Это был Арни Уилсон. На его ферме банда отсиживалась между грабежами.
— Зелен еще! — ответил Джон Билкс, в очередной раз прочесывая взглядом толпу гостей. — И потом, пятеро — это уже много.
— Да, но Билли сильно рисковал, вламываясь к шерифу. Сам знаешь, что за это бывает, если попадешься.
— Я рассыпался в благодарностях, разве нет?
— Не понимаю, чего ради мы сюда притащились, — вздохнул Донелли по прозвищу Змей, принимая кости от Арни Уилсона. — Здесь столько народу, и половина из них знает тебя в лицо, Джон.
— Не пойман — не вор, а моя вина так и не была доказана, — отмахнулся тот. — К тому же с тех пор они обо мне не слыхали.
— Спасибо кузену Билли! — буркнул Арни.
— Да хватит тебе! — вмешался Змей. — Портретик-то был так себе, совсем крохотный.
— Это Билли так говорит, а я его не видел, — возразил Джон. — Надо было не жечь его, а принести мне.
— Он подумал: так-то лучше, а то еще увидит кто, — вступился Арни. — Пепел уж точно не может служить вещественным доказательством.
— Может, Билли и прав. Сам-то он узнал меня по этой миниатюре!
— Еще бы! Он хорошо тебя знает, знает и то, что именно ты устроил то ограбление.
— Сляпать другой портрет недолго. Надо бы избавиться от того, кто рисовал.
— А как это узнать? — оживился Змей.
— Очень просто, — откликнулся Арни. — Билли все время отирался возле шерифа, и в конце концов тот сболтнул, что пропавший потрет — дело рук девицы Лейтон по имени Мэриан. Кстати, он собирается попросить, чтоб нарисовала другой.
— И по этому поводу мы здесь?
— Да, зачем мы здесь? — подал голос Дакота Джек, стараясь не разжимать челюстей, чтобы не отдавалось в висках (трезвым он лучше остальных управлялся с оружием, но, к сожалению для них, обычно бывал под градусом). — Никак не могу взять в толк, зачем было тащиться в такую даль.
— Надо вовремя похмеляться, — хохотнул Арни. — Понятное дело, мы здесь затем, чтобы разобраться с этой рисовальщицей.
— А почему бы не наведаться к ней домой? — удивился Змей. — Здесь не протолкаешься сквозь толпу.
— Зато и затеряться проще, и никто не обратит внимания, — резонно заметил Джон. — Если девчонка исчезнет, дома ее сразу хватятся, а здесь подумают, что она обжимается с кем-нибудь в укромном уголке.
— А зачем она нам?
— Чтобы прикончить, зачем же еще?
— Девчонку? Да еще красивую? Ты спятил! — Дакота произнес это в полный голос и сморщился от боли.
— Другого выхода нет. Из-за таких, как она, и появляются плакаты с надписью «Разыскивается!». Что-то не хочется красоваться по всем техасским почтам! А уж если возьмут меня, то доберутся и до вас, будьте уверены.
Дакота промолчал, но только потому, что боль снова взялась терзать его злополучную голову.
— А как мы это сделаем? Как похитим ее? — полюбопытствовал Змей.
— Не мы, а ты. Ты один из нас прилично выглядишь: чистый и без прорех. И лицо твое здесь никому не знакомо. Примут за пришлого, который ищет работу. Если заговорят, так и скажи. Короче, иди туда, разыщи ее и замани к нам. Только не сваляй дурака! У нее есть сестра-двойняшка. Если притащишь не ту, пристрелю вместо нее тебя.
* * *
Не зная, что и думать, Мэриан шла к конюшне. Строение выглядело безмолвным и пустынным: через час должны были начаться скачки, и все пригодные для этого лошади были снаружи — их разогревали для забега. Оставшиеся старички дремали в своих стойлах. Веселье было в разгаре, когда к Мэриан приблизился молодой, довольно приятный на вид ковбой и сообщил, что на конюшне ее ожидает мистер Кинкейд. Одна из собак только что ощенилась, и он желает сделать ей подарок. Не успела девушка раскрыть рот, как он исчез среди танцующих.
Прежде чем отправиться куда сказано, Мэриан по привычке огляделась в поисках Чада, но его не было нигде видно. На миг у нее мелькнула абсурдная мысль, что он таким образом назначил ей свидание. В этом случае она, конечно, осталась бы, где была. Но Чад никак не мог повести себя таким образом.
Стюарт, должно быть, хочет предложить ей щенка. Как мило с его стороны!
У Мэриан никогда не было любимца — отец не терпел в доме животных. Одно время она считала своим кота, приходившего на задний двор в поисках подачек, и когда он исчез, горько сожалела.
Мысль о мягком, теплом тельце, о бархатных ушках и круглых любопытных глазах настроила девушку на сентиментальный лад. Кэтлин вряд ли будет против, да и Стюарт наверняка уже обсудил с ней свою затею. Оставалось надеяться, что и Аманда получит своего щенка. Как-то не хотелось снова будить зависть сестры.
Оба входа на конюшню, передний и задний, стояли распахнутыми настежь. Кроме стойл, никаких иных помещений не было — ничего, где могла бы расположиться собака со своим выводком. Уж конечно, не под ногами у лошадей!
— Мистер Кинкейд!..
— Я здесь.
Голос показался незнакомым, но Мэриан решила, что дело в акустике просторного высокого помещения. Она пошла в ту сторону, откуда донесся голос, и вскрикнула, когда в лицо ей уставилось револьверное дуло. Кто-то оттолкнул его в сторону, но радоваться оказалось нечему, потому что та же рука зажала рот. Другая рука обвила ее талию, пригвоздив к месту.
— Какого черта ты хватаешься за мой «кольт»? — спросил голос, что отозвался на ее оклик.
Мэриан узнала это лицо, как только его увидела. Это был Джон Билкс, разбойник с железной дороги. Рядом маячили еще трое — как раз столько, сколько их принимало участие в том злосчастном ограблении. Неужели решили ограбить гостей Стюарта? Кстати, где он сам? Наткнулся на них и теперь лежит в каком-нибудь стойле связанный, с кляпом во рту? Или даже умирает в луже крови! Оглядеться не получилось — мешала рука.
— Не вздумай стрелять здесь! — сказал другой голос. — Все сразу сбегутся.
Этот голос Мэриан узнала без труда: он принадлежал лжепосыльному. Страх обрушился волной, так что подкосились ноги. Значит, эти четверо здесь ради нее! Из-за миниатюры, конечно. Других причин быть не может.
— Я и не собирался, — тем временем ответил Джон Билкс. — Хотел припугнуть, чтоб не кричала.
— Ну и дурень, — произнес лжепосыльный. — Будь я женщиной, закричал бы как раз при виде оружия.
— Как же мы ее убьем, если нельзя стрелять? — пропыхтел третий в самое ухо Мэриан.
— Я сказал: не стрелять, значит, не стрелять, — протянул с угрозой четвертый голос. — Не в такую красотку, понял?
Джон начал было спорить, но умолк. Казалось, он немного побаивается обладателя протяжного голоса, и это внушало надежду.
— Вообще-то ты прав, — помолчав, сказал он. — Я и сам, когда ее как следует разглядел, не хочу пускать в расход такие формы.
