– Какое хладнокровие! Я должна была сразу догадаться, что миссис Гигантс опустошила бы совок, перед тем как начать стирать пыль с книжных полок! По-моему, в уставе АДРЧФ говорится, что следует полностью завершить одну работу, прежде чем приступать к другой. Но вы ведь не могли вернуться в кабинет, иначе навлекли бы на себя подозрения…
– Еще чего! – Во взгляде Женевы читалось презрение. – Просто у меня не было времени. Пришлось успокаивать Барселону, чтобы она не выдала себя. Бедняжка!
– Мне кажется, у нее все отлично получилось. – Я старалась не смотреть на вешалку, поскольку рассчитывала ею воспользоваться, когда… Женева на мгновение потеряет бдительность. – У вас хватило ума сказать мне, будто Барселона расстроена из-за того, что именно в этот день родилась ее драгоценная Джессика. Должно быть, вы считаете меня полной идиоткой, поскольку я не сообразила, что это не может быть правдой, ведь рубин соответствует декабрю.
– Все мы задним умом крепки, не так ли, Элли? – Улыбка Женевы выглядела куда искреннее моей.
– Говорите за себя! – Я непринужденно качнулась к вешалке. – Признаю, свою роль вы сыграли блестяще! Отвели меня в кабинет, чтобы я наткнулась на труп до того, как все разойдутся. К счастью для вас и вашей сестры, все гости по тем или иным причинам отлучались из гостиной. Только я сидела на месте как приклеенная! Хотя, по-моему, это не имело большого значения. У полиции не было никаких оснований полагать, что миссис Гигантс убили.
Я совсем забыла, что все еще сжимаю черный бант. Этот маленький символ траура стал частью моей руки.
– Наверное, я вырвала бант из волос Трикси, когда мы боролись, и машинально сунула в карман вместе с шарфом… – Женева говорила так, словно вела светскую беседу. – Далеко не все удалось проделать идеально. Но этого было достаточно для того, чтобы спасти сестру. Когда Трикси заявилась к нам убираться, она тут же заметила, что бюст Джессики исчез. У маленькой проныры был острый глаз. Я сказала, что спрятала статуэтку, потому что она навевала на Барселону печальные воспоминания. К несчастью, Трикси обнаружила осколок…
Я смотрела на Женеву и размышляла. Мо¬ло ли все сложиться иначе, если бы Бетти Штырь отнеслась серьезнее к словам Трикси? «Пусть не золотой дождь, но пенни с неба сыпаться будут». Но вернуть к жизни Трикси и двух ее коллег по АДРЧФ было невозможно. А потому следовало позаботиться о собственном спасении. Где же Фредди?! Ведь мы условились, что он отправится меня искать, если не вернусь в течение получаса! Неужели мой прожорливый кузен решил подкрепиться перед дальней дорогой?! Пока я предавалась этим праздным размышлениям, Женева придвинулась ближе и неожиданно накинула на мою голову шелковый шарф. Признаться, ее маневр застал меня врасплох. В следующий миг я шмякнулась на пол, и спасительная вешалка помочь мне уже ничем не могла.
Раздался оглушительный грохот. Должно быть, это моя голова рассыпалась на осколки, подобно скульптурному изображению незабвенной Джессики и фарфоровому любимцу Рокси Мэллой. Только я успела как следует сформулировать эту глубокую мысль, как меня объяла темнота. «Идиотка, какая же я идиотка» – прошептали мои губы, и я погрузилась в кромешный мрак небытия.
Правда, кроме мрака там имелось что-то еще – какая-то дрянь с мерзким запахом…
В голове у меня стучало, глаза горели, а сама я бесформенным кулем скрючилась на полу. Но не на полу холла. Ну конечно, это кладовка. Или мне снится недавний случай, когда я оказалась здесь заперта? Я приказала себе хорошенько поморгать – глядишь, и проснусь в своей собственной кровати в Мерлин-корте. Надо мной склонится Бен в обнимку с кастрюлей, источающей неземные ароматы…
Ядовитые испарения мало походили на неземные ароматы, свойственные блюдам моего ненаглядного. Смрад ясно дал понять – рассчитывать на счастливый конец не стоит. С трудом поднявшись на ноги, я на всякий случай зажала нос, без особой надежды подергала дверь и занялась исследованием моего нового жилища. В тусклом свете, проникавшем через высокое оконце, мне удалось разгладеть мраморную полку. Она была пуста. Я пошарила в темноте свободной рукой и наткнулась на другие полки, забитые банками и кульками. Интересно, это съедобно? Сколько я ни вглядывалась в серый сумрак, удалось лишь распознать ведро. Именно от него исходила эта оглушающая вонь. Я точно знала, что находится в ведре. Смесь отбеливателя и нашатырного спирта. В книге домашних советов Абигайль имелось предупреждение, что ни в коем случае нельзя работать с подобным зельем, особенно в закрытых помещениях. Испарения этой смеси очень опасны. Смертельны!
Пусть не голова, но разум мой прояснился словно по волшебству. Поразительно, на какие чудеса способен инстинкт самосохранения. Я даже смогла отчасти подавить переполнявший меня ужас. Надо хорошенько подумать! Должен же быть какой-то выход. Если Женева оставила ключ в замочной скважине, я могла бы вытолкнуть его щепкой и попытаться подтянуть через щель под дверью. Обмотав нос поясом от плаща и сунув в рот кляп из носового платка, я опустилась на колени и заглянула в замочную скважину. Пусто. Проклятая Женева меня перехитрила. Значит, нужно поискать иной путь. Думай, Элли, думай! Тебя ведь уже однажды заперли здесь… А по второму разу совсем не так страшно.
Внезапно я вспомнила слова Женевы. Когда та освободила меня из заточения в первый раз, то пожаловалась, что дверь в кладовку заедает. Не разумно ли предположить, что непорядок с дверью имел место еще до переезда сестриц Миллер в «Высокие трубы»? В таком случае у прежней жилицы могла быть та же самая проблема. Дама в черном была чудаковатой особой, но чудаковатость – не то же самое, что глупость. Если ей доводилось оказываться запертой в кладовке, то, скорее всего, она держала здесь запасной ключ. Например, моя бабушка хранила запасной ключ над каждой дверью.
С трясущимися руками и все более путающимися мыслями я принялась шарить над дверью. Есть! Вознося хвалу Даме в черном, с трудом вставила старинный железный ключ в замочную скважину. Не застрянет ли дверь снова? Я навалилась на нее всем своим немалым весом, и дверь подалась с душераздирающим стоном.
Несколько минут я сидела на полу, пытаясь отдышаться, и уже хотела подняться на ноги и выскочить в сад, когда на пороге кухни возникла Женева. Должно быть, спешила в деревню, чтобы разнести весть об очередном несчастном случае в ее доме.
Собрав все имеющиеся в моем распоряжении силы, я встала.
– Вы не любите свою сестру! – Голос мой дрожал. – Вы не знаете, что значит любить! Вы из тех людей, что готовы вытянуть все соки из самых близких людей. Пусть родители Клариссы Уитком были эгоистами, пусть они использовали ее, но они хотя бы развили в ней способность существовать в этом мире. У моей кузины Ванессы хватило любви к своей девочке, чтобы оставить ее, когда поняла, что не способна быть хорошей матерью. Но вы чудовище! Я не сомневаюсь: вы сделали все возможное, чтобы Барселона вечно предавалась горю. Тем самым вы удержали ее возле себя.
Лицо Женевы исказилось яростью. Она бросилась на меня. Я наклонилась и что было сил дернула ее за ногу. Женева шлепнулась на пол, и глаза мои закрылись…
