— Что-то не так? Я думала, тебе понравится то, как я работала.
— Мне понравилось.
— Ты не выглядишь довольным.
— Именно так я выгляжу, когда я доволен.
— Но так же ты выглядишь, когда ты не доволен.
— Я знаю. Это один из плюсов иметь невыразительное лицо.
— Плюсов в твоей работе, это да, — согласилась Натали. — Но думаю, что это не идет на пользу твоей личной жизни.
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь, — резко оборвал ее Саймон. — Готова ли ты к заключительному уроку первой части твоего курса?
— Думаю, да. Мне надеть что-нибудь особенное?
— Нет, — ответил Саймон. — В этот раз ты будешь просто смотреть. Но обрати особое внимание на все, что ты будешь видеть. Так как в следующий раз ты сама будешь принимать участие в воскресном уроке.
— Это звучит как угроза.
— Вовсе нет. Хотя, конечно, это не то, чем ты привыкла обычно заниматься.
— Пожалуй, я пока не хочу больше ничего об этом слышать, — поспешно сказала Натали. — Мы идем?
— Следуй за мной, — кратко бросил Саймон. Затем он так быстро зашагал по коридору, что Натали начала слегка задыхаться, пока они добрались до первого этажа.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Сейчас мы поедем на лифте.
— Поедем куда?
— В подвал.
— А что там будет?
— Увидишь.
Тяжелые двери лифта открылись. На мгновение Натали замерла, внезапно почувствовав волнение.
— Пойдем, — сказала Саймон. — Ты же сама только что хотела побыстрее оказаться там, забыла?
— А в подвале темно?
— Ты что, боишься темноты?
— Немного.
— Не волнуйся. Там будет достаточно светло, чтобы все присутствующие могли видеть, что происходит, иначе в уроке не было бы смысла. Куда вдруг подевалась твоя смелость?
— Что ты имеешь в виду?
— Я слышал, что ты ведешь свой бизнес очень смело.
— Откуда ты знаешь?
Саймон явно был не доволен собой.
— Забудь, что я это сказал. Это было не в тему.
— Вообще-то да. Как моя работа может тебя вообще касаться?
— Никак. Я уже сказал, забудь об этом. Я извиняюсь. Теперь ты довольна?
Возможно, она была бы довольна, если бы в его голосе звучало извинение, но Натали не слышала в нем и намека на это. Кроме того, это только усилило ее подозрения: его отношение к ней было более личностным, чем он хотел показать. К счастью, его слова добавили ей смелости и она шагнула в лифт, потому что ей хотелось доказать, что в жизни она такая же храбрая, как и на работе.
Когда лифт покатил вниз, Натали почувствовала, как к горлу поднимается комок. Задыхаясь от страха, она вцепилась в руку Саймона.
— Не волнуйся, он еще ни разу не застревал, — сказал он мягко.
Натали быстро отпустила его руку.
— Меня просто застали врасплох.
— Думаю, что так и было, — пробормотал он.
Она почувствовала, как он слегка подталкивает ее в спину, когда двери лифта открылись, и она увидела тускло освещенный коридор с каменными стенами. Здесь в подвале не было роскошных ковров, и по всему пределу ее видимости — ни одного окна. Кроме того, там было зябко и мрачно, и она уже пожалела о том, что не надела кофту с длинными рукавами вместо открытого платья. Она слышала странные звуки, доносящиеся откуда-то, крики и стоны, но от удовольствия или от боли, она так и не смогла понять. Она инстинктивно попятилась назад и натолкнулась на Саймона.
— Ты будешь просто смотреть, — напомнил он ей.
— Но как насчет следующего воскресенья? — прошептала она.
— Ты не обязана возвращаться. Конечно, ты не получишь компенсацию, но кроме этого ничего страшного с тобой не произойдет. Так ты хочешь пойти и посмотреть, что там происходит или нет?
Какая-то ее часть желала этого, а какая-то нет. У нее было очень странное ощущение: с одной стороны, она была напугана, но при этом ее затягивало в этот пленительный мир, мир, который она отвергала, но при этом хотела постигнуть. Саймон, который возвышался рядом с ней, казался ей падшим ангелом, который собирается показать ей этот мир запрещенных радостей и доселе не изведанных удовольствий.
— Решать тебе. — Голос Саймона был неожиданно нежным.
— Может, ты просто прикажешь мне смотреть? — предложила Натали.
Саймон покачал головой:
— Это должен быть твой выбор и твое решение. Это большой шаг, Натали. Никто не может думать за тебя. Мы здесь не для того, чтобы заставлять людей делать то, что они не хотят.
— Но я же здесь для того, чтобы научиться покорности. И если ты прикажешь мне смотреть, то это будет часть обучения, когда я повинуюсь.
— Не в этот раз. Почему ты столь напугана?
— Мне кажется, я боюсь сама себя, — призналась она.
— В таком случае ты рискуешь пройти мимо множества удовольствий. Решайся, Натали. Другого такого шанса не будет.
Она понимала, что он прав.
— Я хочу увидеть все, — сказала она твердо и в этот момент услышала отчаянный крик мужчины.
— Замечательно. — Голос Саймона звучал оживленно и по-деловому. — Думаю, нам нет смысла заходить в первую комнату, там еще долго не будет ничего интересного. Пожалуй, давай начнем с комнаты номер три — думаю, тебе покажется это весьма соблазнительным.
Двери во все комнаты напоминали двери в средневековых тюрьмах — массивные, непривлекательные панели из темного дуба, усыпанные большими железными гвоздями и забитые широкими полосками тусклого металла. Когда Саймон толкнул одну из них, стало ясно, что они еще и очень тяжелые, но так как все они были слегка приоткрыты, то звук мог распространяться от комнаты к комнате по коридору. В результате создавалась атмосфера интимности и опасности.
Хотя в комнате не было окон, там было светло из-за прожекторов, висевших на стенах и направленных на большой матрас, лежащий на высоком деревянном основании. Мужчина лежал в середине матраса, а его руки и ноги были прикованы наручниками по углам основания. Натали его лицо показалось странно знакомым, и она поняла, что это был один из тех мужчин, которые наблюдали за ними прошлой ночью.
Когда он наблюдал за ней, он выглядел слегка высокомерно, и хотя он был красив, она вздохнула с облегчением, когда его не выбрали в качестве ее партнера на ночь.
Но сейчас он совсем не выглядел высокомерным. Его дыхание было хриплым, а его мускулистое тело было покрыто потом. Рядом с ним на кровати были три обнаженные девушки. Одна из них сидела рядом с его головой, вторая стояла на коленях между его ног, а третья ласкала пальцами его живот.
