— Ясно. Скажите, камеры наблюдения на этажах работают, или это так, муляжи для отпугивания воров?
— Внизу на ресепшн камера настоящая… На этажах стоят муляжи.
Следователь нахмурился.
— И много народу об этом знает?
— Все, кто работает в гостинице.
— Кроме главного входа, есть еще и служебный?
— Да, позади корпуса.
— Там охрана стоит?
— Ну… Там два охранника работают посменно, Вадим и Руслан. Но главный актер приехал на такой машине… Ирина Федоровна распорядилась, чтобы охранники стоянку охраняли. Конкретно — эту машину, чтобы ее не угнали…
— То есть служебный вход на время остался без охраны?
— Наверное… Получается, да. Но там рядом кухня… все время повара ходят, официанты… — И, немного приободрившись, она спросила: — Думаете, ее убил кто-то со стороны?..
Больше всего она боялась, что этот молодой следователь со стальными глазами обвинит в убийстве ее. Но он был вежлив, собран и никак, даже намеком, не дал ей понять, что — хотя бы в теории — собирается ее подозревать.
— Все возможно, — уклончиво ответил Павел. — Скажите, какое впечатление на вас производила жертва? Вы ведь видели ее в гостинице…
Светлана задумалась.
— Девочки-официантки спрашивали у актеров автографы… Главный актер, его Королев зовут, он всегда давал автограф, никому не отказывал. Еще с ними приехал Варлицкий, помните? Такой знаменитый был в советское время… Он тоже очень вежливый, никому ни одного дурного слова… А она не всегда автографы давала. Кому-то нахамила… Но красивая, конечно… да.
— А что вы сами думаете об убийстве?
— Я? — испуганно спросила горничная.
— Ну да. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения? Кто конкретно, по-вашему, мог это сделать?
— Ну и вопросы вы задаете, — пробормотала Светлана. — Да ну, насмотрелась я на киношников… ну, снимают они всякое, но это ведь не значит, что они кого-то должны убить, да?
— То есть никто из них не мог…
— Никто. Это просто мое впечатление, понимаете? Я же не знаю, какая там у них обстановка… Вокруг нее постоянно мужики вертелись, я презервативы пачками выбрасывала… из ее номера, я хочу сказать…
В серых глазах Павла мелькнули мефистофельские огонечки.
— А конкретнее? — вкрадчиво осведомился он.
— Ну… — Светлана потупилась. — К ней ходил актер с того же этажа… из триста седьмого номера. Такой, со сломанным носом…
«Николай Смолин», — дешифровал про себя следователь.
— И еще двое у нее было, — осмелела Светлана. — Немолодой актер, который позже всех приехал. Он в двести шестом номере.
«Андрей Глазов, стало быть». — Малышко сделал заметку в блокноте.
— И их продюсер, которого жена ножом пырнула… даже в газетах про это писали. То есть он похаживал к блондинке до того, как его…
— Я понял.
Следователь не стал уточнять, что Барщака ранили не ножом, а отверткой. Вместо этого он спросил:
— У нее случались конфликты из-за ее… любвеобильности?
— У нее? — Светлана подумала. — Я за ней не следила, сами понимаете… Ничего такого я не видела. Но, наверное, если к женщине ходит не один мужчина, то они рано или поздно должны поссориться…
— Что-нибудь еще? — спросил Павел, от которого не ускользнуло, что Светлана хочет что-то добавить, но колеблется.
— Мне кажется, она была неравнодушна к главному актеру, — решилась та.
— Василию Королеву?
— Ну да. Но у них там что-то не заладилось. Он даже за одним столом с ней сидеть не хотел.
Любопытный клубочек, подумал следователь.
Интересно, будет ли здесь ниточка, которая наведет его на след преступника? Три любовника — это ничего не значит, живет же у них в городе врач-кардиолог, и не слишком красивая, и не очень уже молодая, а у нее любовники аж по дням недели расписаны, и никто ни с кем не ссорится и ножиком ни в кого не тыкает… Темпераментная женщина, на всех ее хватает!
— Когда вы делаете уборку, вы начинаете с верхних этажей или снизу?
— Мне удобнее начинать с пятого этажа и спускаться вниз.
— Скажите, когда вы убирались сегодня, кто-то был в номерах? Я имею в виду людей, которые не покинули гостиницу.
— Я могу отвечать только за пятый и четвертый этажи, сами понимаете…
— Да-да, я понял.
— Девушка из пятьсот восьмого номера была на месте, сидела за ноутбуком.
Павел взял план, который ему по его просьбе дали на ресепшн, и сделал отметку. Марина Шипучкина. Любопытно…
— Больше я никого не видела. Остальные номера были пусты.
— А на этажах вам кто-нибудь попадался? Может быть, вы видели в коридоре кого-нибудь из постояльцев…
— Нет, я ничего такого не помню.
— Спасибо. Мне понадобятся все ваши телефоны — на всякий случай.
Паша аккуратно заполнил протокол, занеся в него суть своей беседы со свидетельницей, и протянул его Светлане, чтобы она расписалась.
— Я свободна? — пробормотала она.
— Да-да, вы свободны.
Пора было допрашивать следующего свидетеля, но для начала Паша вызвал Петракова и Теличкина и дал им указания.
— В корпусе есть служебный вход… Опросите служащих, вообще всех, кого только можно, — кроме администраторши, ею я сам займусь. Меня интересует, не было ли днем в гостинице посторонних, и если был, то кто.
— В романе Агаты Кристи, — поучительно заметил Теличкин, — оказалось бы, что никто не входил и не выходил и убийцу надо искать среди присутствующих…
— Да бросьте, — отмахнулся Павел. — Мы с вами не в романе, мужики… Забыл тебя спросить: пока ты был внизу, не заметил ничего особенного? Кто-нибудь странно себя вел, к примеру?
— Паша, — сказал капитан, ухмыляясь во весь рот, — скажу тебе честно: при мне никто не бегал по холлу с криками: «Я ее убил!»
— А все-таки? — настойчиво спросил следователь.
— Да все было как всегда… В основном — ротозеи. Фоткали труповозников, которые выносили тело… Ну, ошарашены были, конечно. Кто-то даже слезу пустил. Правда, завистников у фифы было немерено — некоторые чуть ли не хихикали, когда услышали об убийстве.
— Кто конкретно хихикал?
— Да я у них паспортов не спрашивал… Сбились в кодлу, глазками шнырь-шнырь по сторонам… Девица там была рыжая, все хи-хи да ха-ха. Потом баба лет сорока с помятой рожей, после запоя, и водярой от нее несло… Мужики какие-то обтерханные, один с боксерским носом, таким, знаешь, перебитым…
— Что, и он тоже?
