— Не нужно, Элли. Со мной все в порядке. — Переступив через останки ужина, Бен раскрыл объятия. — Ну и напугала же ты меня!
— Где-то был крем от ожогов…
— Обойдемся. — Кончик пальца очертил линию моего подбородка, скользнул по шее и задержался на вырезе.
— Нет, Бен. Нужно что-то сделать. Пойду поищу крем…
— А о других частях моего тела у тебя нет желания позаботиться?
Его дыхание обжигало. Признаться, в тот момент я забыла даже о гневе миссис Мэллой и о шансе схлопотать "неуд". Если что и отвлекало меня от Бена, так только "Райская птица", покоившаяся на полу. С этим сомнительным украшением спальня стала похожа на небольшой зал средневекового замка после пирушки.
— Потом. — Всегда такой нетерпимый к малейшему беспорядку, Бен только отмахнулся и потянул меня к кровати.
— Секундочку. — Выдернув руку, я метнулась в ванную, выбрала из целой батареи всевозможных полезных средств ярко-розовый флакон и в два прыжка вновь оказалась в спальне. Бен лежал на кровати ничком, уткнувшись носом в подушку.
— Три-четыре-пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виновата! Лежи смирно, больно не будет.
Черный шелк послушно сполз с плеч любимого. Наберем пригоршню душистого розового желе, разотрем в ладонях… Есть! Начинаем сеанс массажа. Спальня наполнилась ароматом цветущих вишен.
— Перевернуться? — спросил в подушку Бен.
— Терпение, друг мой. Терпение — одна из высших добродетелей. Слабому полу дается редко, сильному — никогда.
— Элли-и-и!
— Ну ладно, ладно. — Позволив Бену перевернуться на спину, я с ужасом увидела, как блаженная улыбка на его лице сменилась гримасой. — Господи, в чем дело?!
— Мне… мне так неудобно…
Ну не прелесть ли? Я прыснула со смеху.
— Мы ведь женаты, Бен!
— Прилип! Намертво! — Он попробовал подняться. Пустой номер. Супружеское ложе превратилось в ложе на присосках. — Какого черта ты со мной сделала? Что это за дрянь? — Точно так же, должно быть, ревел Геркулес, нацепивший отравленную львиную шкуру.
— Обычный лосьон. На этикетке написано… Сейчас. "Содержит натуральный экстракт лепестков дикой вишни и розовое масло. Идеальное средство для…"
— Продолжай!
— Н-ну… Вообще-то рекомендуется как "средство для ванн", но почему бы им не…
— Пена! Пена для ванн! — Бен сумел-таки отклеиться от кровати. Скрежет, что сопровождал это действие, как ножом полоснул мне по сердцу. Хорошо, если порвалась простыня. А вдруг он содрал всю кожу со спины? — Что за легкомыслие, Элли! Трудно было прочесть этикетку…
— А уже потом набрасываться на тебя? Так и говори, нечего мямлить! — Я вырвала рукав из-под его локтя, закрутила крышку до упора и треснула флаконом о тумбочку. — Чем еще мистер недоволен? Не желает ли обвинить меня в сексуальных домогательствах?
— Не надо оскорблений, Элли.
— Где твое чувство юмора, хотела бы я знать?
— Убил в зародыше! И слава богу, иначе помер бы со смеху, глядя на твои рога! — Бен затянул рукава халата узлом на бедрах и скатился с кровати. — Вот что, солнышко! Все было очень мило, но сил моих больше нет. Устал чертовски.
— А-а-а! Выходит, ты у нас один работаешь! — Я погналась следом, не переставая рычать на ходу: — Ради кого, спрашивается, я вкалывала целый вечер? Ради кого парилась в ванне и наряжалась?
— Премного благодарен за труды ради меня, недостойного. — Бен впрыгнул в ванну, повернул кран и скрылся в облаке пены, которая тут же окрасилась в ядовито-розовый цвет. — Элли! — услышала я, закрывая дверь.
Одумался? Так скоро? Дивны дела твои, Господи!
— Да?
— Забыл спросить — от викарисы никаких известий не было? Я послал коробку…
— Имбирного печенья. Знаю. — Чтобы добыть эту новость, мне пришлось едва не переехать супруга ее преподобия, но Бену я не проболтаюсь. Не заслужил.
— Ха! Имбирного печенья в виде человечков! — булькнуло сверкающее розовое облако. — И не просто человечков, а мужских фигурок со всеми мужскими регалиями.
— Да как ты…
— Что естественно, то не стыдно. Невинные души должны быть невинны во всем. Согласна? А кто у нас в приходе целомудреннее преподобной Эвдоры и ее супруга?
Я задыхалась от бешенства. Ясно как божий день, почему он это сделал! О тщеславие! Ты рождено прежде Адама! Выслушав оду кулинарным талантам мистера Глэдстона, Бен записал его в соперники и решил уничтожить морально до того, как тот завоюет сердца домохозяек Читтертон-Феллс. Цель достойная, не спорю, но каковы средства!
Угроза всеобщего бойкота дамокловым мечом нависла над нашими головами. Если еще и выходка Фредди откроется… пиши пропало. Нашлось и объяснение странному поведению мисс Шип в больнице. Экс-органистка, а ныне аккомпаниаторша, наверное, углядела Фредди в доме у Наяды и решила, что я в сговоре со своим полоумным кузеном. Затем надумала прочитать мне мораль и явилась в Мерлин-корт якобы для того, чтобы вернуть платок. Чем не версия? Пусть Глэдис и не жалует викарису, но вполне могла оскорбиться за свою благодетельницу Наяду Шельмус.
За каких-нибудь три дня моя жизнь превратилась в сплошной кошмар. Было бы несправедливо винить во всем "Само Совершенство", однако путь к вершине оказался тернист и опасен для жизни. Между прочим, миссис Хаффнэгл со своей уже рассталась… Да и я сама чуть не сгорела заживо…
Телефонный звонок вырвал меня из раздумий. Скорей, скорей, пока дети не проснулись! Черт бы побрал идиотов, которые не умеют правильно набрать номер.
— Алло? — Сейчас рявкну: "Здесь таких нет!" — и завалюсь в кровать. Плевать, что ужин на полу. Завтра у Тобиаса будет пир.
— Элли Хаскелл?! — заверещала трубка женским голосом.
— Да, я.
— Приезжайте! Немедленно!
— Э-э… а кто это?
— Жаклин Диамант. Пожалуйста! Ни о чем не спрашивайте. Просто приезжайте, и все. Переулок Роз, двадцать один. Скорее! Не знаю, с кем вы там, но умоляю — никого с собой не берите.
Отчаяние Жаклин меня потрясло. Что делать?! Бежать к Бену? Он начнет задавать вопросы, ни на один из которых ответа пока нет. Кроме того, Бен вообще меня никуда не отпустит одну на ночь глядя. А это значит, что придется будить Фредди, тащить его, сонного, в дом… устраивать где-то… Сценарий был прокручен в голове и отвергнут в считанные секунды. Мозги еще разогревались, а тело уже вовсю действовало. Ведя спор сама с собой, я скатилась по лестнице, проскочила двор, впрыгнула за руль фургончика и дала по газам. Шорох гравия, возмущенный визг колес на повороте. Освещенная луной дорога понесла меня навстречу неизвестности.
На встречу с кумиром моих детей. Странно, но эта мысль мне даже в голову не пришла. Как не тревожило и беспокойство по поводу полупрозрачного одеяния, мало подходящего для знакомства с телезвездой… Ни любопытству, ни предчувствиям не было места в моем сердце. Я летела на помощь Жаклин!
