Руки Уоллеса скользили по ее талии и бедрам.
— Ты понадобилась, чтобы осчастливить этого старика, что стоит перед тобой. Заставь меня снова улыбаться, как я мог улыбаться когда-то, Джесси.
Выпитый им алкоголь давал о себе знать. Его качало из стороны в сторону, когда он сдавил ее груди сквозь корсаж.
Джесси боролась с желанием сопротивляться и вырваться из его объятий.
— Что я могу сделать, чтобы вызвать вашу улыбку, сэр?
Лицо его делалось все ближе. Она ощутила его дыхание — он вдыхал запах ее волос.
— Я знал одну девушку, такую как ты. Это было очень давно.
Услышать от него нечто подобное она ожидала меньше всего.
Он снова с силой сжал ее груди сквозь одежду.
— Она была прекрасна, кожа ее была нежной, словно бархат. — Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони. — И у нее всегда находилась для меня улыбка.
Он смотрел в никуда с мечтательным, томящимся выражением лица.
Джесси заставила себя улыбнуться в надежде, что это немного успокоит его.
— Да-да, вот так. — В глазах его появилась печаль. — Я был бы готов на все, чтобы снова увидеть ее. Ее звали Агата. Все называли ее Эгги.
Джесси задумалась. Агата… Имя показалось ей знакомым, и она стала перебирать в памяти имена и факты. Наверное, она слышала его на кухне. Пока господин Уоллес продолжал рассуждать об этой женщине, она отвела глаза и вспоминала обрывки разговоров, которые слышала на протяжении своего пребывания в этом доме. Сначала имя никак не поддавалось, но потом неожиданно она вспомнила. Грегор упоминал его в тот день, когда привел ее в Штратбан.
Внезапно она почти задохнулась, ошеломленная обнаруженной связью. Агата! Так звали мать Грегора! Джесси снова взглянула на Уоллеса, который улыбался самому себе, мысленно находясь уже где-то далеко отсюда. Могло ли это быть простым совпадением? Агата — довольно распространенное имя.
Джесси подвинулась так, чтобы лучше видеть его, и заметила искреннее сожаление в его глазах. Он, несомненно, говорил о своей возлюбленной.
Почувствовав ее взгляд, он снова улыбнулся:
— Сколько тебе лет, моя девочка?
Странно. Вчера он задал ей тот же вопрос. Была ли на то какая-то особенная причина? Он думал о своей утраченной возлюбленной? Джесси задумалась и пожала плечами:
— Я не знаю точно, сэр.
— Девятнадцать. Ей было девятнадцать лет.
«Быть может, и мне сейчас столько же?» — Это был один из множества вопросов, что преследовали ее, поскольку она была очень рано отрезана от истории собственного рождения. Но в данный момент ее терзало любопытство, желание узнать, было ли это совпадение, или речь действительно шла об одной и той же женщине.
— Агата была из этих мест?
— Из Крейгдаффа.
— Она была вашей женой?
— Ах, нет, нет. К несчастью, она вышла замуж за другого, но мне так и не удалось забыть ее. — Улыбка, полная томления и тоски, замерла на его губах, и невидящий взгляд его был устремлен на ее бюст, и грубое объятие ослабело под властью странного настроения, охватившего его.
Уоллес едва держался на ногах. Джесси решительно схватила его за локоть и подвела к креслу. К счастью, он не сопротивлялся и, усевшись в кресло, почти рухнул на его спинку. Он показался Джесси ослабленным и изможденным. Он бормотал что-то себе под нос и смотрел в никуда. Возможно, сожаление о прошедшей жизни сделало его таким — жестоким и жадным, несчастным и живущим одними лишь воспоминаниями.
На какое-то мгновение ей стало жаль его.
Джесси отвернулась, подошла к камину и поспешно закончила свои ежедневные обязанности. Она ушла, не сказав ни слова, так как не хотела, чтобы он снова обратил на нее внимание.
Занявшись прочими обязанностями, Джесси углубилась в мысли. Быть может, действиями Айвора Уоллеса руководила ревность? Быть может, он затаил зависть и злобу на отца Грегора за то, что его возлюбленная предпочла выйти замуж за него?
Чем больше она думала об этом, тем томительнее казались часы ожидания их новой встречи с Грегором — ей так хотелось поделиться с ним своим открытием. Станет ли ему легче, если он узнает тайную причину поступка Уоллеса? Поможет ли это забыть о том, что случилось с его отцом?
Нет, она знала его уже достаточно хорошо. Жажда возмездия проникла в самые глубинные уголки души, и утолить ее будет не так просто. Напротив, эта новость могла даже укрепить его в намерении отомстить. И тем не менее Джесси не покидало чувство, что именно это заставило Уоллеса так хладнокровно разрушить счастье в поместье Штратбан — утраченная возлюбленная и ненависть к человеку, который стал ее мужем.
С каждым днем Грегору все тяжелее давалось пребывание вдали от Белфур-Холл. Он плохо спал, мучаясь тем, что Джесси приносила ему эти документы. В них действительно было много полезной информации, но это было слишком рискованно. Что было бы, если бы кто-то обнаружил ее уходящей ночью, с документами? Что, если бы кто-то застал ее во время возвращения?
Она была бы наказана. Эта мысль казалась ему убийственно жестокой.
Он метался по комнате и отказался от еды, которую принесла Мораг. Она замешкалась, и Грегор, не выдержав, посмотрел прямо на нее.
— Прошу прощения, мистер Рэмзи, я только хотела спросить. Мисс Джесси еще вернется?
В ее взгляде была искренняя тоска. Даже служанке не хватало ее. Но почему? Джесси согревала эти комнаты, наполняла их жизнью и радостью.
— Вернется, и уже совсем скоро. — Грегор чувствовал, что не сможет пережить больше ни дня этого бесконечного ожидания, этих терзаний и мучительных догадок о том, что происходит с Джесси в этом проклятом Белфур-Холл. Сегодня он увезет ее с собой, даже если ему придется заткнуть ей кляпом рот и привязать к лошади.
Мораг улыбнулась, присела в кратком реверансе и удалилась.
Грегора встревожил вопрос девушки, заставив его анализировать собственные чувства, вызванные отсутствием Джесси. Когда он впервые остановился здесь, единственное, чего ему не хватало, — это море и доски раскачивающейся под ногами палубы, приключения и захватывающая непредсказуемость грядущих дней. Теперь от этой страсти к морю не осталось и следа, потому что все его мысли были лишь о Джесси, когда ее не было рядом. Его пугала такая привязанность к женщине, которую знал не больше недели. Ведь она была шлюхой, сбежавшей от следствия ведьмой.
Но для него она была просто Джесси.
Как же могло случиться, что она столь скоро заполнила всю его жизнь? Грегор думал о ней каждую секунду, он был одержим ею. Он вошел босиком в комнату для прислуги, где так сурово запирал ее, и смотрел на скудную обстановку. Сначала не нашел здесь напоминаний о ее присутствии, но потом заметил ее старую одежду, аккуратно сложенную под кроватью. Достав сверток, он сел на край постели и с нежностью перебирал ее вещи, с улыбкой вспоминая, как соблазнительна она была в разорванном корсаже, когда ее черные волосы струились по плечам, а в глазах горели озорные искорки. С тоской он отчаянно сжал в ладонях мягкую ткань. Опершись локтями о колени, он зарылся лицом в ее одежду.
