Она посмотрела на него, лукаво прищурившись.
— Вы вызволили меня из одной камеры, чтобы заточить в другую.
По всей видимости, она совершенно не слушала, что он ей говорил.
Грегор повернулся и стал снимать пальто под нескончаемый поток гневной брани. Он стоически вытерпел его, подумав тем не менее, что проще было бы позволить ей сбежать, а затем, по возвращении, выследить ее и вернуть.
Когда принесли ужин, они ели молча, лишь время от времени обмениваясь через стол красноречивыми взглядами. В конце концов Джесси повела плечами, словно признавая поражение.
— Какие у вас на меня планы сегодня вечером?
Грегор чуть не рассмеялся. Ей надоело все это и стало скучно. Неудивительно, что она бесконечно попадала в какие-то неприятности. Он внимательно осмотрел ее с ног до головы. Он знал, чего хотел от нее. После утреннего приключения он хотел только одного — выместить все тревоги и разочарования этого дня в постели. И все же она была здесь не для этого. Сегодняшний день в очередной раз доказал, что довольно сложно контролировать ее, не предоставив ей свободы действий, которая, в свою очередь, подразумевала более близкое и доверительное общение.
Она не отрывала от него глаз в ожидании.
— Я с удовольствием исполню все, что вы пожелаете, — добавила она, недвусмысленно улыбнувшись.
С удовольствием? Естественно, если она хотела того же. Он вспомнил, с какой готовностью она подставляла ягодицы под удары его ладони этим утром, как она извивалась в его руках, пока наконец не задрожала от охватившего ее безумного наслаждения. Он скользил взором по плавным линиям ее пышной груди и ловил ее серьезный, но чувственный и вызывающий взгляд. Член его становился твердым.
Не подпускать ее к себе становилось все труднее, но в то же время важнее, иначе невозможно было бы сохранить дистанцию между ними. Кроме того, после всего, что произошло сегодня, ему предстояло о многом поразмыслить. Встреча с Робертом принесла свои плоды, и теперь Грегору нужно было наметить планы на следующий день.
— Я очень устал, мне пришлось многое сделать сегодня. Думаю, нам обоим лучше отправиться в постель и как следует выспаться.
Это было весьма далеко от его истинных желаний, но, если бы она и дальше продолжала сидеть, буквально съедая его сладострастным взглядом, он был бы вынужден отнести ее в постель и вонзиться меж ее аппетитных бедер в поисках столь желанного удовлетворения.
Однако это было совсем не то, что Джесси хотела услышать. Всем своим видом она выказывала недовольство, а взгляд метался, словно она готовила очередную шалость.
— Утром мы в первую очередь вновь займемся твоим обучением, — добавил он, в надежде отделаться от нее.
Глаза ее загорелись.
— Итак, — со знанием дела сказала она, — вы хотите увидеть еще одну попытку соблазнить воображаемого мужчину в моем исполнении?
Боже, эта женщина была скорее проклятием, чем благословением, за которое он принял встречу с ней. Откровенный и дерзкий вызов в ее глазах заставил его стиснуть зубы. Она снова хотела делать это у него на глазах. Это было замечательно и даже полезно для дела, но он в таком случае подвергался риску быть доведенным до безумия ее развратными действиями. Воздержание было далеко не самой простой задачей в обществе мисс Джесси Таскилл, демонстрирующей свои таланты. Ее призывный взгляд, устремленный на него, сломил бы и стальную решимость.
Грегор нахмурился, твердо решив не позволять ей оказывать на него влияние.
— Нет, твои навыки поведения за столом определенно требуют совершенствования. В следующий раз мы займемся именно этим.
Она смотрела на него, чрезвычайно оскорбленная его замечанием.
— Поведение за столом?
Грегор подавил улыбку. В ней было слишком много гордости для женщины, торгующей своим телом, чтобы хоть как-то прожить. Он готов был поспорить, что это не раз становилось причиной ее проблем. Он просто не мог устоять перед соблазном подразнить ее.
— Ты умеешь молиться?
Глаза ее округлились от удивления.
— Возносить молитву Господу?
Она воздела руки к небу.
— Я знаю, что вы имели в виду. И да, я умею молиться. Я только не понимаю, почему я должна производить впечатление на этого вашего врага таким способом.
— Ты должна будешь вести себя достойно не только для него. Если нам удастся упрочить твою позицию в его доме…
— Нам удастся, — перебила она с очевидным раздражением.
— Так вот, когда у нас это получится, — продолжил он, — тебе и всю остальную прислугу необходимо будет убедить, что ты всего лишь трудолюбивая, благочестивая юная девушка, которой нужна эта работа и которая ни в коем случае не создаст им никаких проблем.
Она обожгла его предостерегающим взглядом, когда он особенно подчеркнул «никаких проблем».
— Я способна на все, о чем вы говорите, — ответила она, принимая оборонительную позицию. — Я не всегда была шлюхой. Я могу выполнять и прочую работу, умею очень многое, и вам не стоит волноваться о моих манерах. — С этими словами она встала и устремилась в свою комнату, зайдя в которую решительно хлопнула дверью.
Грегор смотрел на дверь, за которой она только что скрылась, и впервые ему стало интересно, чем еще она занималась. Он практически ничего не знал о ее прошлой жизни. Родилась ли она в Данди? Какой и откуда была ее семья?
Как только Джесси ушла, Грегор вдруг остро ощутил, что ему ее не хватает. Нахмурившись, он подумал, почему все, что они делали, — это бесконечно спорили и бранились. Он встал и потянулся за бутылкой портвейна. Наверное, так происходило оттого, что он не привык к тому, чтобы проститутка была постоянно в его распоряжении, когда бы он этого ни захотел. Да, он спал с женщинами при любой возможности, но то были встречи в порту. Все начиналось с распутства и пьянства, но потом он снова возвращался в море.
А теперь дерзкая и соблазнительная женщина была рядом с ним. Никто не устоял бы на его месте. Необычность ситуации несколько осложняла дело, но не более того. Лишь только он пытался разобраться в своих смешанных и противоречивых ощущениях, как вновь вспоминал ее взгляд тогда утром, когда она лежала у него на коленях, вниз лицом, и член его мгновенно наливался твердостью. Он сделал большой глоток портвейна прямо из бутылки.
«И все же хорошо, что она ушла», — подумал он. Она остра на язык и чрезвычайно хитра, что могло означать только одно — ему еще придется не раз схватить ее и, лишив возможности сопротивляться, отшлепать по славной попке. И если это случится, то его обет воздержания неизбежно будет нарушен.
Портвейн немного успокоил Грегора и окутал легким дурманом, и он отправился спать. И тут почувствовал, что запах ее витает повсюду. Как такое могло быть? Он стал оглядываться и метаться по комнате. Ее образ здесь, в его постели, такой соблазнительной, вызывающей и жаждущей страсти, лишал воли его рассудок, овладевал его мыслями и грезами. Наконец опустился закат, и, хотя день выдался непростой, он был горд собою, что снова устоял.
