— Никого там не было.
— Откуда вы знаете? Вы только что говорили, что были только на четвертом этаже, а потом сразу же ушли.
Глаза Иры забегали. Как она не сообразила, что ей расставили ловушку! И надо же было так глупо попасться!
— Вы не понимаете…
— Тогда объясните мне. Просто объясните, и покончим с этим.
— Я не делала ничего плохого, — жалобно сказала она.
— Ну так и расскажите. Ничего особенного не случится.
— Вы будете меня обвинять, — мрачно сказала Ира. — Как этот старик полицейский.
— С какой стати? Вы — свидетель. Ваши показания могут быть очень важны.
— Вы меня обманете. Я вам скажу, а вы меня обвините…
— Вы все-таки видели кого-нибудь?
— Да это не имеет никакого значения! — выпалила Ира, потеряв терпение. — Она уже мертвая была…
— То есть вы зашли в номер и увидели Наталью Теплову?
— Нет, я не заходила. Просто мне показалось странным…
— Что? Говорите!
— Она вытирала кровь, — вздохнула Ира. — С лица. Она меня не видела. Вот…
— Поэтому вы так испугались и со всех ног бросились прочь?
— Ну да! — обрадованно закивала Ира. — Я вообще в ужасе была… И я убежала… А потом этот полицейский пришел… И как бы между прочим сказал, что я попадаю под подозрение… Я-то тут при чем? Она уже мертвая была…
— Тем не менее вы видели, как Наталья Теплова вытирает кровь с лица?
Ира распрямилась на стуле и с изумлением посмотрела на следователя.
— Я…
Но тут за дверью раздался какой-то грохот, зазвенели голоса, и через мгновение на пороге кабинета администраторши нарисовался громадный и, судя по всему, разъяренный мужик. Он был лыс, как коленка, красив, как боров, и его глубоко посаженные глазки сочились неподдельной злобой.
— Ничего не говори, ничего не подписывай! — заорал он, врываясь в кабинет. — Слышишь? Ты ничего не видела и знать не знаешь!
— Аркаша… — забормотала Ира, растерявшись. — Как ты меня нашел? Я думала, ты…
— Ты думала, я совсем дурак, да? — усмехнулся боров, и полоска усов над его верхней губой недобро шевельнулась. — Как только твои родители сказали, что у тебя нет в Нижнем никакой бабушки, я сразу же понял, откуда ветер дует… Пошли!
— Гражданин, я следователь и веду допрос, — вмешался Малышко.
— Да пошел ты! Я тебе покажу допрос! Я тебе два допроса покажу! Никаких разговоров без адвоката! Ты ей адвоката предоставил? Думал, разговоришь дурочку и все на нее повесишь? Мне уже все сказали! Она была здесь, когда произошло убийство! На нее подозрение падает! Слабую нашел, да? — Боров выпятил грудь. На пороге высились его охранники — такие же, как он, плечистые бугаи с ничего не выражающими физиономиями. — Так вот: я ее в обиду не дам! Идем, этот козел не смеет тебя задерживать!
— Аркаша…
— Лейтенант Петраков! — крикнул Павел, повышая голос.
— Да, зови, зови! Вот тебе! — Боров показал ему шиш с коротким кривоватым ногтем. — Ищи себе в другом месте козлов отпущения! И только попробуй тронь меня, я тебе башку оторву! Пошли, ребята!
И, взяв Иру под локоть, он поволок ее прочь.
«Черт, — устало подумал Павел, — вот был бы у меня под рукой пистолет, как у киношных следователей, я бы не стал колебаться… Пристрелил бы гада, не задумываясь. Может быть, даже в спину бы ему выстрелил, чтобы увидеть, как он корчится. Тоже мне, хозяин жизни…»
— Никаких бесед без адвоката! — с издевкой проорал боров на прощание.
Прибежавшие на шум Петраков и Теличкин, у которого была перевязана голова, только ошеломленно переглядывались.
— Паша, ты того… Если надо будет подтвердить, что он силой увез свидетеля и оскорблял тебя при исполнении… — пробормотал уязвленный капитан.
— Она что-нибудь успела сказать ценное? — поинтересовался более практичный Петраков. — Это ведь она убила актрису, так?
— Она не успела ничего мне толком рассказать, — пробурчал Павел.
Он старался не показывать виду, но он был глубоко оскорблен.
— Паша, уже десятый час, — сказал капитан. — Начальство звонило, просило тебя срочно приехать.
— Да, я знаю. Они мне тоже звонили. — Павел поморщился. — Но я хотел сначала довести дело до конца. Тимофей, ты обыскал ее номер в первом корпусе, мусорные баки и прочее, как я просил?
— Мы все обыскали, — вмешался лейтенант. — Ножа, которым она зарезала Теплову, нигде нет.
— Это значит, что против нее только косвенные улики, — со вздохом промолвил Павел. — Одежду ее тщательно просмотрели?
— Да. Нигде никаких следов крови, ничего.
— Да не переживай ты так, Паша, — не выдержал Теличкин. — Это она убила Теплову, больше некому. Импульсивно, точно так же, как меня ударила по голове. — Он дотронулся до повязки и скривился.
— А нож откуда взялся? — внезапно спросил следователь.
— Нож? С собой взяла, конечно.
— Тогда это никакое не импульсивное, а убийство с заранее обдуманным намерением. — Павел дернул щекой. — Что-то в этом деле не стыкуется. Да и не похожа она на портрет преступника, который нарисовал Леонов. Она податливая, неумная и внушаемая, а убийца, по словам Дмитрия Валерьяновича, совсем из другого теста.
— Прошлогоднее дело помнишь? — спросил капитан. — Школьница зарезала отца, который грозил лишить ее каникул на море, если она будет плохо учиться. Зарезала, потому что он потребовал ее дневник — хотел посмотреть оценки. Затем она попыталась и мать зарезать, чтобы свидетелей не оставлять. Тоже милая такая была девочка, прямо одуванчик. Как и эта Алмазова, кстати. — Он помолчал и добавил: — Внешность иногда бывает чертовски обманчива, Паша. Хочешь знать мое мнение — это она убила Теплову и строит из себя незнайку. Она ведь пыталась внушить тебе, что так, только мимо проходила и ведать ничего не ведает? — Следователь нехотя кивнул.
— А этот кабан наймет ей адвоката, и ее сразу же выпустят. Прямых-то доказательств нет никаких, — вздохнул лейтенант.
— Ладно, на сегодня хватит, — распорядился Павел, собирая свои бумаги. — Может, завтра что прояснится, нож найдут, к примеру…
— И на нем — пальчики, пальчики, — засмеялся Теличкин. — Тогда ее никакой адвокат не отмажет… Мы на машине, тебя подбросить?
— Да. Я сейчас.
Они ушли, а Павел бросил последний взгляд на экран ноутбука, вышел из программы и нажал на «завершение работы». Какая-то смутная мысль крутилась в голове, не давая ему покоя.
…Почему Ирина Алмазова так испугалась?
В приотворенную дверь заглянула рыжеволосая девушка с бокалом вина.
— Уже уезжаете?
