, например, в то время, пока гость в бане парился.
Звуки родного голоса, конечно, отца растрогали, но вот содержание речи
сыночка повергло его в недоумение.
- Здравствуйте, мама и папа! - весело произнес в камеру Ваня без особых
признаков волнения или уныния на лице. - Наверно, вы там переживаете,
мучаетесь, волнуетесь, а зря. Я - вот он, никуда не девался, живой,
здоровый, чего и вам желаю, как говорил товарищ Сухов Екатерине Матвеевне.
Не надо меня искать, мне здесь хорошо. А то я вас знаю, вы начнете милицию
будоражить, всякие там органы (хихикнул), а это может только все испортить.
Они сами меня ищут, но будет лучше, если не найдут. Живу я хорошо, кушаю
нормально, занимаюсь спортом. Мне говорят, что это видеописьмо дойдет очень
быстро, так что сами увидите, как и что у меня обстоит сегодня. Не знаю, как
это письмо к вам попадет, но придет оно через хороших людей, с которыми вам,
наверно, нужно подружиться. И еще, не думайте, что я тут заложник или что-то
такое. Я сам это выбрал, мне это по жизни надо. В конце концов, мне уже
двадцатый год идет, могу я сам для себя образ жизни выбирать или нет?
Поэтому еще раз прошу: не вмешивайтесь, не пытайтесь меня найти и забрать
отсюда. Это может и мне повредить, и вам. Вот, папа-мама, гляньте на этот
шрам и вспомните: я упрямый!
Ваня закатал рукав и показал белую полоску на том месте, где он когда-то
резал себе вены.
- Такие письма вам еще не раз придут, расскажу, что смогу. Можете и сами
записаться на видак, мне дадут посмотреть. До свидания, не жалейте меня и не
плачьте, все
