20. Птица в силке
Этти стояла на краю бухты под мелким моросящим дождём. Он пошёл почти сразу, как закончился фейерверк. «Луна сбежала в другой мир… в другой мир», – подумала она. Её платье из органди в бело-розовую полоску мягко спускалось до лодыжек. Погода стояла безветренная. Капли дождя решетили воду, но даже сквозь рябь девочка заметила усиливавшееся подводное свечение. «Это она», – подумала Этти. Сколько раз она сидела, прячась за елью, чтобы увидеть, как Ханна возвращается. Но теперь время прятаться прошло. Настало время раскрыть карты. Она никому не расскажет тайну Ханны. Но ей хотелось признаться, что она знает её, и наконец перестать лгать своей лучшей подруге.
Ханна вырвалась из объятий воды, и у неё тут же перехватило дыхание: девушка увидела Этти. Дочь моря отпрянула назад и уже хотела скрыться, нырнув поглубже.
– Подожди! – поспешно выкрикнула Этти. Она бросилась в воду, не подумав ни об обуви, ни о платье: подол плескался в воде на уровне талии.
– Этти, посмотри на своё платье!
– Посмотри на свой хвост! – Серебристо-серые глаза Этти расширились.
Она стояла как загипнотизированная, рассматривая хвост Ханны, качающийся на воде. Чешуйки были такие красивые. Она могла поклясться, что никогда в жизни не видела ничего красивее.
– Нам нельзя оставаться здесь. Иди до конца мыса. Я буду ждать тебя там, – сказала Ханна.
– Хорошо, – прошептала Этти.
Этти потребовалось меньше трёх минут, чтобы дойти до конца мыса. Ханна уже была там.
– Когда же ты узнала? – спросила Ханна.
– Прошлым летом, как раз перед ураганом.
– Ты никому не рассказала?
Этти нахмурилась:
– Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? – У неё задрожала нижняя губа. – Ты же моя лучшая подруга!
– О, Этти, – простонала Ханна и потянулась к девочке, чтобы обнять её. Этти удивилась, какой неожиданно горячей оказалась кожа Ханны. Вода была ледяной, а девушка будто вышла из тёплой ванны.
Теперь они обе плакали. Этти вытирала бегущие по щекам слёзы рукавом.
– Ты тоже моя лучшая подруга.
Этти немного отстранилась и сурово посмотрела на дочь моря:
– Ты в этом правда-правда уверена? – Маленький носик Этти был очень властным, даже если она им шмыгала, что временами делало её суровее и старше своих лет.
Ханна избегала смотреть ей в глаза:
– Я не хочу обманывать тебя, Этти. – От этих слов девочку охватило мучительное чувство страха. Такое, какое обычно чувствует человек за секунду перед тем, как ему разобьют сердце. – Есть и другие. Две… но они не совсем подруги.
– Как это?
– Они мои сёстры.
– У тебя есть сёстры? Такие, как ты?
Ханна кивнула.
– Но как? Как такое может быть? Вы же бываете только в сказках, разве нет?
– Нет. Я настоящая. Потрогай, – и она подняла из воды хвост. – Смелее.
Девочка нерешительно протянула руку и провела по чешуйкам. Они оказались шелковистыми, а когда Этти отняла руку, на кончиках её пальцев остались разноцветные разводы, как будто с хвоста Ханны стёрлась радуга.
– Не волнуйся, – улыбнулась Ханна, видя растерянность Этти. – Цвета вернутся.
– Как это произошло?
– Я родилась такой.
– Н-но как? Кто твои родители?
– Это длинная история, Этти, и большая её часть – до сих пор тайна даже для меня.
– Та девушка… дочь нового священника – одна из твоих сестёр, правда? Её зовут Люси Сноу. Я играла с ней в крокет.
– Да, но как ты догадалась? – спросила Ханна, в её голосе послышались нотки страха.
– Когда она сняла шляпу… Я догадалась из-за её волос… и глаз.
– Надеюсь, больше никто не заметил, как мы похожи, – пробормотала Ханна.
– Конечно, нет. Никто не замечает слуг, ты же знаешь.
Ханна закатила глаза, но улыбнулась.
– Так, а кто же твоя вторая сестра?
– Мэй Плам.
– Я никогда не слышала о ней.
Ханна улыбнулась:
– Разумеется, нет. Она – местная. Дочь хранителя маяка на островке Эгг-Рок. А отдыхающие местных тоже никогда не замечают.
Этти захихикала:
– Особенно тех, которые прячутся на маяках. – Но тут девочка посерьёзнела. – Куда ты плаваешь каждый раз, когда превращаешься?
– О, ну… просто плаваю, – неопределённо пробормотала Ханна.
Этти понимала, что не стоило бы давить на Ханну, но любопытство ребёнка взяло вверх над благоразумием Генриэтты Грэйс Хоули:
– Ты когда-нибудь возьмёшь меня с собой? Ты же знаешь, как я хорошо плаваю.
– Ох, Этти, это совершенно другой вид плавания. Мы ныряем очень глубоко, иногда даже в самые холодные глубины океана, где очень сильные течения.
– И никогда не простужаетесь? – поинтересовалась Этти.
Ханна покачала головой:
– Ты же трогала мой хвост. Он ведь тёплый?
– Да, тёплый. А как ты это делаешь?
– Я ничего не делаю. Как-то само получается.
– Тебе когда-нибудь бывает страшно там, под водой? Во время шторма, при встрече с огромной рыбой или от чего-нибудь ещё?
– Мне бывает страшно, только когда я на суше, Этти. – Слова, казалось, повисли в воздухе. Как будто тихий перезвон колокольчиков, они эхом отдавались в душе Этти.
– Мне тоже, – прошептала девочка.
– Что ты имеешь в виду, дорогая?
Этти устремила взгляд вдаль. Занимался рассвет.
– Какое это противное место, не правда ли? – земля…
Ханна не совсем поняла, что Этти хотела сказать. Или, возможно, поняла, но не поверила, не хотела поверить, что маленькая девочка может действительно так смотреть на мир. Она взяла Этти за руку и сжала её:
– Всё будет хорошо, Этти.
Впервые за время их знакомства Этти почувствовала, что Ханна обманывает её. Ничего хорошего не будет. Этти нахмурилась.
– Честное слово, Этти, всё будет в порядке. Тебя ждёт блестящее будущее.
– У девочки вроде меня не может быть никакого будущего. Всего лишь красивая сказочка, которой место только в книжках. Мы просто не знаем об этом, пока наше будущее не накрывает нас с головой. – Было что-то дикое в её взгляде, как у птички, попавшей в силок и пытающейся высвободиться.
Ханна молчала. От безнадёжного отчаяния Этти у неё перехватило дыхание.
21. Летние игры
– Знаешь, что я только что слышала, Люси? – Мать незаметно подошла к ней, когда девушка проверяла натяжение тетивы своего лука.
