— Главным своим врагом была она сама, — спокойно ответил старый актер. — Если вы понимаете, что я имею в виду.
— Не понимаю. Объясните.
— Не могу. Просто надо было ее знать… и видеть. — Леонид Юрьевич помолчал. — Мне кажется, она была не слишком счастлива. Она все время хотела смеяться, веселиться… Обычно люди себя так не ведут. Они смеются, только когда у них есть настроение. А она словно… ну… В общем, ее веселье представлялось мне немного наигранным. Неестественным.
— По-вашему, она заводила романы, потому что была несчастна?
— Романы? — Варлицкий вздернул плечи. — Молодой человек, много — значит никого. Тем более что теперешние романы вообще ничего не значат…
— Простите, Леонид Юрьевич, но я хочу сразу прояснить один вопрос… Где вы сами находились около двух часов?
— В ресторане. Обедал. Могу перечислить, что ел, если хотите…
— Не стоит. Кто-нибудь из группы был в ресторане в это время?
— Ларочка Панова, Андрюша Глазов, наш оператор… Потом еще кто-то подошел, но я не помню кто. Я, честно говоря, не обратил внимания. Потом прибежали девочки-ассистентки, стали трещать, что произошло убийство…
— Скажите, Леонид Юрьевич, как вы сами для себя объясняете случившееся?
— Это несчастье, — серьезно ответил актер. — Большое несчастье. Но у меня в голове не укладывается, что кто-то мог поднять руку на Наташу… Я вам много чего про нее наговорил, но она была милая. Либо ее убил сумасшедший, либо… — он поморщился, — была какая-то серьезная причина… очень серьезная… и не потому, что она кому-то насолила на съемках или что-то вроде того. И я совершенно уверен, что никто в съемочной группе к убийству не причастен.
— А я бы не стал держать пари по этому поводу, — задумчиво процитировал Павел фразу из фильма, в котором играл Варлицкий.
Тот даже порозовел от удовольствия.
— Неужели вы этот фильм помните? Сколько мучений было на его съемках… Режиссер актеров по снегу босиком гонял! Сейчас-то такого нет, слава богу…
Он подписал протокол и удалился. В холле его окружила толпа любопытных.
— Леонид Юрьевич, ну что?
— Допрашивали с пристрастием?
— Он вас не очень мучил?
— Молодежь, молодежь! — проворчал Варлицкий. — Ну что… следователь, в общем… вопросы задавал… фильмы мои помнит, а это, как ни крути, приятно… Спрашивал, где я был около двух.
Лариса и гримерша со значением переглянулись. Стоявший у входа полицейский посторонился и пропустил в холл Васю Королева. Тот был, как всегда, в драных джинсах, в какой-то пестрой майке, намокшей от дождя, и по его лицу было заметно, что он сегодня сильно не в духе.
— Ты где был? — накинулся на него Володя. — У нас тут убийство, между прочим! Наташку зарезали!
— Да слышал я, — вяло отозвался Вася. — Мне охрана на стоянке уже сказала. Кто ж ее?..
— Уж не ты ли, часом? — зло блестя глазами, поинтересовался Николай.
— Ты че, больной? — Вася вытаращил глаза.
— Больной не больной, а я видел, как ты незадолго до двух выходил из ее номера! А после этого ее нашли убитой!
— Какого еще номера? — начал заводиться Вася. — На кой мне далась твоя подстилка? Меня вообще в гостинице не было!
— Это ты сейчас говоришь, — вмешалась Зинаида. — А я видела, как ты тайком удирал через черный ход!
Все разговоры в холле разом прекратились, и все головы повернулись к спорящим.
— Да у тебя белочка, и давно, — с ненавистью уронил Вася. — Чего ты могла там видеть, алкашиха недоделанная?
— Сам ты недоделанный! — взвизгнула Зинаида. — Зарезал небось Наташку… и теперь выделывается!
— Да я видел его! — горячился Николай. — Точно видел! Он от нее выходил! Это он ее убил!
— Между прочим, когда Зинка пришла обедать в ресторан, она нам сказала, что видела Васю, — вмешалась Лариса. — Так что ничего она не выдумывает!
— Подтверждаю, — сказал оператор и широко улыбнулся. — Я тоже слышал, как она это говорила.
Растерявшийся Вася почувствовал, как вокруг него сгущается какой-то кошмар, и его собственные товарищи по съемкам, словно сорвавшись с цепи, обвиняют его в убийстве.
— Вася, что происходит? — пролепетал Володя, покрываясь пятнами. — Вы что, все это серьезно? Вы не шутите?
Вася затравленно оглянулся на и.о. продюсера и вместо всяких логических доводов и оправданий звезданул правой Николаю точно в челюсть. Завизжали женщины, Лариса проворно отскочила в сторону. Спиридонов кинулся удерживать актера, ему на подмогу бросился Володя.
Вмешались полицейские и кое-как растащили драчунов. Николай, плюясь кровью, сыпал проклятьями и обещал, что он этого так не оставит!
Он скажет следователю! Васька еще пожалеет, что не остался в своем гребаном Владике! (Сам Николай был родом из Ростова-на-Дону, что тщательно скрывал.)
— Вы как хотите, а следователь должен обо всем узнать, — заявила Лариса.
И она отправилась к Павлу, чтобы рассказать ему о том, что они видели.
Правда, Лариса пошла к следователю не только ради торжества справедливости. Рыжей актрисе нравились темноволосые мужчины со светлыми глазами, и, уяснив, что Паша как раз отвечает ее требованиям, она пожелала поближе с ним познакомиться.
Поддернув коротенькую юбочку так, чтобы выставить напоказ ямочки на коленках, она красочно пересказала все сведения, которые неопровержимо уличали Васю Королева. Про себя она отметила, что у ее собеседника красиво очерченный рот и длинные ресницы, но впечатление слегка портил золотой ободок на его безымянном пальце. Впрочем, обручальное кольцо как раз подтверждало теорию Ларисы, что все мало-мальски приличные мужики уже разобраны — вплоть до последнего уездного сыщика, — и в свободном обращении остались только никому не нужные экземпляры вроде того же Спиридонова, с которым даже сценаристка не пожелала знаться.
— В общем, нам всем поведение Королева кажется странным, — говорила актриса, многозначительно улыбаясь. Ресницы ее призывно трепетали. — Не исключено, что он действительно мог зарезать Наташу, у них были плохие отношения, а в последнее время они стали еще хуже…
Паша слушал, вертел в пальцах ручку, рассеянно кивал и на улыбки Ларисы не реагировал.
Взгляд его был прикован к фотографиям на экране ноутбука, которые, судя по всему, всерьез его заинтересовали. Время от времени он сравнивал фото, которые сделала Ирина Федоровна, с теми, которые снял лейтенант Петраков. В конце концов актриса почувствовала, что следователь мыслями витает где-то далеко, и рассердилась.
— Конечно, я понимаю, у вас такая работа… — вздохнула она, изображая притворное сочувствие. — Наверное, каждый день звезд в гостиницах режут! Средь бела дня…
